Хотя… он ведь не заметил воздушный локатор духовной энергии имени меня? А значит, фактор скрытности, которой на самом деле нет, всё так же играет на нашей стороне. И он не ушёл, всё также собираясь продолжать защищать свои владения, просто понял, что атака прошла неудачно, и скрылся, дабы предпринять новую попытку. То есть новая схватка неизбежна.

Подводя заключение: для победы нам с Печенькой всего лишь нужно выманить противника на поверхность и задержать на достаточное время, чтобы до него успел добраться Хрустик. Когда же в трёхрога вцепятся ногочелюсти титанической сколопендры, а её длинное сегментированное тело обмотает его корпус, жаля десятками ядовитых лапок, то никакие каменные шипы или попытки уйти под землю нашу цель уже не спасут. Даже если мы сражаемся не с одним монстром, а с дуэтом из носителя и паразита/симбионта.

Может быть, стоило не заставлять Хрустика прыгать, а отозвать и призвать в нужном месте? Хм… нет. Он тормознутый — поэтому, резко очутившись в новом месте, способен опять выкинуть какую-нибудь глупость. Да и не мгновенна эта способность: пока Яцу поглотит и выплюнет марионетку, пройдёт не так чтобы намного меньше времени, чем если хитиновый болван просто прыгнет. И концентрацию с духовной силой опять же потратить придётся.

Нет, не оправданно.

Пока одна часть моего сознания размышляла, другая направляла подчинённых монстров. Хрустик, будто желая самостоятельно вытащить врага из его норы, ринулся в место сколь стремительно вспыхнувшей, столь и быстро угасшей схватки. В свою очередь, Печенька «опасливо» — хотя уместны ли здесь кавычки? после того, как этот идиот её чуть не размазал, прожора стала относиться к нему с заметно большим предубеждением — отошла в сторону от многократно более крупного соратника. Затем, немного потоптавшись, она решила и вовсе переместиться на противоположный край кратера, обогнув его по наружной стороне и попробовав спуститься там.

На этот раз никто не торопился, поэтому питомица двигалась под всего лишь пятикратным ускорением, одновременно экономя силы, которые требовались ей на регенерацию, и вместе с тем провоцируя трёхрога столь показательной «демонстрацией слабости».

И вот экспозиция в почти том же виде повторилась вновь: гидра начала осторожно спускаться к сердцу аномалии, а Хрустик «не обращая ни на что внимания» раскапывал подземный тоннель в тщетных поисках давно унёсшего лапы противника. Их же повелительница верхом на монстроптичке зависла в воздухе посредине и немного в стороне.

— Кис-кис, мой трусливый рогатый кротёнок, — недобро улыбаясь, одними губами — нормально под ускорением особо не поболтаешь — прошептала я, напружинившись на спине Раух. — Кое-кому давно пора сдохнуть и стать национальной настойкой северян.

И «кротёнок», будто услышав этот хулительный зов, отозвался.

Под преодолевшей половину спуска Печенькой вновь вздыбилась твердь. Заранее предупреждённая мною гидра вновь успела уйти от атаки. И вновь, высунувшийся наружу трёхрог, попытался насадить её на рога. Нет, всё-таки этот монстр-геомант если и не глуповат, то уж точно не очень умён, зря я хвалила его хитрость. Видимо, просто действует по давно выработавшемуся удачному шаблону. Будь он умнее и учти предыдущий опыт, сначала вырастил бы преграды по бокам, блокируя манёвр, и лишь потом атаковал. Не то чтобы это могло принести ему успех: я достаточно близко, дабы в случае чего отозвать питомицу в пространственный карман, но тут и вовсе уж без шансов.

Хотя нам же лучше: знакомая схема — это предсказуемая схема. Немудрено, что после появления «кротёнка» на поверхности доселе повторяющийся порядок действий оказался нарушен.

Как только передняя половина тела хозяина аномалии высунулась наружу, Раух сразу же метнула ему в холку четыре своих маховых пера. Если кто забыл, то пёрышки, по сути, представляли собою настоящие боевые дротики из духовно-активного материала. Учитывая, что незадолго до этого я активировала форсированный режим у всех своих марионеток, отчего их глаза засветились фиолетовым, а внутренняя сила взбурлила, став более плотной и агрессивной, то пробивная мощь врождённого оружия птички — которая, на минуточку, даже не достигла A-ранга, пусть и вплотную подошла к порогу перехода — прямо скажем, впечатляла. Даже если учесть дополнительный разгон от Камуи. И не стоит забывать о частичном слиянии аспектов «воздуха» и «тьмы» — или как правильно называть негативную силу? — которые Раух, с моей помощью, придала закачанной в снаряды энергии.

