— Ты готов обманывать отца?! — продолжая издеваться, Ника осуждающе покачала головой. — Разве ты не знаешь, как наказывают боги за ложь старшим, тем более родителям!? Не боишься, что Питр поразит тебя молнией? Я не могу допустить этого. Твой отец слишком много сделал для меня… хорошего.

Уртекс сник, хмыкнул, но вдруг встрепенулся, и хитро прищурившись, предложил:

— А вы имена не называйте. Просто скажите, почему думаете, что она сбежала?

«Сынок весь в папочку, — не без удивления подумала собеседница. — В таком возрасте и уже играет словами, как тот жонглёр ножами».

— Полагаешь, что можно незаметно залезть ночью по верёвке в чужой сад? — всё-таки решила ответить она. — Пройти через незнакомый мужской зал, подняться по лестнице, связать сильную, горластую девушку, а потом проделать обратный путь так, чтобы никто в доме не проснулся?

— Но есть же искусные воры, которые забираются в дома, а хозяева ничего не слышат, — вскричал подросток. — Недавно лавочника Бунида обворовали, он тоже спал.

— Его дочь похитили? — деловито осведомилась путешественница. — Или сына? А может, кого-то из рабов?

— Нет, — смутился Уртекс. — Взяли только деньги из тайника и какие-то вещи.

— Вряд ли он хранил у себя целый мешок, с которым так неудобно спускаться по лестнице! — победно усмехнулась девушка.

Подросток вздохнул, почесал затылок, видимо соображая, что на это можно возразить? Но так ничего и не придумав, сменил тему, задав новый вопрос:

— Госпожа Юлиса, а что вы говорили о Ноор Учаге?

— Вот этого я тебе точно не скажу, — покачала головой собеседница. — Даже не уговаривай.

— Тогда я пошёл, — разочарованно пожал плечами паренёк.

— Подожди, — остановила его Ника, поражённая внезапно вспыхнувшей догадкой. — Я тебе ответила?

— Не совсем, госпожа Юлиса, — насторожился Уртекс.

— Ну хотя бы на один вопрос? — улыбнулась девушка.

— Да, — неохотно согласился собеседник.

— Теперь моя очередь спрашивать.

— Только один раз, — усмехнулся подросток, стараясь выглядеть очень взрослым и умным.

— Так будет справедливо, — охотно кивнула путешественница и улыбнулась. — Это не сестра угостила тебя тем вином, остатки которого ты отдал няньке?

Уртекс спал с лица, глаза, только что выжидательно-насмешливые, вдруг суетливо забегали, стараясь не встречаться с ней взглядом. Но достойный отпрыск славных Картенов колебался не более пары секунд.

— Почему вы так решили? Нет. Я…Я на кухне взял. Пить захотелось.

Но для обострённого внимания девушки оказалось довольно и этой короткой заминки. Острая неприязнь, которую она стала испытывать к взбесившемуся мореходу плавно перешла на всё его семейство. Не в силах удержаться, Ника продолжила, испытывая мстительное удовольствие:

— И няньку угостить, тоже она предложила?

— Ничего такого не было! — пискляво вскричал Уртекс, и гневно сверкнув глазами, выскочил из комнаты, едва не сорвав циновку.

Статуей стоявшая у стены Риата негромко, но выразительно вздохнула. «Не одобряет, — поняла девушка. — Ну и пусть! Не я его звала — сам пришёл! Надоело им угождать. Как бродячая собачонка перед каждым хвостиком виляла!»

Устроившись на постели, она с каким-то болезненным удовольствием стала баюкать свою обиду. На Картенов, на Наставника, на этот поганый мир, а главное — на себя за те глупости, что так бездумно творила там в родном доме.

Но внезапно Ника сообразила, что солнце уже довольно высоко, а вторая служанка так и не вернулась. И тут ещё эта непонятная тряпка и кровь на мостовой.

— Риата! — вскричала путешественница. — Паули всё нет. Я пойду в усадьбу и узнаю, в чём дело.

Рабыня, казалось, только что дремавшая с открытыми глазами, встрепенулась.

— Госпожа?

— Если даже она там переночевала, всё равно уже должна прийти, — раздражённо буркнула девушка, слезая с кровати.

— Вам нельзя, госпожа!! — вскричала невольница.

— Что? — обернувшись, хозяйка вскинула брови.

Женщина привычно плюхнулась на колени, уткнувшись лицом в пол.

