Слыша рассуждения Генсэя, Акаме ощутимо сбавила градус расслабленности и любопытно навострила ушки.

— Я думал, вы, э-э, из-за возраста ушли, — неловко сказал Булат и, стремясь эту неловкость скрыть, присосался к кружке с вином.

— Правильно я говорил, что тебе, ученик, выше майора не прыгнуть. Не под то у тебя голова заточена. Совсем не под то, — сказал старший мужчина и тоже схватил свою кружку.

— Настоящему мужику не нужны эти змеиные интриги! — провозгласил Булат, стукнув опустевшей ёмкостью по столу.

— Ха! Будто мне они нужны, — проворчал его бывший наставник, поставив на место свою. — Только кто же спрашивать-то станет? — добавил он со вздохом и, одобрительно кивнув Булату, который по старшинству сначала стал наливать именно сенсею, начал возиться со своей трубкой.

Когда вояки перешли на другую тему, Акаме чуть отстранилась, вынудив поднять голову с её тёплого плеча, и взглянув мне в глаза, спросила:

— Куроме, это правда, что война неизбежна? Ты ведь сама говорила, что много знаешь и даже общаешься с командующим и министрами? — вымолвила девушка таким тоном, что в её словах явственно проступало: «Пожалуйста, убеди меня, что это неправда!».

«Угу, то младшей сестре не доверяют, оскорбительно подозревая в подставе (да, я тоже предусматривала вариант внезапного нападения гостей, даже к нему подготовилась, но молча и скрытно, как уважающая себя убийца, а не как эти… революционеры), то вдруг прерывают приятные обнимашки, интересуются мнением и просят в чём-то убедить. Где логика?» — недовольно проворчала я мысленно, но отмалчиваться, естественно, не стала.

Вздох.

— Думаешь, высший генерал, который дольше занимал свой пост и варился во Дворце, посреди всей этой смрадной политической кухни, чем мы с тобой вместе взятые живём — знает меньше меня? — спрашиваю с лёгкой насмешкой. — К сожалению (а может, и к счастью), нам выпало жить в эпоху перемен. Внутри государства накопилось слишком много противоречий, которые нельзя решить внутрисистемными методами. По принятым правилам, — поясняю, заметив в алых глазах отблеск непонимания. — Законы, бюрократия, кулуарные договорённости и всё такое. На данный момент всё это слишком переплелось, проржавело, застыло — и перестало работать, как надо. Вот и начались возня и грызня, которые пока что только набирают обороты. Сюда же идёт и ваше революционное движение. Перефразируя Генсэя: одни зажрались и ослабли, но всё ещё считают, будто велики, могучи и незаменимы. Другие мнят себя — а может, и являются — сильными, но обделёнными. Ну, а третьи считают, что дёргают всех за ниточки и ведут к удобному им финалу. Зря, кстати: обстановка слишком хаотична для мало-мальской предсказуемости, — вздохнула я и сделала глоток успевшего остыть кофе.

Хм, надо бы сходить сделать нового. Да и пустые тарелки тоже не помешает убрать, нечего разводить на столе беспорядок.

— Официально не существующий Отряд Убийц, как и твоя Элитная Семёрка, отчасти были задуманы, чтобы решать проблемы вне рамок законов и молчаливых договорённостей, — продолжила я, поставив чашку на стол. — Но… ты сама знаешь, КАК реализовали эту вроде бы здравую идею. Особенно у нас, в Отряде. Я попыталась это выправить (не буду говорить как), — посмотревшая на сестру Акаме, услышав в её словах звуки режущей плоть окровавленной стали и дикие крики подвергнутых пыткам жертв, и сама не захотела уточнять. — Даже что-то получилось: моя группа неплохо сработала на юге и на северо-востоке. Но ситуацию в целом это не очень изменило. Слишком поздно. Даже работай Отряд и Семёрка с самого начала, как нужно, а не бегай по поручениям всяких заигравшихся в интриги личностей, вряд ли обстановка сильно поменялась бы. Генсэй говорит, что уже лет десять, а то и пятнадцать, как стало поздно. Слишком всё запуталось уже тогда — любое решение ущемляло интересы одной из групп. Смерть прошлого Императора и последующие события лишь всё усугубили. Так что Онест не главный виновник всех бед, а просто живое воплощение сложившейся ситуации. Ну и самый крупный игрок. Но расширенных полномочий ему не видать просто в силу того, что он — не Император и любой его шаг, любое решение моментально вязнет в паутине сопротивления, когда явного, а когда и скрытого.

