— Не получается, не работает… — Ана разочарованно опустила голову на грудь.

— Ничего страшного, давай попробуем найти источник силы вместе, — приободрил ее Кеннет, — ты сейчас просто мысленно повторяла «Тьма приди!», да?

Ана кивнула, не поднимая глаз. Ей казалось, что она не справляется, что делает недостаточно, что Кеннет в ней разочаруется. Она смотрела на свои руки, которые продолжали нервно мять юбку.

— Я вот именно так силу призываю: «Свет приди!» — немного наигранно произнес он.

Рядом с ним тут же появился небольшой, но ослепляющий сгусток Света. Его было достаточно, чтобы рассеять утренний сумрак. Ана от неожиданности зажмурилась.

— Будь у тебя Свет, твой метод сработал бы, — Кеннет продолжил, пока сияющий шарик кружил по комнате, — но тут нужен иной подход. Что ты чувствовала при нашей первой встрече?

— Любопытство, наверное… К чему этот вопрос?

— Копни глубже, вспомни себя в тот момент.

Ана послушно постаралась сосредоточиться. Она глубоко вдохнула и закрыла глаза.

— Нет, смотри на меня, — оборвал ее Кеннет и подошел ближе.

Ана посмотрела. И начала вспоминать. Страх, прикрытый безразличием. Ноющую спину. Чужака. Неизвестность. Его улыбку. Его обман. Ей было необходимо удостовериться, что он на ее стороне, что не причинит ей вреда. И ей это удалось, как-то само, незаметно.

Ана смотрела на Кеннета. Он присел на одно колено, чтобы быть на одном уровне с ней. Смотрел ей в глаза лишь изредка моргая, злополучная прядь волос все же спадала на них. Он надеялся на Ану, верил в нее, ждал именно ее. Ей хотелось коснуться его кожи, потрепать по волосам. Он одинок. Люди для него — инструменты. Никаких привязанностей, никаких ожиданий. Или нет?.. Ожидание… ожидание подвоха, ожидание предательства, ожидание, что все пойдет не по плану. «Ана, я знаю, что у тебя все получится». «Ана, у тебя талант». «Ана. Ана». Ана.

Она не могла понять, это ее фантазия? Ее внутренний голос? «Почему чужие мысли звучат так же, как собственные?»

— Вроде… получается… — она произнесла едва слышно, опасаясь разрушить связь.

«Молодец», — Ана почувствовала похвалу, тогда как Кеннет молчал. Его выражение лица не поменялось, но она ощутила его ликование. «А теперь прекращай, выходи из моих мыслей». «Хорошо, постараюсь», — мысленно ответила Ана. «О, даже так может».

Ей в голову продолжали литься мысли и эмоции Кеннета, разрозненные, хаотичные. «Колено болит». Недосказанные предложения, недодуманные идеи, неявные ощущения. «А может это она?» «Не зевать, не зевать…» Бесконечный поиск. «Что на завтрак?»

«Стоп!» — Ана потирала виски, голова трещала. Она не могла сосредоточиться на собственных мыслях. «Как я остановилась в прошлый раз?» «Жаль, шрамы смог ей вылечить». «Не получается!» Ана закрыла глаза, она вспомнила, что с Джеймсом сработало именно такой метод. Но в этот раз поток мыслей не прекратился, он только набирал силу. Он был весенней рекой, из ручейка переходящей в потоп. Он был ураганом, сметающим ее собственные мысли.

— Не могу… помоги, — она подумала об этом или сказала?

Разочарование. Он столько раз уже пытался, а теперь еще одна попытка вот-вот уйдет в молоко. А девчушка подавала надежды.

Вспышка Света. Казалось, внутренности Аны положили на раскаленную сковороду. Во всем теле не осталось ничего, кроме жгучей боли. Ее мир — бесконечный цикл страданий. Это и есть ад? Кара за грехи? Но почему, если Тьма — порождение зла, в аду так светло?

И тут все прекратилось, Ана увидела очертания комнаты, Кеннета, держащего ее за руку. Ощутила мысли, заполняющие сознание, в этот раз принадлежащие только ей. На лбу Аны выступила испарина, а и без того бледное лицо потеряло оставшиеся краски. «Я так устала…».

Кеннет молчал и задумчиво смотрел куда-то вниз. В голове у Аны вертелись образы, которые она подсмотрела в его мыслях. Они не складывались в единую цепочку, не имели смысла. «У Кеннета хорошая фантазия», — только такое предположение могло объяснить увиденное Аной. Но что она увидела? Миллионы, миллиарды кусочков пазлов, которые прямо сейчас растворялись, рассыпались в ней. Человеческая память просто не могла удержать столько внезапной информации, которая не несла в себе ничего осмысленного.

