Ошеломленный этой историей, Чэн Цянь спросил:
— Что?
Ли Юнь улыбнулся.
— После ста тридцати четырех лет, партнер этого грозного мастера на пути самосовершенствования встретил безвременную кончину. Пройдя через невыносимые страдания, мастер заколол себя морозным клинком Шуанжэнем. С тех пор местонахождение этого знаменитого меча было неизвестно. Кто рассказал тебе об этой зловещей штуке?
Чэн Цянь не ответил и с тяжелым сердцем вернулся в свою комнату.
И все же, каким бы зловещим он ни был, Шуанжэнь для мечника был несравненной красавицей для распутника, редким сокровищем для скряги, единственным экземпляром древнего свитка для ученого. Он был просто неотразим в своем очаровании.
Чэн Цянь несколько раз брал его в руки и вновь возвращал на место. Наконец, он собрал всю свою волю в кулак и запер таинственный знаменитый меч в шкафу. Когда замок защелкнулся, юноша вдруг отчетливо понял значение фразы «будто нож вонзили в сердце». Он хотел было немедленно освободить меч и держать его все время рядом с собой.
Но в этом вопросе было множество темных моментов. Чэн Цянь никак не мог понять, кто мог проникнуть в его комнату и оставить там этот всемирно известный клинок. Пуститься в погоню за этим человеком уже было крайней неосторожно с его стороны. Потому Чэн Цянь решил не принимать никаких опрометчивых решений, пока все не прояснится.
Из-за грандиозного соревнования весь остров Лазурного Дракона захлестнуло волнение. Даже Чжан Дасэнь и его люди не хотели поднимать шумиху вокруг Чэн Цяня. Через полмесяца огромный список имен был высечен на Большом Камне у горного склона лекционного зала. Порядок участников первого раунда уже был определен.
В тот день остров был настолько переполнен людьми, что превратился в человеческое море. Выдающиеся мастера выстроились в две шеренги. Все они были одеты одинаково.
Говорят, что образ человека зависит от того, во что он облачен. В этих белых развевающихся одеждах даже Тан Ваньцю выглядела немного более презентабельной. Правый и левый защитники лекционного зала стояли по разные стороны друг от друга, но выглядело все так, будто между ними разлилась река, разделяющая Чу и Хань3, и никто из них не желал признавать друг друга.
3 «Река, разделяющая Чу и Хань». Фигура речи «линия, разделяющая соперничающие территории»
Возможно, из-за слишком светлой одежды бледность Тан Ваньцю казалась почти зловещей. Бегло взглянув на женщину, Чэн Цянь почувствовал, что она выглядит еще более несчастной, чем обычно.
Он бросил еще один взгляд на Чжоу Ханьчжэна и увидел, что тот тоже не выглядел счастливым. Похожая на маску улыбка застыла на его лице. Он постукивал сложенным веером по ладони, время от времени рассеянно оглядывая присутствующих.
Внезапное осознание пришло в голову Чэн Цяня. Он понял, почему глаза человека в маске показались ему знакомыми. Потому что они были точно такими же, как у Чжоу Ханьчжэна!
Но прежде чем он успел продолжить эту мысль, толпа внезапно зашевелилась, сопровождаемая оглушительными возгласами. Чэн Цянь не сразу понял, что произошло, но, когда он снова поднял взгляд, все грозные мастера, стоявшие на платформе, моментально выпрямились. Кто-то воскликнул:
— Владыка острова! Владыка острова явился лично!
Среди них всех лишь Янь Чжэнмин встречался с владыкой острова Лазурного Дракона, так что на мгновение даже Чэн Цянь не смог сдержать любопытства. Он встал на цыпочки, чтобы проследить за тем, куда были направлены людские взгляды, и увидел, как ученики острова гордо пробираются сквозь толпу. Каждый из них походил на небесное дитя. Выстроившись в единую линию, они достигли центра платформы, прежде чем беззвучно разделиться на два ряда.
После того, как группа заняла свои позиции, владыка острова Лазурного Дракона, наконец, явил себя.
Это был высокий человек. По меркам обычных людей, ему было не больше тридцати, его тонкие черты лица отличались красотой. Он носил длинное небесно-голубое ханьфу, а его, не стянутые в гуань4 волосы, мирно покоились на плечах. В руке он держал посох Лазурного Дракона, немногим превышавший его в росте.
