* * *

— Ах, милая леди Абэ! Как бы я желала, чтобы мой бестолковый сын имел хотя бы малую толику ваших талантов! — расчётливо прижав руку к приятно колыхнувшейся в глубоком и широком декольте полной груди, эмоционально произнесла очередная дворянка, изъявившая желание пообщаться.

— Вы мне льстите, прекрасная Драгонфлай, — скользнув взглядом по открывшимся видам, изображаю улыбку. — Слухи о моих — и не только моих — талантах, как и о недостатках, имеют привычку раздувать существующее и порождать никогда не существовавшее. А уж к владетельному дворянству простая воительница совершенно точно не относится.

— В самом деле? — отточенным движением брови изобразила своё недоверие моя собеседница, от которой не укрылось моё (намеренно продемонстрированное) внимание. — А как же те слухи, которые говорят о вашем родстве с высшим родом Абэ? К какой они относятся категории?

— К категории домыслов, полагаю, — подозвав слугу и взяв у него два бокала с игристым вином (для себя и собеседницы), любезно ответила я. — Род лордов северо-востока угас четыре века назад, их и всех возможных наследников разделяет столько поколений, что даже подтверждённая кровная связь мало чего стоит. А в целом, если действительно хорошо копнуть — то, наверное, у любого крестьянина найдётся в отдалённых предках кто-то из великих. Но я предпочитаю творить себе имя собственными усилиями, а не попытками позаимствовать часть чужой славы, — заканчиваю, сделав глоток из бокала.

А неплохое вино. Не экономит на своих гостях наместник. Что в ракурсе проблем армии, которая испытывает дефицит с оружием, боезапасом, нормальной едой и даже, блин, тёплыми подштанниками…

М-да. Империя такая Империя.

— Да-да, вот об этом я и говорю! — с придыханием воскликнула дворянка. — Многим и многим отпрыскам благородных родов сильно не хватает вашей, м-м, энергичности. Вы ведь только-только прибыли в наш славный город, и не успели оглядеться, как нашли и предотвратили столь вопиющее злодеяние! Ах, слушая о всех перипетиях, я чувствовала себя такой возбуждённой! Словно невинная юная девочка, прочитавшая свою первую в жизни детективную историю! Вы же поделитесь подробностями с восторженной поклонницей ваших прелестных талантов? — Совсем уж на грани приличий промурчала приблизившаяся ко мне женщина. — И давай уже перейдём на менее формальное общение. Такое, как положено двум подружкам.

— С огромным удовольствием! — вновь изобразив положенные эмоции, отвечаю ей. — Я очень удивилась, когда, прибыв сюда по важным делам, не смогла добиться аудиенции у господина Неймана. Ещё сильнее меня удивило, что под носом у подчинённых столь занятого господина творятся столь странные дела. Поначалу мы с заместителем даже сочли, что это спланированная операция коллег. Поэтому, пусть и не проигнорировали происходящее, но и не спешили вмешиваться…

Вот за что не люблю балы, так это за пустопорожние беседы. Конечно, часть посетителей данных мероприятий, особенно столь важных и масштабных, как приём у наместника, на подобных сходках бомонда вполне себе занимались делами — и вот их беседы, пусть могли выглядеть для непосвящённых салонным трёпом, способны нести не один смысл. Да и обычные сплетни могли стать инструментом в постоянно идущих интригах. Чего там! Я сама участвовала в этом всём, но… не люблю.

Беседовать с разговорчивыми мертвецами, как-то было накануне, когда я по мере сил пыталась размотать шпионско-криминальную сеть и её связи среди местной верхушки, мне нравилось куда больше.

Нет, не потому, что общество дохлых мужиков приятно мне больше компании красивой аристократки, что пусть и годилась мне в матери — на деле она была даже старше — но выглядела так, что могла сойти за очень фигуристую старшую сестру. Просто для убийцы-штурмовика и немного исследовательницы все эти шпионские игры, когда приходится любезничать с теми, кого стоило бы убить и с субъективной точки зрения, и с объективной, но из-за последствий или ситуативной полезности нельзя… не самое приятное занятие.

Почти как возня с бумажками.

Эх, не бывать мне имперской версией Джеймса Бонда или какой-нибудь Маты Хари!

