— Ха? — юморист хохотнул недоумённо, моргнул, прищурился, будто проигрывая в голове разные сцены и оценивая получившееся, а потом, сочтя его достойным, рассмеялся во весь голос. — А! Ха-ха! Ну и шутка, ха-ха-ха! — от избытка эмоций парень ударил себя по бедру. — Показать, что не хочешь марать руки об такую грязь — это уже обидно. Потом бросить унизительную подачку, которую он не сможет не взять — ещё лучше. А потом доказать, что он даже с деньгами не может ничего, кроме как сдохнуть! — возбуждённый парень крутнулся на месте. — Растоптать душу и убить тело, и всё это под видом щедрости и милосердия! Ха-ха-ха, гениально! Даже великолепный Кей Ли-сама не сумел бы придумать лучше! А ведь я почти поверил, что наша милая принцесса зла и сладостей размякла, — широко улыбаясь, помахал пальцем брюнет. — Ай-яй-яй, хитрая Куроме-чи! Ай-яй-яй! Ты заставляешь своего сенсея гордиться до слёз, ученица, — утирая воображаемую слезу, возвестил гаер.

Кто-то разделял веселье Кей Ли, как подхихикивающая ему в тон Сена, кто-то мстительно усмехался, а кто-то просто фыркнул и окончательно выбросил получившего по заслугам злого сержанта из головы.

Но вот Бэйб хмурился.

— В чём дело? — спросила я нашего молчаливого и добродушного любителя помогать нуждающимся — детям в основном — и вырезать красивые фигурки из дерева.

— Те крестьяне летом. Ты и с ними так пошутила?

— Те недоразбойники, которые выскочили на меня по дороге на юг? Нет. Они не делали мне зла. К тому же у них была причина для столь смешной попытки грабежа. Цель, ради которой они рисковали. Если они достойные люди, то вернулись в свою деревню, обеспечив себя и соседей продовольствием на зиму и весну. Недостойные, поддавшись алчности и жадности, попытались бы друг друга убить, и, разумеется, никуда бы не вернулись. Зачем им родня и деревня, если с деньгами и в городе хорошо? Но ведь такие бессердечные ублюдки не стали бы мяться. Сразу бы попытались сделать с «беззащитной одинокой девчонкой» что-нибудь нехорошее — и оказались бы зарублены на месте. В принципе, я могла и ошибиться, но тогда они наказали бы себя по вышеуказанному сценарию.

— Понял, спасибо, — кивнул здоровяк. — Извини, что плохо думал.

— А вот я — не поняла, — подойдя ко мне поближе, сказала Сена. — Что за разница между «достойными» и «недостойными»? Откуда ты это вообще взяла?

Пожимаю плечами.

— Придумала. Нужно ведь как-то разделять тех, кто мне нравится и не нравится? Есть люди, которые едят, чтобы жить, а есть те, что живут, чтобы есть. Фигурально выражаясь, конечно, — важно махнув выуженной из закромов печенькой, сказала я. — Для первых сила, золото, власть и всё остальное не станут хозяевами души и сутью устремлений — лишь инструментом. А для последних, хм, тел, отягощённых разумом, избыток ресурсов губителен.

— Хи-хи, сказала одна лакомка, жуя очередную сладость, — под смешки и улыбки остальных ребят засмеялась тихая убийца.

— На том стоим, — я тоже улыбнулась, на этот раз открыто и весело.

Не забывая наглаживать белого и мягкого некропушистика.

* * *

Тем временем, пока группы A и B под предводительством одной доброй и щедрой волшебницы двигались к одному из крупных городов востока северной части Империи, в сердце страны происходили инициированные означенной волшебницей события.

Жители Столицы уже успели привыкнуть к выходкам террористов/наёмных убийц/народных мстителей (зависит от точки зрения) из Ночного Рейда, однако последняя их акция несколько выбивалась за привычные рамки. Нет, само по себе убийство очередного уважаемого человека (или потерявшего последние остатки совести коррупционера, если посмотреть под иным углом) не являлось чем-то необычным.

Необычные — и дурно пахнущие! — подробности начали всплывать после.

