Они некоторое время стояли напротив друг друга в тишине. Тишине такого толка, от которой хочется избавиться как можно скорее — липкой, тревожной. Будто бы вот что-то обязательно должно быть в ней, а ничего нет. И хочешь заполнить это ничего хоть чем-то, но это что-то совсем не то. А где взять «то»? И вместо того, чтобы искать «то», ляпаешь не то. И краснеешь, и хочешь под землю провалиться, и думаешь, что тишина была не так уж и плоха. Но она уже больше не тишина.

— Хватит мучить меня, граф Блэкфорд! — Возмущение сорвалось с губ Аны, неожиданное для нее самой.

Ей и правда казалось, что Кеннет пытал ее каждым мгновением ожидания, намеренно заставляя сгорать от смущения и неловкости. Только вот она не собиралась говорить об этом вслух. Ее язык оказался другого мнения.

Кеннет посмотрел на нее с легким вопросом в глазах. Сегодня он выглядел лучше: свежий, причесанный, в выглаженной рубашке. Ане стало немного обидно — как посмел он выспаться, тогда как она, даже сомкнув глаза, видела только его, вместо сладких снов.

— И тебе доброе утро.

— Доброе утро, граф… — в ответ пробормотала Ана, не зная куда себя деть.

— Не выспалась? — Кеннет сел за стол и рукой указал на стул напротив, предлагая присесть и ей.

Ана кивнула и послушно последовала предложению. Он подпер подбородок руками и продолжил:

— До королевского бала осталось около месяца, тебе надо научиться себя прилично контролировать за это время.

Ана сжала руки в кулаки, сдерживая нахлынувший очередной волной стыд. Укол Кеннета, решившего вдруг перестать разделять Ану и ее Тьму, пришелся по больному месту.

— Но для начала мне бы хотелось перед тобой извиниться, — Ана подняла взгляд с удивлением и поняла, что Кеннет смотрел на нее в упор, — произошедшее ночью — моя вина.

— Граф Блэкфорд, почему? Это все я… — она нервно сцепила руки в замок.

— Я был эгоистичен, совсем не подумал о твоих чувствах. А ты, Ана, ведь совсем юная девушка. Конечно, моя излишняя фамильярность, несдержанные прикосновения, — он опустил взгляд, — вместе с тем, что ты смотришь на меня, как на своего спасителя, могли вызвать в тебе не совсем правильные чувства, — Кеннет говорил, медленно подбирая каждое слово. — Я буду осторожнее в будущем, чтобы не путать тебя. Не переживай, твои чувства временные, всего лишь наваждение из-за всей ситуации, в которой ты оказалась.

Ана готовилась к разговору с Кеннетом, множество раз проигрывая в голове разные сценарии, но ни разу ей не пришла мысль, что он решит… извиниться. Он предлагал ей простой выход: замять ситуацию, снять с себя ответственность, но с каждым его словом, стыд Аны обращался в гнев.

— Граф Блэкфорд, почему вы решили, что имеете право судить о моих чувствах? — Ана нахмурилась и откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди. — Правильные они или нет и как долго продлятся — это решать не вам.

— У меня больше опыта в таких вопросах, поэтому я стараюсь объяснить тебе, что ничего страшного не произошло, — ответил Кеннет тоном, каким наставляют непонятливых детей.

— Вам не кажется, что это я должна извиняться и объясняться? Это я вас поцеловала, это о моих чувствах мы говорим! Так почему же вы, граф, не только считаете себя за них ответственным, но и объясняете мне, как они будут развиваться! — Ана рассердилась еще сильнее. — «Всего лишь наваждение», — она скорчила рожицу, зло передразнивая Кеннета.

— Прими мои извинения и закроем вопрос. — Его голос стал тише.

По спине Аны побежали колкие мурашки, ей показалось, что терпение Кеннета на исходе.

— Нет, не приму. Напротив, я извиняюсь перед вами, граф Блэкфорд, за свое неподобающее поведение этой ночью. Обещаю вам, что оно не только больше не повторится, но и никак не повлияет на нашу дальнейшую совместную работу, — собственный голос отдавался ядовитым эхом в голове. Она удивлялась, как нашла в себе такие вежливые слова вместо бессвязного протеста.

Но главное — ей все же удалось «забрать» их поцелуй себе и не позволить Кеннету присвоить ее чувства.

