Что тут сказать? Выставлять свои способности на всеобщее обозрение бывает не только опасно, но и полезно. Будо хорошо: слава ученика — слава учителя; и мне тоже неплохо: связи с такой крупной и влиятельной фигурой упрочились, да и отношения стали более доверительными. Главное, чтобы никто достаточно могущественный не решил, что ему мешает такое сближение, и не организовал какую-нибудь каверзу — скажем, рассорив меня со стариком.

Подтверждая эти выводы, Будо поделился своими соображениями по поводу моего вызова к Императору и посоветовал не расслабляться. Не то чтобы он сказал нечто сильно новое, но взгляд на происходящее со стороны оказался полезен, как и информация о позиции представителей имперской верхушки (того же Онеста, к примеру). Кстати, касаемо интереса Императора: тут старик винил себя, считая собственную персону главным катализатором распространения информации о моих успехах и сомнительных поступках среди сплетников Дворца.

Удачно. Данное признание разом снизило вероятность раскрытия моей агентуры вообще и искусственности всплеска нужных мне слухов в частности.

Также Будо с удовольствием объяснил внимательно слушающей, хм, воспитаннице некоторые моменты, непонятные не варящемуся в придворной среде человеку, кои способны как оказаться полезными, так и принести проблемы. Например, мне, как представителю силовых структур низкого чина, стоит прибывать на аудиенцию к Императору не точно ко времени и даже не за десять минут «до», а посидеть в приёмной хотя бы с час. Иначе мои, Сайкю или Будо недоброжелатели способны без особых затруднений выставить такое «легкомысленное» отношение к высочайшему вызову, как неуважение к венценосной особе.

Во времена Шосы Абэ такого не было. Хотя, наверное, странно ожидать, что придворный этикет не изменится за четыре столетия. Даже в такой склонной цепляться за «старые добрые» порядки стране, как Империя.

Сайкю, кстати, о подобных нюансах не упоминал, что вызывало некоторые вопросы. С другой стороны, он послал меня к Будо, который их таки как раз озвучил. Хм… что-то непонятное. Но потенциально важное. Нужно запомнить.

Но хороший всё-таки дядька этот Будо! Прямо вербовать меня не особенно стремится. Тем не менее, признаёт ученицей и помогает, предупреждая о возможных граблях на пути к монаршей особе. Даже проводил до приёмной, тем самым продемонстрировав личную поддержку перед всеми заинтересованными!

Само собой, у такого поступка просто обязан иметься и политический смысл. К примеру, заявление о возможной поддержке Сайкю, если Онест слишком уж придавит главу разведки. Но как игрок, более открытый и снисходительный к своим фигурам (по крайней мере тем, к кому он нормально относится), Будо всё равно выглядел заметно лучше того же главшпиона.

Жаль, что вероятнее всего мы в итоге окажемся по разные стороны баррикад. Всё-таки, как бы я ни относилась к командующему и каким бы он ни являлся человеком, в первую очередь он — высший лорд и глава партии старой аристократии, которая во многом и довела Империю до нынешнего состояния. Генералиссимус из рода генералиссимусов — отличный пример правильного аристократа: опоры страны и трона, человека чести, не замаранного мелкими низменными страстями. Но он скорее исключение из правил на фоне многочисленных «Авернусов», коих требуется жёстко вычищать (потому что мягко не получится, не уйдут) и которые являются Будо родственниками, знакомыми, родственниками знакомых и так далее.

Хочется верить, что уважающий компетентность громовержец предпочтёт благо Империи личным интересам — своим, родственников и знакомых. Вот только… сомнительно это.

* * *

Приёмная Императора представляла собой нечто большее, чем привычная комнатка с креслами и диванами, причём как по обстановке, так и по функционалу. Несколько просторных, с неброской роскошью обставленных помещений с традиционными для Дворца высокими потолками от начала работы до самого вечернего закрытия полнились народом. Причём многие из отирающихся здесь чиновников, военных, придворных и просто аристократов, кои с удовольствием общались друг с другом и вкушали разносимые слугами напитки и закуски, не только не получали вызов от венценосца, но и вовсе не стремились напроситься на приём.

