Только вот ребята, которые от новостей и общей ситуации тоже пребывали отнюдь не в благостном расположении духа, быстро оценили боеспособность данного неприятного и подозрительного типа, и не устрашились пусть более сильного и опытного, но явно потерявшего часть своей боеспособности, слишком уж аккуратно двигающегося мужчины. Более того: они сами начали на него давить, пытаясь спровоцировать на откровенность или необдуманный поступок.

Ну, то есть Кей и Сена начали, остальные ребята не настолько отморожены.

Тяжёлого — и, вероятно, кровавого — обострения ситуации, к счастью, не случилось. Громогласный генерал, поняв, что «щенки» не пугаются и «взять голосом» у него не получится, не то чтобы совсем сдулся, но обороты сильно сбавил, очевидно, не горя желанием рисковать своей и так подраненной шкурой. Кей, который, в свою очередь, вёл разговор, как заместитель командира особой команды убийц Службы разведки, тоже не решился эскалировать конфликт. Даже если удастся напинать самодовольному и явно замешанному в нехорошем Мастеру и его группе поддержки, неполному десятку Воинов всё равно не тягаться со всей мощью военных сил провинции.

Меня с «боевыми вкусняшками», что могли послужить доводом в потенциальных «агрессивных переговорах», рядом не было, так что они закончились бы плохо в первую очередь для нашей стороны. Что шутник — несмотря на свою социопатию, самолюбие, тягу поддевать окружающих, а также прочие свои закидоны — прекрасно понимал. Тем не менее провокация, даже не доведённая до своей кульминации, всё равно частично удалась. Ряд обмолвок с высокой долей вероятности позволил утверждать, что северяне тут ни при чём. Именно Скван и остальные забывшие свой долг уроды ликвидировали Мастера Джона, которой, скорее всего, и наподдал всем «погибшим или получившим раны в столкновении с воителями северян».

Несколько странно, что рыжеволосый боевой генерал не забил этого трусоватого крикуна прямо там, если описания Кея не врали, то Джон его бы и кулаками размазал. Или, раскидав врагов, сбежал бы. Впрочем, убийство — это не честная схватка, мне ли этого не знать? Нашего бывшего инструктора и нынешнего союзника явно атаковали внезапно и кучей, отрезая любые возможные пути к отступлению. А перед этим могли и отравить. Слишком уж непонятно выглядели эти метания с телом и его спешной кремацией. Да и патологоанатом, с которым довелось пообщаться Кею и Сене, как-то подозрительно вовремя отправился в оплачиваемый отпуск прямо на следующий день после состоявшегося разговора. Увидели, что столичные убийцы начали копать и убрали, чтобы свидетель не наговорил ещё чего-нибудь лишнего. Удивительно, что вообще «несчастный случай» не устроили.

Ребята, которые, во избежание казусов, перебрались из центра провинции ближе к границе, где многие их знали и уважали — моя работа с СМИ оказалась вполне эффективной, даже вышла на самоподдержание, по крайней мере, если говорить о нашей части приграничья, где боевая группа разведки на слуху — стали думать, что им делать дальше. Прикидывали, имеет ли смысл попробовать пообщаться с представителями участвовавшей в конвоировании Школы Боя (на мой взгляд, бессмысленная трата времени, и так уже всё понятно) или, например, разрыть могилы убитых «северными мстителями» конвойных, дабы проверить характер ран. Спорили о том, следует ли обратиться в местное управление Службы разведки, дабы запросить у них хотя бы не слишком секретную информацию по циркулирующим среди высшего общества сплетням.

Бирос, который, как предполагали Кей с Сеной, стоял за убийством бывшего наставника Отряда, не славился умом и сдержанностью. Он вполне мог прихвастнуть расправой над «оскорбившим его наглецом». А что? Он ведь уверен в своей неподсудности и неприкосновенности — носитель крови императорской фамилии как-никак. Почему бы и не впечатлить окружение демонстрацией могущества?

