— Пожалуйста, граф, создайте между нами барьер из Света и оставьте нас наедине. Мне тоже есть, что ему сказать.

Кеннет не соглашался дольше, чем Ане того хотелось бы, но все же прислушался. Ей это напоминало стычку с Карлом, и, как и тогда, при графе было невозможно говорить в открытую. Когда он вышел, между Яном и ней воцарилось неловкое молчание. Ана подумала, что именно сейчас должен был произойти важный, примиряющий разговор, которого она так ждала. Но она больше не хотела вернуть себе дорого друга — его место было в воспоминаниях. Возможно, он всегда был только в ее голове: она осмысляла их детскую дружбу и понимала, что Ян не так уж и изменился. Он всегда был резок в выражениях, категоричен и порывист, только никогда не направлял злость на нее. Он всегда стоял рядом и покрывал ее обидчиков витиеватыми и неприятными словами, а теперь сидел напротив и сдерживал ногу, порывающуюся нервно задрожать.

Ана долго думала, как начать разговор, чтобы не выдать горечь и разочарование, скопившиеся в душе.

— Тебе есть, что сказать? — бессильно спросила она.

О, как ей хотелось услышать извинения, наивные оправдания и хоть каплю понимания, что слова Яна были несправедливы и жестоки.

— Я знаю, что ты хочешь меня использовать, — принц наклонился вперед и поставил локти на колени.

Ана закрыла лицо рукой и сдавленно рассмеялась. Она не могла смотреть в лицо, все еще так похожее на Диониса, чей детский голос завистливо шептал, что у него нет ничего.

— Но я прощаю тебя, — он продолжил, — я гото…

Тихий смех Аны перерос в гогот, мышцы заболели.

— Ты… а-ха-ха-ха… прощаешь, — она схватилась за живот.

Наконец, успокоившись, она серьезно посмотрела в глаза хмурому принцу.

— Я не знаю, почему продолжаю надеяться, хоть и слышала, и видела, что ты думаешь обо мне. Неужели ни капли моих мыслей не коснулось тебя, когда наша Тьма смешалась?

— Я видел… что с тобой сделали, я прожил это, как прожила ты, я был у тебя в голове, — впервые Ян взглянул на нее мягко, с сожалением, — я понимаю тебя, как никто другой. И понимаю, что ошибся.

— Хорошо, — Ана не знала, что еще добавить, и совсем не испытала облегчения. Только подумала, что будет легче уговорить Яна помочь.

— Только вот с Тьмой все немного сложно… — он осторожно начал, — не удивляйся, но, кажется, у меня ее больше нет.

— Что это значит? Как ты с ней вообще справлялся с твоим-то характером?

Она еще не успела упорядочить в голове тот факт, что Ян такой же как она, а теперь он ей говорил, что от Тьмы можно избавиться. Ана прикрыла глаза, понимая, что сейчас не сможет разобраться, и отложила мысль.

— Это и значит. Ты ее забрала, ну или вытащила и в воздухе растворила. Ключевое — я больше не Проклятый.

— Я не понимаю, как это возможно, и как ты к такому выводу пришел. Вот здесь знания графа очень бы пригодились.

— Не упоминай его при мне, — Ян брезгливо наморщил нос, — сам тебе все объясню. Ничего сложного в Тьме нет. И в любой момент можешь сама проверить, осталось ли она у меня, только давай без контроля разума.

— Нет уж, спасибо, поверю на слово, — Ана замахала руками.

— Я получил силу от артефакта отца, когда он привел меня в сокровищницу, чтобы показать предмет его тревог. Представляешь, король разговаривал с волшебным шаром! — Ян рассмеялся, — кстати да, шар тот самый, что Блэкфорд ищет.

— Как много ты моих мыслей увидел? — Ана подняла одну бровь.

— Ну-ну, подруга, не все же тебе по чужим головам лазить. Ты не переживай, я о тебе только лучше думать стал. Ты не представляешь, как было приятно понять, что ты не бросала меня, не предавала.

— Ты мог это узнать намного раньше, если бы просто спросил, — она поджала губы.

— Так вот, шарик подарил мне немного полезных способностей, отцу я мозги поправил, чтобы он от меня отстал, и так, еще по мелочи пользовался, — он развел руками.

— Как ты можешь так легко о Тьме говорить, она опасна. И ее так сложно контролировать…

— Сложно? Не заметил. Мне скорее жаль, что ей так мало всего сделать можно — вроде контроль разума, а хватает раз в неделю кошмар наслать. Над отцом я несколько месяцев работал. И вот этого Церковь боится!

