— Я не знаю! — мгновенно насторожилась Ника, гадая, как собеседнику удалось это выяснить.

— Я помог отыскать вашего варвара, а вы отказываетесь помочь мне разобраться в том, что произошло.

— Спросите у господина Картена, — завела привычную песню девушка, и едва не вздрогнула, вспомнив вчерашний разговор Валрека со своей новой нянькой. Кажется, мальчик упоминал, что старая нянька слишком крепко спала, и её за это убили. Так вот на что ещё обратила внимание ушлая мамочка Румса Фарка.

— Вы его боитесь? — прервал размышления собеседницы десятник конной стражи.

— Не хочу вмешиваться в дела родственников, — сказала путешественница. — Ничего хорошего из этого не получается.

— Что вы этим хотите сказать? — нахмурился молодой человек.

За спиной Ники негромко, но выразительно кашлянула Риата.

Встрепенувшись, девушка оглянулась. Торговец, возле навеса которого она притулилась, только что обслужил очередную покупательницу и теперь, не скрываясь, прислушивался к их разговору.

— Думаю, нам не стоит тут стоять, — проговорила девушка, предложив. — Пройдёмся?

— Хорошо, — быстро согласился сын консула, напомнив. — Но вы не ответили на мой вопрос.

— Вестакия — ваша невеста, господин Фарк, — заявила Ника, едва они отошли шагов на десять. — Господин Картен — тесть. Так что разбирайтесь с ним сами.

— Вы отказываетесь мне помочь? — Румс встал, заложив большие пальцы рук за кожаный пояс.

— Нет, — возразила собеседница. — Просто я не буду говорить о людях за их спиной.

Она пошла дальше, надеясь, что молодой человек отстанет, и не желая этого.

— А им есть что скрывать? — кавалерист вновь оказался рядом.

— Вот и спросите у них, — посоветовала девушка.

— В чём обман, госпожа Юлиса? — продолжал приставать Румс.

— О каком обмане вы говорите, господин Фарк? — возмутилась девушка, с пугающей ясностью понимая, насколько фальшиво звучат её слова.

— О том, что нет никакого похищения! — решительно заявил десятник конной стражи.

«И этот туда же! — с тоской подумала Ника. — Видно, слухи и до Фарков дошли. Вот батман! И что мне ему говорить?»

— Что молчите, госпожа Юлиса? — усмехнулся собеседник. — Сказать нечего?

— Вы, что полагаете, будто господин Картен прячет от всех свою дочь? — выигрывая время решила сыграть «дурочку» путешественница.

— Нет! — процедил сквозь зубы молодой человек. — Думаю, она сбежала из дома!

— Зачем бы ей это делать? — натужно рассмеялась девушка. Она презирала Вестакию за то, что та предпочла такому замечательному парню какого-то варвара, и одновременно радовалась этому.

— Уверен, причина вам известна! — лицо Румса стало злым, но он тут же попытался взять себя в руки. — Только вы не хотите мне говорить. Боитесь Картена? Обещаю, он ничего не узнает. Расскажите, что на самом деле произошло у них в доме? Мне это необходимо.

— Я могу говорить только о том, что видела собственными глазами, — пошла на попятную Ника.

— Я согласен! — обрадовался молодой человек. — Говорите!

— Но обещайте, что об этом не узнает никто, даже ваша мать! — предупредила девушка, всё ещё колеблясь между опасением и желанием помочь.

— Клянусь! — с неожиданной пылкостью вскричал десятник конной стражи. — Клянусь священной чашей Нутпена!

Неторопливо, тщательно подбирая слова, Ника поведала, как Тервия будила рабыню-няньку, как та призналась, кто угостил её остатками вина, как на стене и на грядке отыскались странные следы, а в переулке место стоянки осла.

О визите Ноор Учага, о поведении Вестакии и странной реакции Картена на имя варвара она, подумав, решила умолчать.

— Значит, та подлая рабыня ни в чём не признавалась? — усмехнулся Румс. — И никто хозяев и других невольников не опоил?

— Я ничего не слышала об этом, — покачала головой Ника, невольно испытывая жалость к этому сильному, красивому мужчине.

— Мать оказалась права! — с горечью вскричал он. — Вестакия сбежала сама!