— Умоляю, выслушайте меня, госпожа Юлиса!

— Говори, — пробормотала девушка, ничего не понимая.

— Когда-то вы приказали мне…, — рабыня замялась, подбирая слова. — Предостерегать вас от необдуманных поступков.

— Я помню, — кивнула Ника.

— Тогда умоляю вас никуда не ходить!

— Вот как! — хмыкнула путешественница. — Надеюсь, ты объяснишь, почему я должна оставаться дома, когда пропала моя служанка?

— Потому, что дочь господ Картенов тоже исчезла, — Риата подняла голову. — Если вы вместо того, чтобы сочувствовать и переживать вместе с ними, отправитесь искать какую-то рабыню…

— Служанку, — машинально поправила хозяйка.

— Им всё равно, госпожа, — невольница выпрямилась, всё ещё оставаясь на коленях. — Пока вы гостите в их доме, вы должны быть рядом, чтобы разделить с господами Картен радость или горе.

— Им нет до меня никакого дела! — фыркнула девушка. — Никто даже не заметит, если я уйду.

— Поверьте, госпожа, — принялась с мягкой настойчивостью уговаривать рабыня. — Даже в такие минуты люди всё замечают. Господин Картен и так… на вас обиделся.

— Да уж! — усмехнулась Ника, осторожно потрогав скулу и вытерев платком испачканные кончики пальцев.

— Представьте, как он разозлится, если вернётся без дочери, а вас нет, — продолжала увещевать женщина. — Вы, вместо того, чтобы ждать и утешать госпожу Картен, ушли искать какую-то рабыню!

— Наверное, ты лучше знаешь местных горожан, — вздохнула путешественница. — Но я не могу бросить своего человека. Мне необходимо знать, что случилось с Паули.

И добавила, стараясь говорить как можно убедительнее:

— Поверь, я бы и тебя пошла искать.

— Прикажите, и я пойду! — Риата встала на ноги. — Клянусь бессмертными богами, я узнаю, что случилось с Паули, и вернусь так быстро, как только смогу.

— Но ты не знаешь, где усадьба, — растерянно пробормотала девушка.

— Спрошу, госпожа, — пренебрежительно махнула рукой рабыня. — В Канакерне не так много консулов и всего один Картен.

— Ну, хорошо, — не удержалась от улыбки хозяйка. — Отправляйся.

— Только чтобы выйти за городские стены, мне нужно разрешительное письмо, госпожа, — сообщила невольница. — Я покажу его стражникам в воротах. Чтобы они не думали, будто я сбежала. Рабы не могут ходить, где вздумается.

Путешественница пристально посмотрела на неё. Женщина ответила бесхитростным выжидательным взглядом. Внезапно Нике пришла в голову совершенно дикая мысль. Что, если невольница просто решила удрать, воспользовавшись всеобщей суматохой и неопределённым положением госпожи, угодившей в немилость к Картенам? А это словоблудие с обиженными хозяевами — всего лишь лапша, которую хитрая невольница так ловко развесила ей на уши? Но Риата слишком умна, чтобы убегать без денег? Значит, надо проверить их наличие.

— Сходи за папирусом и чернилами, — распорядилась девушка. — Я напишу, что нужно, и поставлю печать.

Едва рабыня покинула комнату, её госпожа метнулась к корзинам. Беглый осмотр показал, что полотняные и кожаные мешочки с серебром никуда не делась. Усевшись за стол, Ника успела немного успокоиться, когда услышала приближение торопливых шагов.

— Госпожа Картен сидит в женской комнате, — шёпотом сообщила Риата последние новости, ставя перед хозяйкой чернильницу с воткнутым гусиным пером и свёрнутый лист. — Оба сына с ней. Из рабов никого видеть не хочет.

— Как хочет, — отмахнулась Ника. — Диктуй.

Её воротило от одного вида письменных принадлежностей. Из памяти ещё не изгладилась героическая эпопея с письмом Наставнику. И вот опять придётся выводить буквы совершенно не приспособленным для этой цели инструментом.

«Шариковую ручку изобрести, что ли? Или хотя бы карандаш? — с мечтательной ностальгией подумала путешественница, тут же одёрнув себя. — Знать бы ещё, как».

К счастью, текст оказался коротким. Госпожа Юлиса сообщала своё полное имя и адрес проживания в Канакерне. По словам невольницы, достаточно упомянуть дом консула Картена Мерка. Ну, и цель, с которой хозяйка посылает свою невольницу за город.