— Ничего. Пока ничего.

Супруг шумно выдохнул.

— Я знаю, что ты ходила к ведьме. И в лазарет. Узнала у неё, как пробудить стражей, вернула их, — отчеканил сквозь зубы и похвалы в голосе за сотворённый с моей стороны поступок совсем не было. — Ты хоть понимаешь, какой опасности тем самым подвергла себя? — фактически прорычал, как если бы передо мной был дракон во всей своей красе, а не в человеческом облике.

Хватка на мне стала сильнее, болезненнее.

— Я уже говорил тебе, это приговор для той ведьмы не отметит. Мы бы и сами со всем этим потом позже разобрались, — отпустил мои руки, но лишь затем, чтоб перехватить меня за плечи. — Что было бы, если бы тебя обнаружили и поймали? Что бы случилось тогда? Об этом ты не подумала? — сжал пальцы на мне снова и придавил меня спиной к изголовью кровати.

Но и тогда дистанции межде нами меньше не стало. Навис сверху самим возмездием, а в глазах вся та же ярость и вспышки расходящегося пламени.

— Почему ты меня не слушаешь? — продолжил злиться супруг. — Мне тебя к ней привязать, чтоб ты просто здесь осталась? Как ты могла так с собой поступить?

Если ещё минуту назад я боролась сама с собой в том, как бы признать вслух тот факт, что справиться с убийцей грехов у меня не выходит, и насколько дорогой будет выставленная им цена, то теперь я об этом забыла.

— А с ней? Как можете вы все так поступать? Как я могу поступить так с ней? Так нельзя! — тоже повысила голос. — Я — не вы! Я так не могу! И не стану!

Может, он и прав в том, что я его не слушаю, но у нас это взаимно. Он тоже, если и услышал, то не прислушался.

— Ты поэтому ходила в том числе и за ним? — покосился с презрением на метки на кончиках моих пальцев, обхватив их, поднимая вверх. — Стражи сказали, ты собираешься обменять жизнь ведьмы на свою.

Ещё секунда и моя рука, в которой появлялся злополучный артефакт, оказалась впечатана в стену. С жутким грохом. Над изголовьем появилась здоровенная вмятина. Нет, на этот раз обошлось без боли с моей стороны. Это просто император переходил в очередную стадию своего гнева, сам ту вмятину своим кулаком и проломил, не выпуская из него мою ладонь.

Стало ли мне хотя бы чуточку страшно? Возможно. Я ж ещё немного, и сама до греха его доведу. Но это всё равно меня ничуть не остановило.

— Я сказала стражам, что сниму проклятье, не более того, — противопоставила.

— Это не одно и то же? — повторно прорычал взбешённый дракон.

— Разве одно и то же? — упрямо вздёрнула подбородок. — Не ты ли сам хотел ещё совсем недавно, чтоб я как раз сняла его?

— Но не путём всеобщего торга! Чтоб все узнали, что это именно ты! Сказал же, я не позволю!

— А как тогда? Скажи! Я уже перепробовала всё. Но никто из вас не желает пойти мне навстречу. Никто не желает прислушаться и помочь, — точно так же не сдержалась. — Как вы все можете быть такими равнодушными и жестокими? Почему каждый думает только о себе? Это неправильно! — чуть собственными словами не подавилась.

А всё мои слёзы…

Самым позорным образом покатились по щекам.

Хотя ни одна не упала.

Он подобрал каждую. Соленая влага осталась на его пальцах. Вся ярость дракона тоже исчезла. Он тяжело выдохнул и крепко обнял меня, устраивая нас обоих иначе. Перетащил к себе на колени, пропитывая всю меня исходящим от него теплом, что быстро заполнило поселившуюся во мне пустоту. Стало чуточку легче.

— Так устроен мир, — прошептал очень тихо супруг, прижимаясь губами к моему виску. — Просто прими это.

— Нет, не приму, — снова не согласилась.

Я ведь не просто так у него прежде спросила: как же тогда быть, если не с помощью убийцы грехов. Этот вопрос по-прежнему мучил. И даже не потому, что я не знала ответ. В глубине души как раз знала. Всегда. То, что следовало бы сделать с самого начала, не пытаясь минимизировать все последствия. На всех не угодишь.