— Я не знаю, — попробовала утешить его путешественница, но тот, ни на кого не глядя, быстро шёл вперёд, прерывисто цедя сквозь стиснутые зубы:

— Как она могла так поступить!? Изменница, меретта! Подлая девчонка! Видеть не хочу этих Картенов! Обманщики!

«Вот батман!» — выругалась про себя девушка. Прибавив шаг, она схватила кавалериста за локоть и остановила, резко дёрнув на себя.

— Чего вам? — резко бросил он.

— Так вы выполняете свои обещания?! — рассерженной кошкой зашипела Ника. — У вас в Канакерне все так быстро клятвы забывают?

— Не беспокойтесь, госпожа Юлиса! — презрительно скривил губы собеседник. — Я вас не выдам.

— Если вы перестанете видеться с Картенами, они обо всём догадаются! — нахмурилась девушка, удивляясь, как до такого вроде бы умного человека не доходят столь очевидные вещи.

— Понимаю вас, госпожа Юлиса, — окончательно успокаиваясь, кивнул Румс. — До вашего отъезда из города я буду вести себя как обычно. Но потом я откажусь от свадьбы!

Последние слова сладкой музыкой переливались в ушах путешественницы, заставляя невольно замирать сердце, а губы растягиваться в глупой, счастливой улыбке. Но дурной язык тут же выдал, словно действуя помимо воли хозяйки:

— И бросите Вестакию?

— Это она меня бросила! — огрызнулся собеседник.

«Ну вот и всё, Румс свободен! — непонятно чему ликовала душа. — Вестакия получила по заслугам. Теперь он…»

«Что он? — грубо прервал веселье разум. — Тебя всё равно замуж не возьмёт. А дочку Картена искать перестанет. И кто тогда поможет найти Паули? Ему это уже точно не надо. Но, что если попробовать уговорить? Заодно посмотрим, так ли уж серьёзны его намерения?»

— Она ошиблась, господин Фарк! — ломая себя, сказала Ника. — Страшно ошиблась. Я уверена, она очень скоро раскается в своём необдуманном поступке.

— Меня это не интересует! — отрезал молодой человек.

Опять-таки не зная, радоваться ли ей или огорчаться, собеседница пустила в ход ещё один убойный аргумент:

— Я даже не могла подумать, насколько вы жестоки.

Румс посмотрел на неё с удивлением и интересом.

— Странно вы говорите, госпожа Юлиса, — молодой человек криво усмехнулся. — Меня бросили, а я же ещё и жестокий?

Но девушка уже знала, что ответить на это замечание:

— Вы взрослый, сильный мужчина, господин Фарк, — она взяла его за локоть и мягко увлекла вперёд, а то на них уже стали коситься редкие прохожие. — Вы не раз встречались с ложью и подлостью. А Вестакия — молодая, неопытная девушка, которую обманул какой-то негодяй!

— Она сама позволила себя обмануть! — возразил Румс, но в его голосе уже не звучала прежняя убеждённость.

«Не такой уж ты и крутой, — с удовлетворением и грустью подумала путешественница. — Ещё немного, и сам начнёшь искать, за что бы её простить. Мне это не нравится, но продолжим…»

— Да, — печально подтвердила Ника, и поймав удивлённый взгляд своего спутника, продолжила. — Но сполна заплатила за это страхом, унижением и разлукой с родителями.

Молодой человек отвернулся.

— А теперь вы хотите окончательно добить бедную Вестакию своим равнодушием.

— Она этого достойна! — проговорил сын консула, не глядя на собеседницу.

— Неправда! — с возмущением, которого и сама от себя не ожидала, вскричала та. Возможно, здесь сыграла свою роль извечная женская солидарность или жалось к глупой девчонке. — Вестакия — добрая, хорошая девушка! Просто она оступилась.

— Что? — вскинул брови Румс.

— Вы же десятник конной стражи, — с упрёком покачала головой путешественница. — Кто же откажется от хорошей лошади, если она один раз случайно споткнётся?

— Это не одно и то же! — буркнул молодой человек.

— Почему? — настал черёд удивляться спутнице. — Бывает, что и человек оступается на ухабистом жизненном пути. И очень жестоко пройти мимо, не пытаясь помочь.

— Вестакия предала меня! — сказал сын консула, но в его голосе слышалось уже больше горечи, чем злости.