— Да, да! — подхватил супруг. — Какой же праздник без вкусной еды и хорошего вина? Садитесь!

После недолгой суеты Картен с Тренцем Фарком заняли место во главе стола, а остальные расселись по бокам. За одним столом оказались, если так можно сказать, взрослые — Тервия, Матра — супруга консула Фарка и племянник Картена с женой Алией. За другим — Румс, Вестакия, Ника и Утрекс Мерк.

По знаку хозяина дома, вымытые, одетые в чистые, но сильно помятые туники, рабы торопливо разлили по бокалам разведённое вино.

Мореход, подойдя к камину, плеснул в него немного вина из одной чаши. Пламя затрещало.

— Возблагодарим бессмертных богов за то, что милостью их мы собрались за этим щедрым столом.

С этими словами купец приник к кубку. Гостьи дружными криками поддержали тост хозяина, но остались сидеть. Вино Нике понравилось. Но скосив глаза в сторону Вестакии, она по её примеру не стала выпивать всё.

Следующий кубок подняли за Питра и его священное дерево — кипарис.

«Так вот из чего сплели нам эти веночки, — догадалась путешественница, и выпив, понюхала свежий, пахучий листочек. — Это вместо закуски».

Действительно, ни хозяева, ни гости к еде так и не притронулись, продолжая заполнять желудки смесью вина и воды.

— Теперь, — Картен терпеливо дожидался, пока раб в третий раз наполнит посуду. — Славим великого владыку бездн, хранителя кораблей, покровителя нашего города — пеннобородого Нутпена!

Тут все встали, и каждый выплеснул себе под ноги немного вина.

«Ну вот, — с неприязнью подумала Ника. — Теперь пол будет сладким, и сандалии начнут прилипать».

Но похоже такая мелочь никого, кроме неё, не волновала. Рабы вымоют. Искоса наблюдая за Вестакией, путешественница заметила, что на этот раз та всё выпила до дна. Пришлось последовать её примеру.

Приск Грок обернулся к смирно сидевшим на скамеечках музыкантам. Те поняли сигнал правильно. Один ударил по струнам какой-то карликовой арфы, другой стал дуть в связанные между собой трубочки разной длины, держа их вертикально. К удивлению Ники, мелодия получилась довольно складная и даже как будто танцевальная. Впрочем она не стала вслушиваться и занялась решением более насущной проблемы. Вокруг все наконец-то стали есть! Значит, и ей можно. Иначе обиженное урчание её голодного желудка перекроет все звуки в комнате.

Своим поведением за столом жители цивилизованного Канакерна мало чем отличались от первобытных охотников племени Детей Рыси. Точно так же лезли в еду руками, брали понравившиеся куски и тянули в рот. Но имелись и некоторые различия. Если кушанье оказывалось слишком жидким, пользовались деревянными ложками со странно длинными ручками, или, согнув кусок лепёшки, зачерпывали им какую-нибудь подливку.

Из множества блюд Ника выбрала те, что были приготовлены отдельными кусками, осторожно брала их кончиками пальцев, стараясь как можно меньше пачкать руки, ругая себя за то, что забыла взять носовой платок или хотя бы чистую тряпочку. Особенно девушке понравились маленькие птички, чьи румяные тушки горкой лежали на керамическом дискосе.

Впрочем скоро выяснилось, что она слишком плохо думала о хозяевах, которые позаботились об удобстве гостей. За их спинами расхаживала Мышь с медным тазиком, наполненным тёплой водой с цветочными лепестками и переброшенным через плечо полотенцем.

Утолив первый голод, путешественница, собравшись с духом, решила зачерпнуть лепёшкой нечто, напоминающее овощное рагу. Но пока несла — половину потеряла. Только благодаря собственной ловкости и удаче удалось избежать жирного пятна на свежекупленном платье. Правда, пришлось изрядно толкнуть Румса. Удивлённый молодой человек, выслушав её торопливые извинения, улыбнулся блестевшими от жира губами и вновь занялся поросячьей косточкой. А огорчённая девушка сжевала лепёшку. Хорошо, хоть кушанье оказалось вкусным, с кусочками нежного мяса, щедро сдобренного острой приправой. Тем не менее, она не рискнула повторять рискованный эксперимент, а вооружившись ложкой, сразу оценила пользу от длинной ручки, позволявшей дотянуться до любого блюда.

Какое-то время в зале звучала только музыка, звон посуды да редкое чавканье.