Что прибывшая на место спецгруппа полиции обнаружила в подвале жилища самую настоящую темницу, совмещённую с пыточной и подобием адской кухни людоеда, а также множество иных находящихся там доказательств того, что давненько орудующий в Столице похититель детей и жертва революционных убийц — одно лицо, это ещё ничего. Даже в полиции некоторые из честных служак, общаясь с доверенными коллегами, признавали, что Ночной Рейд частенько убивает тех, кто вполне заслуживает такой участи, но по тем или иным причинам неподсуден. Ну, а то, что самый лучший преступник — тот, кто знает систему изнутри, это и вовсе очевидно. Ничего экстраординарного.

…Если не знать, с чьими детьми убитый урод развлекался в свои последние дни.

Пусть исчезновение отпрысков одного из заседателей Палаты лордов и не являлось тривиальным событием (далеко не последний человек ведь), однако и громкой сенсацией оно тоже не стало, ведь безутешный папаша — личность, может, и не последняя, но в Столице ещё сотни таких же или более влиятельных. Лишь довольно весомое вознаграждение, которое парламентарий объявил за нахождение исчезнувших детей или достоверную информацию о них, не позволило новости затеряться на фоне прочих. И благодаря вознаграждению же скорбная весть о судьбе разнополых близнецов достигла ушей их родителя раньше, чем дошла до покровителя убийцы-извращенца.

Особенную пикантность ситуации добавляло то обстоятельство, что указанный парламентарий, как и полицейский-маньяк, входил в политический блок министра финансов. Впрочем, на личные отношения аристократов факт членства в одной группировке не слишком влиял: они оставались неприязненными. Более того: парламентарий не раз и не два высказывался на счёт сомнительных наклонностей «их полицейского друга». Не то чтобы заседатель знал о том, кто виновен в исчезновениях детей, но слухи о нездоровых наклонностях человека Досэна до него доходили и, несмотря на уверения патрона в полезности и верности союзничка, а также очень гибкую мораль, вести дела с подобного сорта личностью лорду не нравилось. Тем более что некоторые их интересы противоречили друг другу.

Поэтому политик не ленился подчёркивать своё отношение и моральное превосходство.

Таким образом, то, что одержимый нездоровыми пристрастиями «союзник» решил отомстить недругу, путём похищения и крайне скверного убийства его потомков, пусть и являлось событием из ряда вон — обычно аристократы не убивают друг друга напрямую — но особого ошеломления и неверия ни у кого не вызвало.

Стоит ли говорить, что у Досэна не получилось сохранить лояльность безутешного отца или хотя бы заткнуть бывшему сопартийцу рот? В иной ситуации у него могло бы получиться. Член палаты лордов, конечно, влиятелен, но министр — это, без сомнения, куда более значительная фигура, у которой имеются разнообразные рычаги негативного и позитивного воздействия. Да и сам парламентарий, пускай и являлся большим семьянином, но в первую очередь он всё же политик, который всегда сможет договориться, если с одной стороны поманить его чем-то ценным, а с другой надавить.

Но в игру с самого начала вступил обрадованный такой оказией Огр, который с готовностью воспользовался поводом для чистки рядов столичной полиции от не подчиняющихся ему фигур. А потом присоединился и Сайкю, с которым глава столичной полиции поделился ценной (особенно ввиду конфликта главшпиона с министром финансов) информацией.

И возникнуть бы в рядах блока министра разведки пополнению: лишившийся детей родитель ни на секунду не верил в честность главшпиона и его стремление к справедливости (честность, справедливость и альтруизм — это не про высокую политику), но в сложившихся обстоятельствах они с главой разведки поневоле стали ситуативными союзниками, а от ситуативного союза к постоянному лишь один шаг. Однако среди причастных к власти лиц прошёл слух, что именно Сайкю, пусть косвенно и через третьи руки, но содействовал похищению благородных деток. Этому способствовал и тот факт, что проведённое разведкой расследование привело к заказчику нападения Ночного Рейда, коим оказался ещё один союзник Досэна и противник Сайкю.

Это неспроста! Явно ведь интрига, спланированная хитрым и беспринципным манипулятором, дабы подставить недружественный род и заодно получить союзника, дополнительно покачнув позиции сановного врага!