В общем, пусть два пера попали неудачно и соскользнули (одно раскололо кристаллический нарост, а другое просто ушло слишком далеко в сторону, оставив за собой простую царапину), зато два иных успешно пронзили шкуру, жир и мясо, глубоко засев в холке и впрыском чужеродной силы нарушая ток внутренней энергии повелителя камня. Не то чтобы этого оказалось достаточно, дабы выбить монстра из ускорения или хотя бы лишить возможности разбрасываться каменными кольями, однако прыти у него убавилось. Немного, но вместе с иными эффектами, вроде отравления — вполне заметно. Да и точность со скоростью манипуляций твердью тоже снизились.

Гидра же, в свою очередь, крепко ухватила оглушённого внезапной болью трёхрога двумя своими пастями и потянула наружу, прямо навстречу прыгнувшему с другого конца кратера Хрустику. На этот раз нацеленному точно в противника, да.

Сто метров, — даю Печеньке команду бросать своего пленника и отступать.

Пятьдесят метров, — гидра разжала пасти и раскрошила окруживший её агрессивный камень, что попытался схватить и ранить обидчицу своего, может, дезориентированного, но вполне активного и пытающегося обороняться повелителя.

Двадцать пять метров, — оставляя следы крови и клочья шкуры, прожора отдалилась на два корпуса и продолжила увеличивать дистанцию.

Ноль метров. Удар!

Земля дрогнула. Во все стороны полетели большие и малые глыбы. И, что более важно, по пространству прокатился ментальный импульс сильной боли и страха.

«Отлично! В этот раз тупой членистоног таки смог покалечить именно того, кого нужно. Аве мне!» — промелькнуло в голове, пока я, спрыгнув с Раух, под прикрытием летящего рядом Камуи, неслась вниз.

Всё-таки не утерпела, да. К тому же в такой решающий момент моя личная помощь может пригодится.

К сожалению, дальше всё опять пошло наперекосяк. Хрустик дёрнул башкой, пытаясь окончательно вытащить жертву на воздух, дабы без затей оплести её в смертельных объятьях (трёхрог оказался тем ещё крепким орешком, поэтому встреча с живым бронепоездом не расплескала его по камню и даже не переломала все кости). Но то ли хитиновый болван не рассчитал силы, то ли, что вероятнее, трёхрог (а может, и его растительный наездник, если он существует), поняв, что находится в полушаге от смерти, проявил креативность и принял нестандартное решение, понизив уровень укрепления своей плоти.

Так или иначе, но вместо того, чтобы вытянуть нашу цель на поверхность и позволить мне обратить её в марионетку, ядовитые ногочелюсти вырвали часть спины трёхрога вместе с куском позвоночника.

В итоге враг, пусть и таким откровенно суицидальным способом, сумел освободиться, а послушный ему камень стал стремительно втягивать в себя парализованного, но ещё живого и вполне деятельного монстра. А ведь чуть ранее его оглушило от гораздо менее тяжёлой травмы. Пусть свою лепту внесла негативная энергия, но всё же. С вырванным куском хребта и циркулирующим в крови коктейлем ядов даже в обычном темпе сложно действовать. А тут он задёргался чуть ли не с такой же прытью, как в самом начале!

Того и гляди, сумеет удрать.

Ну, уж нет! Не так просто!

Активировав навык форсажа и рывком войдя в режим предельного ускорения, я успешно достигла эпицентра боя и достала бегущего противника, полоснув того по морде и лишив второго глаза, уцелевшего после знакомства с ядом гидры. Сопровождающий удар выплеск тёмной энергии должен был как минимум затормозить беглеца, а при удаче выбить из ускорения или вовсе парализовать (расстояние от глазницы до мозга невелико, а сила Яцу весьма угнетающе действует на ЦНС). Но… опять не повезло. Нехорошие предположения оказались верны, по меньшей мере, частично, и реакция на полную потерю зрения, сопровождающееся ввинтившейся в глазницу мертвящей энергией, можно сказать, отсутствовала.