– Где останавливаются крестьяне, которые возят дрова в Канаго?

Мальчишка засмеялся.

– Разве для простолюдинов ставят постоялые дворы? Спят у родных или знакомых.

«Получается, что этот козел Гильд нас обманул», – подумала Алекс, скрипнув зубами.

– Ты не подскажешь, у кого здесь можно переночевать? – спросила у попутчика практичная Сайо.

– Так у дяди и переночуете, – уверенно заявил мальчишка. – Бесплатно кормить не будет, но место в хлеву или в сарае найдет.

– Нам бы только ослика накормить, – вздохнула девушка.

– Поговори с дядей, – пожал плечами Урак.

Широкая полоса подмерзшей грязи, изображавшей дорогу, тянулась вдоль потемневших домов и заборов. Кое-где в низеньких окнах тускло горели светильники.

– Вон туда, – указал парнишка куда-то вбок.

Александра с трудом развернула повозку и вдвоем с ослом потянула ее в указанном направлении.

У широких, новеньких ворот стоял, уперев руки в бока, высокий широкоплечий мужик с аккуратно подстриженной бородой. В наступившей темноте Алекс не различала деталей его лица и одежды.

– Где ты шлялся, бездельник? – прогрохотал он громовым голосом. – И кто эти люди?

Урак подбежал к нему и, низко поклонившись, проговорил:

– Я собирал хворост, дядя. А эти люди помогли мне его привезти.

Мужчина, косолапя, подошел ближе.

– Такую охапку мог бы донести и сам, – проворчал он, окидывая взглядом повозку, хворост и Сайо с Алексом. – А не просить уважаемых людей.

– Я… я… я… – затянула Александра.

– Мы сами захотели помочь, – мило улыбнувшись, сказала Сайо.

Алекс важно кивнул.

– Нас ограбили недалеко от Канаго, – вздохнула она. – Забрали почти все приданое, что дал мне господин Дзимо. Вот почему мы задержались в дороге, и теперь уже нам никак не успеть в Софеда. Не позволишь ли нам переночевать, почтенный?

– Меня Гулаком зовут, – представился мужчина.

– Я Юми, а это мой муж Аль, – затараторила Сайо, слезая с повозки. – Я была служанкой в доме господина Дзимо в Канаго. Мой господин выдал меня замуж и дал богатое приданое. Да проклятые разбойники…

– Разбойники? – удивился мужчина, взглянув на Александру.

– Р… р… р… – энергично закивала та.

– Ой, он у меня немножко заикается, – вновь встряла в разговор девушка. – Трое ратников в лесу отобрали все, кроме повозки и нашего осла.

– Ос-с-с… – еще более энергично забормотала Алекс.

Мужик окинул взглядом полную фигуру Сайо, покачал головой.

– Заходите, на дворе места хватит. Вот только с едой у меня плохо.

– Нам бы только ослика накормить, – всхлипнула девушка, промокая грязным платком сухие глаза. – Сами уж как-нибудь…

– Овес нынче дорог, – усмехнулся хозяин, несмотря на приглашение не торопившийся открывать ворота.

Держась за спину и охая, Сайо наклонилась и, пошарив под хворостом, вытащила сапоги Тины.

– Ослику хватит?

Мужик внимательно осмотрел обувку, повертев ее перед глазами.

– За них могу и вам горячего чая дать.

– Спасибо, благодетель, – поклонилась девушка.

– Урак! – крикнул дядя. – Открывай ворота!

За высоким забором прятался просторный двор с подмерзшей, черной грязью, конюшня, большой сарай, амбар и еще какие-то хозяйственные постройки, плохо различимые в темноте.

Александра принялась распрягать ослика.

– К-к-куда п-п… – спросила она у хозяина.

Гулак как-то нехорошо хмыкнул.

– Муж спрашивает, куда поставить осла? – пояснила Сайо, снимая с повозки сумку.

– Да вон в конюшню, – махнул рукой хозяин. – Привяжи там где-нибудь. Места хватит.

Высокий, крупный осел, уже дремавший в хлеву, проснулся, почувствовав гостя, тревожно всхрапнул и застучал копытами по деревянному полу. Александра похлопала своего ослика по шее и завела его в соседнюю маленькую загородку. Тот сунул морду в кормушку и, найдя ее пустой, обиженно засопел.

– Подождешь! – сердито прошептала Алекс. – Сами еще не жрамши.