— Понятно, — Ана махнула рукой.

— Что тебе понятно?

— У тебя мало Тьмы, вот и не жалуешься. Но надо у графа узнать, как этот артефакт силы раздает. Это очень странно…

— Я же попросил! — воскликнул он, — я всю вашу романтическую историю видел. Мерзость.

— Если бы видел, то так бы не говорил! Кеннет, он… — Ана возмущенно привстала с места.

— Старый мужик находит молодую девушку в уязвимом положении, запирает ее в своем доме, ставит ее в полную зависимость от себя, павлином выступает какой он весь из себя прекрасный, а потом этим бессовестно пользуется!

— Да не старый он!

— Для тебя старый! Забудь о своей влюбленности, он все подстроил. Конечно, с твоей наивностью это сложно понять, но ты путаешь настоящие чувства с тем, что у тебя кроме него больше никого нет и деваться тебе некуда.

— Почему мы обсуждаем мои отношения? Вот не тебе вообще судить: ты принц, я могу тоже сказать, что тебе никто не отказывает, потому что они боятся, что ты им жизнь испортишь в случае чего.

— Неправда, это другое, и женщинам я жизнь не порчу, только мужчинам и по настроению.

— Вот и хватит Кеннету ее портить. Раз уж ты все мои мысли знаешь, то понимаешь, почему мне нужна твоя помощь, — Ана постаралась вернуть разговор в нужное русло.

— Ему нужна моя помощь. — Ян приподнял брови. — Просто так на меня не рассчитывай.

Она, не ожидая ничего хорошего, все же спросила:

— Что я могу для тебя сделать?

— Продолжай выполнять свой план по соблазнению: ходи со мной на свидания, стань моей спутницей, моей партнершей.

— Ты серьезно? Даже если у тебя и были чувства ко мне, это все в прошлом, да и ты понимаешь, что мое сердце принадлежит… другому, — Ана сбилась.

— Я не прошу тебя меня любить, продолжай притворяться, а я покажу тебе мир за пределами этого душного поместья. Подыграй мне, и я исполню все твои желания.

— Почему? После всего, что ты мне наговорил… зачем тебе это?

— Я ждал нашего воссоединения слишком долго.

Ана задумчиво склонила голову. Ей стоило согласиться на предложение Яна, но мысли о Кеннете не давали покоя. Она не могла себя заставить дать обещание другому мужчине, даже притворное, даже такое нужное для их плана.

— А артефакт, у тебя есть к нему доступ? — спросила она.

Ян усмехнулся и почесал щеку. С самого начала их разговора он пронизывал Ану до костей своими голубыми глазами, не позволяя забыть, какими ледяными они могут быть.

— Это можно устроить, но Кеннету я помогать не хочу, — принц прочесал пальцами растрепанные волосы и откинул их назад.

— Нет смысла разделять нас, помогаешь ему — значит и мне.

— Как это нет смысла! Это моя основная задача, — он привстал и постучал по прозрачному барьеру из Света между ними, словно ища в нем слабые места, — мне не нравится, что он стоит между нами.

— Между нами стоит в основном твое поведение.

— Смотри, я прекрасно понимаю, что стоит мне достать для тебя волшебный шарик, у тебя не останется ни одной причины со мной оставаться, — Ян откинулся на кресло, — поэтому давай договоримся так: ты выходишь за меня замуж — и артефакт твой.

Ана напряглась и нахмурилась. За время разговора принц успел наговорить такое количество странных и категоричных вещей, что она уже не понимала, воспринимать ли их всерьез, и пока старалась выяснить как можно больше, чтобы потом посоветоваться с Кеннетом. Но предложение руки — скорее всего без сердца — было уже слишком.

— Почему ты не можешь отнестись к этому серьезно? — в ее голосе засквозила обида.

— Я совершенно серьезен и дам тебе время в этом убедиться. Раз я увидел все твои мысли, то и сам решил говорить с тобой напрямую — так честнее. И моя честность в том, что я не хочу тебя отпускать. Мне плевать, если наши отношения будут фикцией, плевать, сколько любовников ты приведешь, главное, чтобы ты оставалась со мной, была той Аной, что я помню, принимала меня и дала себе шанс полюбить меня в ответ. Поэтому, Ана, — он встал на одно колено и протянул к ней руку, уперевшись в барьер, — Блэкфорд, будь он проклят!.. Поэтому, Ана, — повторил он, внимательно следя за ее реакцией, — ты выйдешь за меня?