— Прелестно, — искривила я губы, поставив чашку на грубоватый монументальный стол за которым разместилась вся наша команда. — Мы ликвидировали угрозу наступления тех войск, которые сдерживала крепость Мастера Джона. Инициировали у северян Волну Монстров и нанесли удары по их логистике, чтобы осложнить борьбу с чудовищами и ещё сильнее ослабить давление. Да и я во время «одиночной миссии» приготовила несколько дополнительных сюрпризов. И что в итоге? Наши, пожри их Бездна, «союзники» вместо того, чтобы использовать полученную передышку с пользой, не нашли ничего лучше, чем начать внутреннюю грызню и убить небезразличного нам человека. Как… мило с их стороны, — край толстой дубовой столешницы захрустел под моими пальцами, проминаясь, словно трухлявая гнилушка.

Убираю руку и мысленным усилием подавляю вспыхнувшие эмоции. Что бы я ни испытывала, а ломать мебель в чужом, пусть и взятом в аренду, жилище — неправильно и бесполезно.

Ломать надо кое-кого другого. Других.

Вздох.

— Что же… если искать виноватых среди нас, то главная вина в случившемся, как на лидере, лежит именно на мне, — произношу, оглядев собравшихся ребят; не все были согласны с данным утверждением, но перебивать никто не пытался. — Вам не стоит корить себя, это я ошиблась. Это я считала, что главная угроза — северяне, а проблемы с местными можно решить потом. Я изначально не ожидала от них чего-то хорошего, но надеялась, что вышвырнутый северянами Бирос — самый выдающийся идиот в окружении обладателей хоть малой крохи мозгов. Думала, что у разводящего интриги на пустом месте губернатора хватит ума не мешать фронту самому и не позволять другим совершать такую опасную для его провинции глупость. Или что они с Биросом сцепятся и временно нейтрализуют друг друга. Увы…

На язык просилось множество слов, многие из которых были нецензурными. Но это всего лишь эмоции. Здесь, сейчас и в той форме, в которой они стремятся выплеснуться, эти эмоции лишние.

— Не знаю, на что местные… — слышу, как вечно правильная Акира, под согласное ворчание остальных, тихо прошипела: «Мрази!» — но не заостряю на этом внимание, — элиты (хотя какие они элиты? прыщи на ровном месте!) рассчитывали. Но судя по тому, как они себя показали, эти люди вообще не союзники. Ни нам, ни Империи. Можете считать, что приказ Сайкю, который — «по возможности не трогать и поддерживать местную верхушку», — более недействителен. По крайней мере, в отношении всех, кто ниже глав административной, военной или исполнительной власти провинции. В случае чего я возьму на себя всю ответственность. Те, кто отдавали им приказы, имеют защиту в виде статуса или покровителей, и если их сейчас убрать, опустевшее место займут другие такие же. Даже если не будет доказательств, они догадаются о личности виновных и пожелают отомстить. Не за таких ценных идиотов, а чтобы подтвердить свою легитимность пред иными претендентами. А подчинить себе провинцию я не могу, не в текущих обстоятельствах. Поэтому они поживут. Пока, — закончила я свою речь, которая скорее являлась попыткой убедить себя, нежели подчинённых, которые и так не рискнули бы идти за головой того же губернатора Мартина.

В гостиной не слишком большого загородного дома средней руки торговца, оставленного сбежавшим от приближающейся войны хозяином, который ребята арендовали через знакомого младшего офицера егерей, воцарилось молчание. Лишь прискакавший из другой комнаты кролик потёрся о ногу своей опять на что-то разозлившейся хозяйки. За что и был машинально подхвачен на руки и поглажен.

— Кончим гадов! — крутнув в руках пару выхваченных из ножен кинжалов, кровожадно воскликнула Сена. — Чур, бывшего наместника — мне!

…Хотя насчёт «не рискнули бы» я могу и ошибаться.

— Ай-ай, не торопись, резвая козочка! — со своей извечной усмешкой (сейчас несколько кривоватой) неожиданно проявил осторожность Кей. — Что тогда будет с содействием пехоты и тылом? Мы круто зажгли, как убийцы и диверсанты — но чтобы этим воспользоваться, нужна поддержка обычных войск. Если мы вместо этого с ними сцепимся, сделаем ещё хуже. Куроме-чи правильно сказала, что самые жирные прыщи на заднице Империи давить пока нельзя. Распалённые нашими предварительными ласками северяне не преминут пристроиться сзади и поиметь так удобно подставившихся врагов, пока они все отвлеклись на внутренний междусобойчик. Оно вам надо? Мне вот не надо. Я ценю целостность собственных булок! — под мрачный кивок Хана закончил мой заместитель.