Хозяин и не подумал пригласить их в дом. Он предложил Сайо устроиться либо в сарае на старых мешках, либо на скотном дворе, где у стены громоздилась большая куча рисовой соломы. Тайная дочь Сына Неба предпочла теплую солому и запах навоза свежему воздуху и холодному сараю. Гулак выполнил свое обещание и принес им закопченный чайник с кипятком.

Александра выгребла из сумки последние запасы: сухие, заплесневелые лепешки и комок вареного риса. Расположившись на толстом бревне, беглецы стали ужинать.

– А что будем есть завтра? – с тревогой спросила Сайо, счищая с лепешек плесень.

– Софеда-но-Канаго большая деревня, – вполголоса ответила Алекс. – Там должны быть хоть какие-то лавки. Купим чего-нибудь.

Она налила горячей воды в деревянную чашку и стала потихоньку пить, осматривая двор. На новое крыльцо вышел хозяин.

– Телегу убери к забору, – крикнул он ей. – Утром мешаться будет.

Алекс кивнула и почувствовала легкое беспокойство. Ей очень не понравился взгляд крестьянина. «Я стала параноиком», – с грустью подумала Александра. Ухватившись за оглобли, она с трудом откатила тележку. Хворост к этому времени парнишка уже убрал, сложив под навес возле дома.

Тем временем Сайо перелила остатки воды во фляжку и направилась к крыльцу, намереваясь вернуть хозяевам чайник. Но едва под ее ногой скрипнула первая ступенька, дверь дома резко отворилась, и оттуда выскочил взъерошенный Гулак.

– Чего надо?

– Вот, почтенный, – растерянно пробормотала девушка, протягивая хозяину чайник.

Мужик смутился, смущенно крякнул и, принимая посуду, сказал:

– Я вам сейчас одеяло вынесу. Чтоб не замерзли.

Сайо поняла, что ее не хотят пускать в дом.

– Спасибо, почтенный, – проговорила она, оставаясь на месте.

Одеяло оказалось старым, засаленным, с торчавшими клочьями ваты. Вдобавок от него шел резкий запах немытого тела.

«Еще и блох со вшами нахватаем», – подумала она, благодарно улыбаясь хмурому хозяину.

Пока они распрягали, ужинали и кормили осла, совсем стемнело. На полке в сарае нашелся огарок свечи в разбитой чашке.

Тусклый свет свечи потревожил кур, грязно-белыми комьями дремавших на насесте. Крупный черный петух тревожно «закококал». Недовольно захрюкали свиньи, кучей лежавшие в углу и распространявшие вокруг острый запах навоза. Одна из них, огромная с вздернутым рылом и злобными глазками под белесыми бровями, стала тереться желтым боком о стену так, что задрожал весь двор. Девушка шарахнулась в сторону и едва не напоролась на острые рога. Крупная коза смотрела на нее желтыми глазами и недовольно трясла облепленной сухими репейниками бородой. Сайо с трудом удержалась, чтобы не завизжать. В противоположном конце сарая желтой горой высилась большая куча соломы. Девушка поморщилась и подумала: «Лучше бы ночевать в сарае. Тут так воняет!» Но Гулак наверняка уже спит, а залезать в чужие помещения без спроса не стоило.

При жалком свете свечи девушка расстелила одеяло и, присев, стала стаскивать сапоги. Пришел Алекс, окинул взглядом ложе и покачал головой.

– Так будет слишком холодно.

Он помог ей подняться и стал копать в соломе нору, положил вниз одеяло и, выбравшись, заявил:

– Так теплее.

Сайо присела на перевернутое корыто для свиней и смущенно проговорила:

– У меня очень замерзли ноги.

– Дай посмотрю.

Он наклонился и стащил с ее ноги сапог, снял промокший от пота носок, стал растирать одеревеневшую ступню.

– Согрелась? – спросил Алекс, снизу вверх глядя на нее.

– Уже теплее, – смущенно пролепетала девушка.

Молодой человек вытащил из-за пазухи сухие носки. Проделав подобную процедуру с другой ногой, он на руках отнес ее к норе и заботливо прикрыл плащом.

– Спи, – буркнул Алекс, отводя глаза.

– А ты? – сонно пробормотала она, сворачиваясь в клубок.

– У меня еще дела, – неопределенно проговорил он.

Уже засыпая, девушка видела, как парень накладывал в ее сапоги сухую солому.