— Граф Блэкфорд, граф! А можно мне… — она резко прервалась, когда уже подошла к диванам. — Ой, простите, у вас гости! Мне очень жаль… — Ана начала раскланиваться в реверансах, наблюдая, как гости оборачивались на нее, а Кеннет делал вид, что удивлен, а сам сдерживал улыбку.

— Эта неугомонная леди — Ана Мелрой, я предложил ей пожить у меня на время бального сезона, — вступил Кеннет.

Инквизиторы сдержанно представились, но от Аны не укрылось, как они косились то на нее, то на Кеннета. То, как она ворвалась было невежливо, но, Ана полагала, что их удивление вызвано тем, что Кеннет не стремился ее скрыть.

— Иди в свою комнату и жди, у меня важные гости, — с отчетливой строгостью сказал Кеннет.

— Да, граф, простите, — она обиженно надула губы и смиренно опустила голову.

Но на самом деле она ждала приглашения. Спустя несколько невыносимых мгновений Карл все же заговорил:

— Граф Блэкфорд, позвольте леди Мелрой присутствовать при нашем разговоре. У меня есть к ней вопросы.

— Правда? Ко мне? — она широко распахнула глаза и опять заулыбалась.

— Ане не стоит знать, о чем мы тут беседуем, — Кеннет деланно сопротивлялся.

— Леди Мелрой, присаживайтесь.

Ана села на диван рядом с Кеннетом, который кивнул, признавая поражение. Она наконец взглянула Инквизитору в лицо. Он выглядел на удивление юно, хотя Ана и знала, что ему всего двадцать пять. Светлые волосы были зализаны назад, на носу покоились очки. Они настолько подходили его строгому взгляду, что скажи Ане, что он в них родился, она бы поверила. На светлой коже созвездиями лежали веснушки, а тонкие, плотно сжатые губы выдавали напряжение хозяина. Ане показалось, что она уже поняла характер Карла, осталось это проверить.

— Мистер Карл… ой, как к вам лучше обращаться? — Ана замешкалась, ведь он ей назвал только свою должность и имя.

— По имени, у Инквизиторов нет титулов.

— Хорошо, дорогой Карл, чем же я вас заинтересовала? — заискивающе, растягивая гласные, спросила она.

Коллега Карла, ее звали Николь, прожгла Ану осуждающим взглядом, а Старший Инквизитор закашлялся. Даже Кеннет на нее странно покосился. «Все идет по плану». На душе у Аны сейчас было так легко, будто она и не притворялась. Было приятно думать, что ей удалось обмануть не только окружающих, но свои чувства.

Карл стал спрашивать о ее жизни до приезда в Дансвет, выяснять детали — где она училась, кто ее родители. Она отвечала заученные фразы, не забывая при этом мило улыбаться и стрелять глазками. В какой-то момент Карл немного задумался, будто делая выводы и заговорил:

— Из Академии при монастыре Святого Иоанна пропала послушница. Из примет — темные волосы и светлые глаза, — он выжидающе посмотрел на Ану.

Она на мгновение застыла. Она ожидала вопросов про убийства, не про ее пропажу. Ее ищут? Почему Кеннет ей об этом не сказал? «Ты теперь Ана Мелрой. Играй».

— А она красивая?

— Кхм… наверное, — Карл замешкался.

— Тогда она похожа на меня, согласны?

— Да, поэтому мы и здесь.

— О, вы признали меня красавицей! — заливисто рассмеялась Ана.

У Карла нервно задергалась бровь, для Аны это был хороший знак. Таким людям, как он: привыкшим к четкости и структуре, много времени тратящим на бумажки и не стремящимся к общению с окружающими, сложно сохранять холодный рассудок в ситуации, не вписывающейся в их логическое мышление.

— В общем, нам известно, что она попала на аукцион рабов, и там произошел разлив Тьмы.

Ана сердилась на Кеннета, теперь она поняла чувства Вероники, говорящей, что он недооценивает опасность ситуации. При подготовке к визиту Карла они уже и так отказались от попыток гарантированно контролировать Тьму, надежда была только на то, что Ана не начнет нервничать. А теперь оказывается, что Карл откуда-то знает о пропаже Аны, хотя сама Академия это отрицала.

Ана решила не отвечать Карлу, показывая, что серьезный разговор ей не интересен. Она взяла пирожное со стола и медленно надкусила, испачкав кремом верхнюю губу. Молчание затягивалось.