4 «Гуань» здесь используется слово 冠 (guān).Это головной убор, обычно используемый в Древнем Китае. Некоторые люди переводят это слово как «шляпа» или «корона», но они не совсем правы, поэтому я решила использовать оригинальное китайское слово.
Владыка острова шел, не поднимая глаз, а его движения были тихими и острожными. Весь его вид производил впечатление благовоспитанного ученого. Только достигнув середины платформы, он слегка приподнял голову, обвел взглядом всех присутствующих, и на мгновение задержался на Янь Чжэнмине.
Как один из четырех святых, владыка острова не только не производил никакого впечатления, но и был невыразимо мрачен. Словно прекрасный ученый, чья бедность вынуждала его голодать. Окинув взглядом учеников клана Фуяо, он отвернулся, слегка кивнул правому и левому защитникам, и, наконец, занял место во главе.
Все эти годы владыка острова Лазурного Дракона казался несуществующей фигурой, что никогда не показывалась на публике, поэтому толпа под платформой мгновенно пришла в возбуждение. Только Янь Чжэнмин оставался хмурым.
— Странно.
Конечно, это была не единственная странность.
Чэн Цянь бросил на него быстрый взгляд и услышал едва различимый голос Янь Чжэнмина:
— Разве владыка острова не всегда находился в уединении? Он не показался даже на открытии Небесного рынка. Зачем ему появляться сейчас, ради какого-то соревнования между бродячими заклинателями и учениками кланов?
Никто не ответил ему. Хань Юань, ответственный за сбор информации, сбежал бог знает куда.
Остров Лазурного Дракона был переполнен, и это его немного тревожило, потому, конечно же, Хань Юань не мог упустить такую возможность. Он встал очень рано и внимательно изучил турнирную таблицу. Хань Юань действительно заслуживал побоев. Каждый раз, когда его просили заучивать священные писания, он всегда вел себя так, будто вот-вот умрет. Но если дело касалось столь бесполезных вещей, он мог вспомнить их все, ограничившись лишь беглым взглядом. Пока он осматривался вокруг, он внимательно прислушивался к разговорам и всевозможным сплетням.
Судя по словам других людей, бродячие заклинатели, похоже, считали Чжан Дасэня своего рода лидером. Хань Юань был весьма недоволен этим фактом. Он думал: «Просто мой младший брат не любит хвастаться. Чжан Дасэнь был основательно избит и просто боится признаться в этом, чтобы не потерять лицо. Эти бездельники даже великую гору Тайшань5 не смогли бы разглядеть!».
5 Гора Тайшань обладает большой культурной и исторической значимостью и входит в число пяти священных гор даосизма. Традиционно гора считалась местом обитания даосских святых и бессмертных.
Внезапно он услышал, как кто-то сказал:
— Чжан Дасэнь? Эх ... скажу прямо, на самом деле он не так уж и силен.
Хань Юань сразу же почувствовал родственную душу, и вытянул шею, силясь увидеть говорившего.
Толпа немедленно потребовала объяснений. Ощутив, что заинтересовал публику, человек неторопливо произнес:
— Послушайте, разве здесь не десять платформ? Десять победителей будут определены отдельно. Только тогда мы, бродяги, сумевшие войти в лекционный зал, получим право участвовать в настоящем великом соревновании и состязаться с учениками острова Лазурного Дракона.
Хань Юань был ошеломлен.
Тем временем, человек продолжал:
— Вы все, подумайте об этом. Мы живем на этом острове уже более пяти лет, но кроме младших адептов, вы когда-нибудь видели учеников Лазурного Дракона?
Все покачали головами. Хань Юань протиснулся вперед, как угорь, и закричал:
— Старший брат, не заставляй нас гадать!
Человек хмыкнул и кивнул:
— Сила этих ребят — это не то, с чем мы можем сравниться. Более того, я слышал, что ученики, обладавшие исключительными талантами, на восемнадцать лет уходили в уединение в горы, никогда не спускаясь оттуда и каждый день проводя в изнурительных тренировках. Этот парень, Чжан Дасэнь — лучший среди нас, но, если бы он пошел против настоящих заклинателей... Хе-Хе.