— Угорь бесподобен! — закатил глаза Тренц Фарк. — Ваш повар — просто волшебник, госпожа Тервия.

— Что вы! — махнула рукой хозяйка. — Моя Кривая Ложка на такое не способна. Я брала повара у Сассов.

— И голуби замечательные, — Румс тоже решил сделать комплимент будущей тёще. — Правда, Вестакия?

«Так вот кого я с таким аппетитом лопала! — вздохнула Ника. — Символ мира».

— На мой взгляд, жестковаты, — капризно сморщила носик девушка. — Пересушила их Кривая Ложка.

Путешественница посмотрела на кучку мелких, тщательно обглоданных косточек, вспомнила, как дочь морехода наперегонки с ней хрустела хрящиками, и решила, что Вестакия отвечает так в пику своему жениху. Видимо, на самом деле не испытывает к нему особенно нежных чувств.

— Баранина с яблоками лучше! — громко объявил Уртекс, утробно рыгнув в доказательство своих слов.

— Всё это и так часто попадает к нам на стол, — вступил в кулинарный разговор Приск Грок. — Но вы совершенно правы, господин Тренц Фарк. Угорь с поросёнком — это что-то изумительное.

Тервия принимала похвалы с таким видом, будто сама готовила столь необычное блюдо.

— А вы, госпожа Юлиса, что скажете? — внезапно обратилась к гостье супруга племянника хозяина дома. — За морем часто приходилось есть что-то такое?

— Такое — нет, мы жили далеко от моря, — Ника подсмотренным у других жестом подозвала рабыню с тазиком, и пока мыла руки, лихорадочно обдумывала ответ, ясно почувствовав в вопросе стремление унизить её, выставив дикаркой, случайно попавшей в общество цивилизованных людей. Неожиданно кое-что вспомнив, девушка победно улыбнулась. Ну посмотрим, что у тебя получится.

— Но жареная на углях печёнка только что убитого своими руками оленя тоже очень вкусная. Попробуйте как-нибудь.

Разговоры за столом разом стихли. Предложение прозвучало откровенной издёвкой, учитывая возраст, а главное — солидные габариты Алии Грок. Картен и Тренц Фарк смотрели на гостью с удивлением, Уртекс с восхищением, а Румс с любопытством.

— Вот ещё! — презрительно фыркнула супруга племянника морехода, оглядев молчавших женщин, словно ожидая от них поддержки. — Я лучше умру с голоду, чем стану есть еду варваров!

«Вот ты и попалась!» — злорадно усмехнулась путешественница, ожидавшая примерно такого ответа.

— Вы, что же, и Анаид дикаркой считаете? — насмешливо вскинула брови Ника. — Когда бессмертная явилась к Карелгу после его битвы с великаном Адаром, богоравный сын Питра угощал её именно жареной оленьей печёнкой. Богиня не отказывалась.

Посрамлённой собеседнице оставалось только плотнее сжать губы и отвернуться, бормоча что-то неразборчивое, но очень злое. Первый враг уже есть.

— Откуда вы всё это знаете, госпожа Юлиса? — поинтересовался Румс.

— От отца, — ответила девушка. — Он был моим единственным учителем.

— А ваша мать? — тут же вступила в разговор Матра Фарк.

— К сожалению, я её почти не помню, — вздохнула путешественница, и посмотрев на хозяйку дома, улыбнулась. — Я не могу считать себя знатоком кулинарного искусства, но думаю, самый взыскательный ценитель согласится со мной в том, что все блюда приготовлены замечательно.

Милостиво кивнув, Тервия вернулась к разговору с соседкой, Алия Грок потянулась ложкой к овощному рагу, а мужчины взялись за кубки.

«Уф! — перевела дух Ника, чувствуя, как по спине между лопаток сбегает струйка пота. — На оленей охотиться легче, чем с этими змеями светскую беседу вести. Вот батман! Сижу, ем, никого не трогаю. Нет, надо обязательно прицепиться, задеть побольнее, унизить, поставить на место. Стерва! А это лишь глубоко провинциальный Канакерн. Чего же ждать от высшего света Империи? Мамочка, куда же я влезла? Во что вляпалась?»

Поискав глазами, чем бы подлечить расстроенные нервы, нацелилась на нарезанное тонкими кусочками копчёное мясо, вываленное в меду и обсыпанное толчёными орехами. Сочетание столь не соответствующих, с её точки зрения, ингредиентов должно придать свинине совершенно специфический вкус.