— Ты жив!.. — забыв о формальностях, воскликнула Ана и закрыла лицо руками.

— Я не понимаю, ты рада или разочарована? — усмехнулся Кеннет.

— Я зла.

— А вот этого не надо! Еще раз мне не выдержать! — Кеннет замахал руками.

Ана притворно-сердито посмотрела в его сторону и попробовала подняться. У нее закружилась голова, и она едва успела ухватиться за решетку, чтобы не упасть. Кеннет сразу оказался рядом и осторожно ее поддержал.

— Граф, вы в порядке? — она спросила, удивляясь его бодрости и расторопности.

— Целительная сила Света творит чудеса, — сказал Кеннет, и Ана с трепетом почувствовала, как его дыхание скользнуло по шее.

Всю дорогу, пока они выбирались из подвала, Кеннет придерживал Ану, будто опасаясь, что ее слабость вернется. И пару раз она действительно возвращалась.

В пустой комнате наверху оказалась еще одна потайная дверь, ведущая в небольшую квартиру. Она была прилично обставлена — кровать и шкаф, наполненный мужской одеждой, а главное, уборная с водопроводом. Пока они насколько возможно приводили себя в порядок, Кеннет убедил Ану, что нормально себя чувствует, потому что смог достаточно отдохнуть, пока был без сознания, чтобы вылечиться Светом.

— А ваш пленник? — Ана пересказала Кеннету происходившее после ее всплеска Тьмы. — Почему он оказался здоров после всего того, что вы с ним сделали?

— Когда я пытался подавить твою силу, то использовал все свои защитные ресурсы Света. Думаю, его излечение оказалось побочным эффектом. Так же, как и то, что он освободился, стоило мне отключиться. Урок на всю жизнь — нужно дополнительно еще и обычными веревками связывать.

Ане было некомфортно от того, насколько легко и просто они обсуждают вещи, которые еще недавно почти довели ее до безумия. Пока Кеннет говорил, она смотрела на него, небрежно сворачивающего ткань для галстука и завязывающего его на шее.

— Почему вы со мной так поступили? — У нее больше не было вопросов к самому факту пыток, как не было и жалости к убитому. Но был вопрос к первопричине этого жестокого представления.

Кеннет ответил не сразу:

— Я хотел посмотреть, насколько хорошо ты можешь контролировать Тьму. И выбрал метод, который точно должен был выбить тебя из равновесия. В целом, я доволен итогом.

Брови Аны поползли на лоб.

— То есть, вы полностью уверены, что все правильно сделали?

— Результат феноменальный! — Ана увидела, что он не просто не сомневался в своей правоте, он был в восторге. — Контроль на уровне, ты хорошо держалась, но главное — твоя сила, она невероятна!

У Аны перед глазами пронеслись мгновения кошмара, собственные мольбы и отвратительная жестокость Кеннета. Она поднялась, подошла к графу и со всей силы залепила ему пощечину.

Он невозмутимо тряхнул головой и продолжил:

— Ты не понимаешь, что это значит! Теперь ты можешь больше никого не бояться. Ни один Инквизитор не сможет тебе навредить, раз даже я не справился. Ты сильнее их всех! — В возбуждении он схватил Ану за плечи.

Она смотрела на него широко открытыми глазами, надеясь увидеть хоть проблеск понимания и сочувствия. Но не увидела ничего из этого.

— Я боюсь вас. Вас, граф Блэкфорд.

До бала оставалось всего несколько часов, и Ана в нервном нетерпении ждала, когда к ней нагрянут горничные, и начнутся сборы. Несколько дней назад ей привезли небольшой повседневный гардероб, пошитый по ее меркам, и платье на выход.

Чтобы как-то отвлечься, Ана в тысячный раз просматривала списки, которые дал ей Кеннет: в них были дворяне, в которых он был заинтересован, Святые, которых стоило остерегаться, а также люди, которые графу помогали. Этот бал должен был помочь ему стать частью политической элиты, аристократов, заседающих в Совете Светлых. Кроме того, предстояло выяснить кто конкретно, где и каким образом устраивал аукционы рабов. Связь с церковью была очевидна, но остальное пока что оставалось под завесой тайны. Все немного усложнилось, после того как священник, из которого Кеннет «пытался вытащить информацию», умер. Ана поморщилась от воспоминаний.