Даже не так: многие из присутствующих за всю свою жизнь на него ни разу не попали — и совершенно этим не опечалены.

У кого-то не знакомого с местными порядками — например, у меня, во время первых визитов во Дворец — мог возникнуть вопрос: «А чего эти дармоеды тут трутся, раз не хотят на приём?». Ведь не бесплатно выпить и поесть? Ответ прост: статус, налаживание связей и общение.

Подробности?

Для среднего пошиба высокородных ожидание в приёмной является поводом обсудить дела с другими аристократами или просто переговорить. Эдакий элитарный клуб. А для относительно мелкого дворянства мимолётно козырнуть: «Заглянул я намедни в Императорскую приёмную и там…» — означало заявить о принадлежности к «высшей касте», тем самым подняв свои позиции в глазах таких же, как они. Разнополая молодёжь, которой тут тоже хватало, приходила в надежде отыскать работодателя/покровителя/любовника/жениха (невесту). Кстати, для некоторых из молодых представителей старых, но нищих родов возможность бесплатно и вкусно поесть являлась вполне себе весомым поводом навестить присутственное место.

Не только клуб для избранных, но и дворянская, хех, биржа труда.

…И если смотреть с позиции разведчика — довольно перспективное место для вербовки агентов и сбора информации, кою выбалтывают говорливые аристократы. Не удивлюсь, если узнаю, что все слуги и часть местных завсегдатаев — агенты Сайкю и/или Онеста. А кое-кто наверняка делится подробностями местной жизни и с революционерами, и даже с западниками. Вряд ли напрямую, но без используемых втёмную агентов, болтливых любовников и прочих ухищрений точно не обходится.

Многофункциональное местечко, да.

Не испытывая особого желания общаться с местной публикой, попрощавшись с Будо, направляюсь в свободный от людей угол, где, устроившись в кресле, начинаю ожидать. Пусть большинство дворян смотрело на «выскочку» без симпатии, но видя моего сопровождающего и зная — ох уж эти сплетни! — о нашей скорой беседе с Императором, цепляться они не решались. Несколько раз подходили любопытные компании из юных аристократов и аристократок, интересующиеся попавшими в газеты событиями на Северо-востоке, но и они, по вежливым, но коротким ответам уяснив незаинтересованность собеседницы в общении, не стали навязываться.

Спустя полтора часа меня, наконец, вызвали. Выслушав от церемониймейстера «упрощённые для дикарских воительниц-выскочек правила поведения пред ликом государевым», а также несколько, сказанных будто в никуда, нелестных эпитетов о «неспособных приобрести нормальное платье черноногих нищенках», наконец, захожу в тронный зал.

Огромное, почти пустое помещение не слишком выбивалось из общей ало-золотой и бело-зелёной стилистики: довольно много золочёной лепнины, что, впрочем, не резала глаз, поддерживаемый колоннами очень высокий потолок, кремовая каменная плитка пола, поверх которой к возвышению с троном тянулась красная ковровая дорожка.

Могло показаться, что кроме почтительно удалившихся сопровождающих, меня и зеленоволосого мальчишки в императорской митре, пурпурном плаще и легкомысленных шортах здесь никого нет. Но несколько гвардейцев, замерших в тенях колонн, а также взгляды из скрытых ниш говорили, что это не так. На краю сознания мелькнули навеянные профдеформацией мысли о том, как я стала бы убивать Императора, пришлось подавить их усилием воли. Не хотелось бы внезапно обнаружить, что среди скрытых наблюдателей есть эмпат, который способен уловить это мимолётное намерение.

— Ваше императорское величество, — произношу, остановившись за пару метров от начала ступенек, ведущих к вершине возвышенности, на которой стоял трон с очень высокой спинкой. Кулак прижат к левой стороне груди. Склоняю голову, становлюсь на одно колено и замолкаю, ожидая дозволения говорить.