Что касается моей слишком моложавой и привлекательной собеседницы, что явно не являлось заслугой ранга Неофита или косметики, а попахивает вполне себе регулярным применением Алого Эликсира, то она оказалась полезной именно своей склонностью к сплетням. Узнать, какие интересные события происходили в местном высшем обществе, как повлияло на данное болото прибытие войск Эсдес, а также моё появление и последовавшие за ним события — это всё к ней. Ну и вбросить в один из здешних «распределительных узлов сети сплетен» немного правильных слухов от себя тоже не помешает. Здешние дворяне искренне побаивались главу местной разведки, справедливо считая его очень опасным и злопамятным человеком, однако сплетни это никогда не останавливало.

Тем более, вот она я — источник порочащих слухов, что распускает их именно из желания пообщаться.

Закончив беседу с вдовствующей сплетницей — а также нимфоманкой, что успела перепробовать множество партнёров разного возраста, пола и социального положения (по неподтверждённым слухам — даже вида) и, кроме прочего, активной адепткой культа Вакха — я направилась дальше. Естественно, обещание посетить свою новую «подругу», как выдастся возможность (которая, кстати, если верить эмпатии, больше хотела не «любви и ласки», а недобро поиграть с «много о себе думающей малолеткой»), или заглянуть в салон данной неуважаемой госпожи — я выполнять не собиралась.

Разве что для радикальной зачистки сего вертепа, что пусть и недотягивал до приснопамятной Кровавой Розы, однако имел свою теневую сторону. С душком разложения и крови, да.

Насколько я знала, имперский Вакх вполне походил на свой древнегреческий (и древнеримский: римляне, помимо прочего, утянули у греков и его) прообраз. А этот самый Вакх, он же Бахус, он же Дионис — бог небесной и земной влаги, обуславливаемой ею живой силы природы, театра, а также — бог вина и его возбуждающего (во всех смыслах) действия на человека. Кажется, ничего особенного — мало кто из людей не любит выпить и предаться плотским утехам. Однако обряды поклонения означенному божку часто связаны с массовыми пьянками и оргиями (в том числе с животными). И жертвоприношениями (в том числе человеческими). Так что активные адепты данной религии — не те люди, с кем хочется иметь общие дела.

Довольно известное слово «вакханалия» пошло из Рима, где так называли (официально запрещённое сенатом, кстати) ритуально-мистическое служение данному богу.

Конечно, я-Виктор не историк и мог ошибаться; более того: помнится, некоторые специалисты утверждали, что пьяные, кроваво-извращённые служения — не более чем античная пропаганда, ветхозаветный чёрный пиар. Однако если припомнить неотредактированные эллинские мифы и поведение тогдашних элитариев и плебса, их любимые зрелища и развлечения, как-то сомнительно сие. Греческие боги вообще та ещё мерзость, мне они ещё в прошлом воплощении и мире не нравились. В нынешнем же, если упростить — этот, популярный в основном в здешнем регионе (хотя может и в иных частях страны они тоже есть, я в эту сторону никогда не копала) культ — это что-то вроде ячейки вархаммеровских Слаанешитов на минималках. Без активного покровителя и даруемых им сил и совсем уж запредельных извращений, но с обильными грязью и «чернухой», а также с обширными связями среди пресытившихся обычными развлечениями богачей.

Воистину, надо бы и в самом деле, как только появится время и представится возможность, тем или иным способом подчистить это полутайное общество. Хотя бы самых одиозных убрать, вроде моей недавней визави.

М-да… какой только информации не узнаешь, потроша вражеские шпионские сети! Жаль, что все нити оборвались на уровне агентов средне-высокого посвящения. Ни одного из координаторов или предателей в самых верхах схватить или вычислить, к моему разочарованию, не удалось.

Ну да ничего: собираясь сюда, я и так не ожидала, что смогу разжиться такой толстой кипой документов и компромата. Да и определённые догадки насчёт более высокопоставленных мразей у меня имеются. Как присутствовали и мысли насчёт того, чтобы ответные действия после ряда исчезновений и странных случаев, произошедших с различными, порою весьма известными и уважаемыми людьми, стали не слишком жёсткими. И если ударили, то желательно — не по нам.