— Хорошо, как хочешь, — он покачал головой и махнул рукой, перелистывая страницу их стычки.

— И в будущем, граф, оставьте мне определять что думают и чувствуют другие люди, у вас все равно плохо получается.

На эту колкость Кеннет удивленно поднял брови: очевидно его удивил дерзкий тон.

— К слову об этом, Ана, сделай одолжение, без моего ведома не применяй Тьму. Чего ты вообще от Лиззи хотела добиться? — Хоть Кеннет и говорил спокойно, но в голосе сквозило недовольство.

Несмотря на то, что Ану сейчас явно отчитывали, она была рада сменить тему.

— Да, граф Блэкфорд, я переоценила свои способности, мне очень жаль, — внутри еще бурлили остатки нерастраченной злости, но она теперь смиренно и с готовностью отвечала. — Но вы уверены, что причиной плохого самочувствия Лиззи являюсь я, быть может, она просто заболела? Я ведь совсем немного силы использовала, да и старалась не направлять ее ни на кого конкретного.

— Без всяких сомнений. Я осмотрел Лиззи сразу по возвращению, и нашел следы твоей Тьмы. После очищения она, конечно же, очнулась, но следующие несколько недель с трудом будет вставать с кровати, говорить о состоянии ее разума я затрудняюсь. А теперь подробнее, что-что ты пыталась сделать? — Кеннет нахмурился и исподлобья посмотрел на Ану.

— Да ничего такого… Всего лишь хотела подслушать болтовню слуг, — она заерзала на стуле под его давящим взором, — я старалась распылить Тьму, чтобы, едва касаясь сознания всех, слышать только ту часть их мыслей, которая уже обращается в слова. Я подумала, что так смогу заглушить посторонний шум и при этом не сильно вторгаться в чужие сознания.

— Проклятье. — Кеннет закрыл лицо рукой, — Ана, не смей больше использовать Тьму без меня, поняла?

— Д-да, конечно, граф. Только объясните, пожалуйста, что я сделала не так, где ошиблась? — Жалобно ответила она.

— Разлив Тьмы чуть не устроила, вот что, — Кеннет все еще говорил тихо, но было заметно, что он выходил из себя. — Как вообще тебе в голову такое взбрело?

Ана молчала, упершись взглядом в свои коленки. Ей нечего было ответить, нечем оправдаться.

— Тебя не убил Карл, так ты сама решила дело закончить, я смотрю. Запомни: никогда, слышишь, никогда не используй Тьму на нескольких людях одновременно!

— П-почему? — ее голос дрожал, а голову она вжала в плечи, пытаясь спрятаться от гнева Кеннета.

— Подумай сама, что будет, если вдруг в твой разум польются мысли сразу многих, — Кеннет раздраженно поднялся, обошел стол и встал около Аны.

Она обернулась к нему.

— Ни один человек такого не выдержит. А ведь надо не просто не запутаться в чужих сознаниях, конфликтующих в твоей голове, но и не упустить нити Тьмы, каждую из которых необходимо контролировать отдельно.

Кеннет потянулся к Ане, ей показалось, что он собирается положить ей руки на плечи и хорошенько ее встряхнуть, но вдруг сделал шаг назад и отвернулся к книжной полке.

— Сколько раз я должен повторять, Ана, ты нужна мне живой.

«Ты нужна мне живой», — слова Кеннета эхом отдавались в мыслях Аны, пока он делал вид, что рассматривает книги. Все его недовольство теперь имело понятный, однозначный смысл: он беспокоился о ней, боялся, что она навредит себе. Потому среди ночи ворвался к ней в покои, потому сердился ее глупости.

Ана положила руку на грудь, стараясь выровнять сбившееся дыхание. Ей подумалось, что Кеннет во всем прав. Это он виноват, что сердце то трепещет, то грозит вырваться, но никогда не спокойно рядом с ним. Его чуткие прикосновения, утешающие, когда Ане больнее всего, его неожиданные слова, обращающие любую беседу в признание. Сам он, граф Кеннет Блэкфорд, заполнивший собой весь ее мир, что ужался до одного поместья, — все это делало Ану жадной, желающей большего, тоскующей по всей той нежности, о которой она знала только по книгам. «Он не понимает, как звучат его слова, а ты слишком наивна, — шепнул Ане здравый смысл, — принимай их как есть, не додумывай, не ищи скрытых мотивов».