— Тебе придётся. Даже если для этого придётся и мне самому остаться рядом с тобой, запереть нас обоих здесь до конца наших дней, невзирая на твоё мнение. Я пойду и на это. Не сомневайся, — прижал меня к себе крепче.

Спорить не стала.

Какой в этом смысл?

Мы ведь и без того возвращаемся к тому, с чего начали. Тогда, когда время по-прежнему стремительно утекало, приближая всех нас с той неотвратимой точке, после которой уже ничего не исправить, каким путём не пойди. Хотя вполне возможно, именно по этой причине император меня и отвлекал, ведя беседу.

А значит…

Вдох-выдох, Злата.

Дыши…

И пусть, говорят, перед смертью не надышишься. Но эти последние свободные вдохи мне были крайне нужны, пока он со мной рядом, пока я могла держаться за могучие плечи и чувствовать исходящий от дракона жар, ставший до невозможности родным и необходимым.

— У меня есть обещанное вами желание. Я хочу воспользоваться им. Сейчас, — скрипя сердцем, выдавила из себя.

И очень хорошо ощутила, как пронизывающее напряжение вернулось к его плечам. Наверное, подумал, что я попрошу освободить ведьму, помочь ей избежать казни наперекор всему и вся. Даже если то сулит сущую катастрофу. Собственно, примерно так и получалось в конечном итоге. Разве что… я не до такой степени эгоистка. Если только самую малость.

— И что же ты хочешь?

А я…

Я его поцеловала. Изо всех сил. Прижалась к нему так крепко, как только могла. Ведь это был единственный известный мне способ получить то, что я хотела. Вернее, достаточно надёжно отвлечь, пока тянулась к стоящей баночке с бальзамом рядом с постелью. Зачерпнула, окунув пальцы, совсем чуть-чуть. Мне много и не требовалось. Лишь для того, чтобы потом запустить свободную ладонь в его волосы, так и не отрывая от его губ, заново коснуться мужской шеи, скользнуть по смуглой коже, запечатлев всего один символ. Я успела изучить его достаточно, чтобы не ошибиться даже не глядя.

— Развод, — произнесла наконец. — Я хочу развод.

Вот теперь мне и впрямь становилось по-настоящему страшно. Едва хватило смелости взглянуть в его глаза. Там ожидаемо разразился огненный шторм. Воздух в спальне, и тот сжался под силой звереющего дракона. Но то всего лишь жалкая толика мгновения, оставшаяся в моей душе.

— Сомнус, — добавила, активируя руну.

Знак вспыхнул фиолетовым светом. Сработал моментально. Император заснул, тяжело рухнув на кровать, частично придавив меня собой.

— Когда проснёшься и узнаешь, что я сделала, развод тебе покажется не такой уж и плохой мыслью, — улыбнулась тоскливо, выбираясь, сползая с постели.

Но и тогда не сразу ушла. Позволила себе ещё пару мгновений полюбоваться на ставшие безмятежными черты мужского лица. Потом забрала книгу рун. И шкатулку вместе с крылатиком. Бальзам с собой тоже взяла. Как и чернила из императорского кабинета. Всё-таки новых символов, подкреплённых ведьминским словом, потребуется немало для того, чтобы осуществить дальнейшее.

Я не имела ни малейшего понятия, как работает руна левитации, но всё равно первым делом нанесла именно её. Да и какой у меня был особый выбор, когда двери в покои охраняются двумя триариями? Вряд ли они снова не станут особо вмешиваться, когда поймут, что я обезвредила их императора. Скорее всего, меня только за одно это по их понятиям следовало бы также отправить на костёр. Рядом с руной левитации и невидимости, в книге ещё была руна преграждения. С ней всё было ещё более не неясно в применении, но и её я нарисовала. На одной своей ладони. А вот на другой — разрушение, следуя примеру ведьм. Разве что разрушать я собиралась, разумеется, далеко не себя, поэтому как и в первом случае, пришлось извернуться, чтобы изображение выглядело зеркально, а ещё с лёгкостью отпечаталось там, где будет как раз необходимо, и уже в должном виде.

— Надеюсь, я не совершаю самую ужасную ошибку в своей жизни, — вздохнула сама для себя под нос.

Оделась потеплее. Прихватила с собой ещё один тёплый плащ. Вышла на башенную площадку через спальню супруга.