Когда Кеннет рассказал ей о своих целях, Ане подумалось, что он ищет истоки работорговли только ради нее — борьба за престол совсем не вязалась с ловлей преступников. Но все было немного сложнее.

Задача Аны на балу заключалась в привлечении внимания принца Яна любыми методами и в дальнейшем сближение с ним. Кеннет задумал сделать его частью сопротивления, предполагая, что это будет несложно, а с помощью Тьмы Аны и подавно.

Принц Ян был значительно младше кронпринца, и, по слухам, совершенно не был заинтересован не то что в троне, но и в политике в целом, зато в устраивании пьяных балагуров на светских раутах и соблазнении юных особ ему не было равных, что неизменно порочило честь королевской семьи. Приятной личностью его никто не считал: он не скрывал, что думал о своих собеседниках, а это редко было что-то хорошее, легко срывался на крик и устраивал сцены — публично расставался с пассиями, лез с кулаками на мужчин, неудачно оказавшихся рядом, или подшучивал над людьми так, что они потом месяцами своих имений не покидали. Впрочем, высший свет относился к нему снисходительно и даже доброжелательно, оправдывая все молодостью. Юных дам не останавливал вспыльчивый и ветреный характер принца, поскольку он терялся за его притягательной внешностью. Они неизменно продолжали искать его внимания, готовые на короткий роман, но надеющиеся на замужество. Старший брат Яна, кронпринц Ингрид, принял обет безбрачия, поэтому единственный шанс королевской семье обзавестись наследником — брак молодого принца. А это означало, что не важно, насколько он был аполитичен, он все равно оставался лучшей партией из возможных для дочерей знатных семей.

Способности Аны в управлении ее силой за время обучения стали значительно лучше. Ей будто удалось преодолеть невидимый барьер, сдерживающий развитие. Теперь Ана чувствовала саму Тьму, а не ее воздействие. Сила поднималась в ней волной, выходила наружу и нападала на желаемую цель — каждый из этапов был, если не под ее контролем, то под наблюдением, тогда как раньше она ощущала только следствие Тьмы, например, чужие мысли, льющиеся в сознание. Хотя волны не всегда начинались и останавливались по ее велению — это был вопрос практики. Тьма стала гораздо более предсказуема, чему Ана не могла не радоваться. С каждым днем она чувствовала все больше сил и уверенности. Теперь она доверяла себе достаточно, чтобы сделать то, о чем попросил ее Кеннет.

После того как горничные пришли, для Аны все слилось в безостановочный поток суеты с привкусом шампуней и духов. Она не выбирала себе образ на бал и не вмешивалась в то, как ее причесывали, красили и украшали. Настояла только на одном: чтобы, вместо нити черного жемчуга, ей на шею надели кулон в виде мотылька. Мотылек почти сливался с цветом ее кожи, лишь слабо поблескивая. Ана коснулась его — это был их с Кеннетом знак, что ей нужна помощь. Граф не сможет быть рядом во время бала, но обещал не терять Ану из виду.

Ей нравился этот кулон: скромный, неброский, похожий на нее саму. Ана слабо улыбнулась. Мотыльки летят на свет в поисках пути, принимая любой огонек за луну. И сгорают.

***

Ана закончила свой туалет, и ей оставалось только ждать приезда Карла. Она сидела в кресле, вспоминая наставления Кеннета, и смотрела в окно. Сам Кеннет уже уехал встречать Веронику, как того требовал этикет. Она пыталась настроить себя на игривый и даже фривольный лад, ведь Карл знал ее именно такой, но сегодня это давалось непросто.

Внутри Аны рос ком тревоги. Теперь, когда бал был так близко, она волновалась, сможет ли произвести нужное впечатление, так ли хороши ее манеры, действительно ли она умеет танцевать. И не потеряет ли она контроль среди толпы дворян, каждого из которых она заранее считала врагом. Бал был не только поминками в память тех, кого она убила на аукционе рабов, но и прекрасной возможностью живых занять места мертвецов.