— Леди Мелрой, что скажете? — с нажимом спросил Карл.

Ана томно, как ей казалось, подняла на него глаза и настолько изящно, насколько можно сделать столь вульгарный жест, облизала свою губу. Карл ошалело смотрел на нее, а потом его уши начали краснеть. Что он думал о ней? Что она неотесанная девица? Что уроки этикета обошли ее стороной? Или ему понравилось? — Ана надеялась, что последнее.

— А что я могу сказать? Ужасное происшествие…

— Хватит ерничать! В вас совсем страха нет?! — впервые подала голос коллега Карла. Николь трясло от еле сдерживаемой ярости, но она продолжала коситься на Карла, ожидая указаний.

Ана сразу съежилась, стыдливо опустила глаза и забормотала:

— Мне очень жаль… Я-я просто… — она посмотрела на Карла взглядом побитого котенка. Ее перфоманс достигал кульминации. Она видела, как он с жалостью потянулся к ней, как осуждающе посмотрел на свою коллегу.

— Вы пришли в мой дом, чтобы угрожать? — неожиданно резко громыхнул голос Кеннета.

Инквизиторы сразу отвлеклись от Аны, и та мысленно выругалась. Кеннет ей помешал. Она хотела, чтобы Карл заступился за нее, хотела смутить того еще сильнее, хотела поиграть в романтику, использовать все то, что вычитала в историях о любви. Хотела самостоятельно отвадить Инквизиторов от их дома.

Ну вот, она уже думает о поместье Кеннета, как об «их доме»…

— Простите мою коллегу за нетактичность, она недавно работает. Думаю, мы и так вас достаточно побеспокоили. Осталась одна небольшая поверка, и мы откланяемся, — он сделал жест своей коллеге, она кивнула и поднялась со своего места.

Ану тоже попросили встать. Она понимала, что сейчас в ней будут искать Тьму, но все равно внимательно слушала пояснения Карла. Кеннет сидел расслабленно, положив ногу на ногу, но она знала, что он тоже переживает. Однако именно сейчас важно сохранять спокойствие. Тьму невозможно засечь, если она не выйдет на поверхность самостоятельно.

Николь положила свою ладонь Ане на голову. По ее телу начало распространяться знакомое тепло, они с Кеннетом несколько раз репетировали проверку. Нужно было не сопротивляться, принять его с распростертыми объятиями. Если вдруг она ощутит боль — значит где-то внутри Свет столкнулся с Тьмой, а этого нельзя было допустить.

Кеннет ей рассказал, как пытался ее вылечить еще в период, когда она лежала без сознания, но тогда она была переполнена Тьмой, да и после было слишком рискованно наполнять ее Светом. Сегодня же Ана уже сбилась со счету в который раз это происходило. «Даже если утренняя попытка управлять Тьмой обернулась провалом, такая терпимость к Свету — это же значительный прогресс?» — она немного улыбнулась.

Николь убрала руку, повернулась к Карлу и констатировала:

— Она — Проклятая!

Сначала Ане показалось, что она ослышалась. Она направила свой взгляд на Кеннета, ища подсказки и помощи. Но вместо этого она увидела, как он побелел и разочарованно закрыл лицо рукой.

Ей не послышалось. Ане стало тяжело дышать, волна ужаса захлестнула ее, тогда как сердце, будто собралось покинуть ее грудную клетку. В ушах стучало. «Не может быть, этого не может быть. Я все сделала правильно, не испытала ни грамма боли». Она смотрела на женщину, вынесшую ей приговор, та торжествующе ухмылялась.

Кеннет вскочил на ноги и загородил ее собой. Ана слышала, как Кеннет пытался что-то сказать, защитить ее, а Карл отмахивался. Она понимала, что ее казнят на месте. И в этот раз Кеннет не сможет ее спасти. Эта женщина ухмылялась.

Она ухмылялась.

Ана просто стояла немного позади, пока другие люди решали ее судьбу. Решали жить ей или умереть. Опять. Набрав в грудь воздуха, Ана сделала шаг из-за спины Кеннета и отчетливо произнесла:

— Она лжет.

И Кеннет, и Карл замолкли, их спор вмиг замер, а взгляды вернулись к Ане. Сегодня — ее день, ее представление, даже если оно окажется последним. Тревога в глазах Кеннета, удивление Карла и глухая ярость Николь придали Ане решительности.