Старый Мастер, который, естественно, вполне ясно слышал нашу с сестрой беседу, даже отвлёкся от разговора с учеником, сначала нахмурившись — Онеста, Кокэя, Сайкю и прочих входящих в премьерскую фракцию он заслуженно не любил — а потом согласно кивнув. Собственные комментарии миньон, впрочем, добавлять не стал. Да и открывшему было рот Булату — тоже не позволил, дав знак не перебивать.

— Сейчас есть шанс только уменьшить количество точек напряжённости и сократить число будущих жертв, — продолжила я, чувствуя интерес не только со стороны сестры, но и от парочки вояк. — Остановить лавину не получится. Да, мне очень хочется предотвратить гражданскую войну и подтолкнуть Империю в созидательное русло. Но увы — этого не получилось бы, даже будь я равна по силам Эсдес, а по влиянию — главе разведки. Необъявленная война уже идёт, пусть пока она переходит в активную фазу только на окраинах. Такие дела, — с мрачноватой усмешкой развожу руками.

— Наше Движение Освобождения тоже борется против угнетения простого народа! Революция свергла не одного лорда, который издевался над людьми и забирал у них последнюю монету, и устранила множество коррумпированных чиновников! И мы тоже выступаем против развязываемых имперской верхушкой войн! Поэтому я думаю, что ты… — начала было Акаме агитировать меня за объединение усилий, читай — вступление в РА на правах очередной разменной фигуры — но оказалась перебита до того, как успела закончить свою мысль.

— А вот здесь ты, сестрёнка, ошибаешься, — качаю поднятым вверх указательным пальцем. — Региональные элиты, проигравшие внутреннюю борьбу дворяне и воители, а также магнаты из тех, которым не нравится концерн Онеста — хотят власти и ресурсов. Именно они составляют верхушку РА и финансируют вашу борьбу. И именно они указывают на «плохих» лордов и чиновников, подлежащих ликвидации. Не могу сказать, что вы убираете хороших людей, многих я бы и сама с удовольствием прирезала. Проблема в том, что на их место встают такие же уроды, только отстаивающие интересы уже иной группировки. В спокойной обстановке «молодых и голодных волков» разотрёт любой из крупных игроков. А учитывая, что относительная сытость с безопасностью лишат их поддержки надеющихся на позитивные перемены низов, то «ниспровергатели прогнившей верхушки» — самые ярые сторонники хаоса.

«И, если так подумать, я тоже в их числе, — с долей самокритики добавляю мысленно. — Если бы не хаос и отчаянные интриги всех против всех, одну маленькую убийцу и её скромную тайную организацию давно уже вычислили, прижали к ногтю и раздавили. Ну, или поглотили, что немногим лучше».

Видя, что Акаме чуть нахмурила лоб и смежила веки, а линия её губ напряглась, обозначая готовность возразить и возможно обвинить меня в предвзятости, вскидываю руку в останавливающем жесте.

— Не подумай, будто я так говорю только потому, что пристрастна. Я знаю, что многие простые революционеры, командиры нижнего и среднего звена подались в бунтовщики далеко не от хорошей жизни. Понимаю, что они реально сражаются от безысходности или за веру в лучшее будущее, что совсем не желают ввергать страну в кровопролитную гражданскую войну. Ну, те, которые не «перевоспитавшиеся» разбойники, агенты западников и представители «очень радеющих за Империю» южных племён. Однако те, кто сидит выше и смотрит дальше, в любом случае имеют иное мнение. Не из-за того, что они все гады и сволочи (хотя я не особо верю, что там есть хорошие люди). Просто в текущей ситуации все остальные пути ведут восстание к поражению. Никто не начинает борьбу, не рассчитывая победить, — тонко улыбаюсь, делая акцент на высказанной мысли.

Акаме не выглядела довольной тем, что слышит, однако продолжала слушать и даже в какой-то мере обдумывать сказанное.