— Вы странный человек, граф Блэкфорд.

— Что ты увидела? — Кеннет казался еще более утомленным.

— Не знаю, я не знаю…

Он покачал головой. Ана звучала тихо, надтреснуто. Опять.

— Прости меня, я недооценил ситуацию.

— Да ничего, все хорошо закончилось, — Ана слабо улыбнулась.

— Нет, — он покачал головой и поднялся на ноги, — я тебя чуть не потерял.

— Почему? Да, ваших мыслей оказалось слишком много, в какой-то момент я даже перестала осознавать себя, но вы же смогли это прекратить? В опасности скорее были вы, граф…

— Мне надо было догадаться, когда я услышал твой голос у себя в голове. Ты приложила слишком много силы.

Ана удивленно посмотрела на него. «Мы мысленно общались получается? Это удобно».

— Я понял, что все пошло не так, когда ты начала кричать и трястись, — Кеннет все еще не смотрел на нее.

— Я? — она помнила только, что было очень больно, но ей казалось, что это просто особенности работы Света.

— Ты потерялась, перестала понимать кто ты. Тьма разрушала тебя саму, — заключил Кеннет.

Ана поняла, что произошло. И впервые задумалась, что опасность действительно может грозить не только окружающим людям. «Вот оно как происходит…». В этот раз она не испытала очередного приступа всепоглощающего ужаса, а смиренно приняла ситуацию. От страха могут устать даже самые тревожные люди, и тогда на смену ему приходит безразличие.

— Пойдем завтракать, — Кеннет протянул ей руку.

Шумным вихрем Хельга ворвалась в комнату. «Бабуся не теряет своей энергичности», — подумалось Ане.

— Воробушек! Инквизиторы пришли, мастер сейчас их встречает, как ты? Готова? Не переживаешь?

— Я справлюсь, — твердо сказала Ана, а потом уже мягче спросила: — а почему вы графа Блэкфорда мастером называете?

— Дык я ему еще пеленки меняла! — Хельга почесала затылок, — привычка, Проклятый ее побрал. Ой! — она неловко воззрилась на Ану.

Ана только улыбнулась и махнула рукой, как бы говоря: «Не берите в голову».

— Хельга, я сейчас закончу собираться и спущусь, графа можешь не предупреждать.

Она отвернулась к зеркалу и взяла гребень с туалетного столика. Скорее для своего успокоения, чем из необходимости провела им по прямым, теперь уже гладким волосам. Пару часов из и так ограниченного запаса времени ее собирали горничные, которым теперь Кеннет не запрещал с ней встречаться. Более того, ее представили всему персоналу поместья и объяснили ее ситуацию, точнее ситуацию Аны Мелрой, провинциальной дворянки.

Ана широко улыбнулась своему отражению, потом подмигнула, потом кокетливо накрутила локон на палец. Сейчас она — другой человек. Без кровавого прошлого, без травм, без раздробленного в пыль сердца. Зато с фамилией. Раньше ей, как сироте, она была не положена, пока не выйдет замуж.

На лице играл нарисованный румянец, и так черные ресницы были подведены сурьмой, и даже губы, обычно не выделяющиеся, теперь розовели. Платье со спущенными плечами открывало торчащие ключицы, которые горничные с восторгом назвали «верхом изящества», а корсет едва позволял дышать, делая талию настолько тонкой, что, казалось, бедра сейчас отделятся от тела и пойдут своей дорогой. Ана искренне жалела, что не сдержалась и съела пару лишних кусков хлеба на завтрак.

«У тебя все получится. Точно. Просто не будь собой», — Ана приободрила себя и вышла из комнаты. Выпрямила плечи, игриво улыбнулась в пустоту коридора и немного пружиня засеменила в приемную. Уже на лестнице услышала голоса, продолжила спускаться, но заметила, что гости сидят к ней спиной и остановилась. Теперь у нее была пара мгновений, чтобы их хоть немного рассмотреть. Они расположились на диванах вокруг чайного столика. Напротив Кеннета сидел мужчина, блондин в черном фраке. «Это Карл, значит». А рядом женщина: русые волосы, собранные пучком, глухое платье, такое же черное, как и фрак Карла. «Вдох, выдох», — Ана легкой поступью сбежала вниз по лестнице и закричала: