Внутри изысканного украшения находилось маленькое карманное зеркальце.
С облегчением вздохнув, Ли Юнь аккуратно протер зеркальце и увидел, что его гладкая поверхность испускала слабый свет, а внутри, казалось, мелькали тени. Быстро разыскав кусочек рисовой бумаги, Ли Юнь заставил свет от зеркала упасть на белый лист. По листу тут же побежали слова: «Кто-то замыслил недоброе...»
Строка вспыхнула, наконец, складываясь воедино. Потом к ней добавилась еще одна и еще:
«Кто-то замыслил недоброе. Когда я подсчитал количество духовных камней, необходимых для создания Массива десяти сторон, их, почему-то, оказалось намного меньше. Я не знаю, кто это сделал. Вокруг не было никаких следов. Те, кто за этим стоит, явно стремились уничтожить духовные камни. Либо они тайно изменили Массив десяти сторон, либо где-то неподалеку создали что-то еще. Однако мой уровень самосовершенствования оставляет желать лучшего, как бы я не старался, я так и не смог ничего найти. Этот человек поистине талантливый мастер маскировки. Кроме того, среди девяти мудрецов «кошмарных путников» есть люди У Чантяня, но я не смог выяснить, кто они. Внутри этого кольца спрятано зеркало. Когда окажетесь внутри массива, просто разбейте его и сможете увидеть истинную суть вещей. Я очень спешил и мог что-нибудь упустить, потому, пожалуйста, будьте осторожны».
Между противниками раскинулся Массив десяти сторон. Управление небесных гаданий и темные заклинатели выжидающе смотрели друг на друга. Вызванный свидетелем Тан Чжэнь подтвердил, что в массиве не было ни единого изъяна.
— Вероятно, что за пределами этого массива есть еще один, намного больше, — нахмурившись, произнес Ли Юнь. — Но разве это не странно? Если они собираются драться честно, какой толк создавать еще один массив? Если темным заклинателям удастся одержать верх, вторая печать тут же придет в движение и атакует их. Тогда Управление небесных гаданий нарушит кровавую клятву. Того, кто нарушит клятву, ждет десятикратное воздаяние. Это значит, что если их противник получит тысячу ударов, они получат восемьдесят тысяч. Если только... если только этот внешний массив действительно нацелен на демонов.
Он не должен был атаковать темных заклинателей, он был построен специально, чтобы обрушиться на их противников.
Янь Чжэнмин постучал веером по краю листа и сказал:
— Эта кучка завистливых святош ринется в массив, чтобы благополучно там умереть. А тот, кто в конце концов одержит верх, угодит в ловушку внешней печати. Звучит знакомо, не правда ли?
— Знакомо? — переспросила Лужа.
— Похоже на ядовитого паразита3, — ответил Янь Чжэнмин.
3 蛊 (gǔ) — ядовитая тварь (последняя из оставшихся в сосуде и насыщенная ядом всех остальных, пожранных ею); ядовитый паразит (в организме человека).
Лужа вздрогнула. Даже будучи птицей, она все равно жутко боялась насекомых. Это было просто поразительно. Чувствуя, как по коже побежали мурашки, девушка спросила:
— Но разве это сейчас был не У Чантянь? Им что, совершенно плевать на него?
— Управление небесных гаданий бьется как петухи с вороньими глазами4. Их силы слишком разные, — Чэн Цянь скрестил руки на груди и продолжил, — Если мы хотим прорваться, нам нужно хорошенько подготовиться. Я мало знаю о массивах, я не смогу разгадать такую сложную комбинацию.
4 乌眼鸡 (wūyǎnjī) — петух с вороньими глазами (обр. о ненавистнике, ревнивце, злобном противнике).
— На меня не смотри, я тоже не смогу, — отозвался Янь Чжэнмин.
Ли Юнь схватился за голову и пробормотал:
— Зато я... Ах, но ведь я буду снаружи, я ничем не смогу вам помочь.
— Это не проблема, — бросил Янь Чжэнмин, — У тебя еще осталась Золотая Жабья Жидкость? Выпей миску и я смогу пронести тебя в рукаве.
Сказав это, он живо представил, как самолично понесет жабу, и тут же взял свои слова обратно:
— Забудь об этом, вряд ли нам это удастся.
Ли Юнь ехидно усмехнулся. Он был вне себя от ярости.
Янь Чжэнмин на мгновение замолчал и, нисколько не изменившись в лице, одарил юношу предупреждающим взглядом.
— Впрочем, раз уж ты не желаешь пойти с нами, тогда придумай что-нибудь другое, — заключил он.
— Пусть я и не могу туда войти, но есть кое-кто еще, — серьезно произнес Ли Юнь.
Стоило ему только сказать эти слова, и дальше можно было уже не продолжать. Каждый из них прекрасно понимал, о ком идет речь. Лишь Хань Юань достаточно хорошо овладел искусством создания массивов, лишь он мог знать, что ждет их внутри.
Чэн Цянь на мгновение замолчал, а после тихо произнес:
— Словно бы и... нет, нельзя. Боюсь, мы не сможем договориться.
Пусть Хань Юань и не желал с ними сотрудничать, но каждый из них в душе все еще ему доверял. Даже находясь в другом лагере, он все равно был «своим».
Янь Чжэнмин вздохнул и сказал:
— Если у тебя есть что-то еще, так доставай.
Знамя истинного дракона, собранные со всего света могущественные заклинания, всевозможные снадобья, жемчужина ночи, насекомые проводники и многое другое. Он постоянно что-то собирал.
Янь Чжэнмин осмотрел свою коллекцию и подробно объяснил Чэн Цяню, как пользоваться некоторыми предметами. Он был слегка взволнован. Пусть в этот раз он и не пошел по миру, но потерял достаточно крови. После такого Управление небесных гаданий просто обязано было возместить им ущерб.
— Если и дальше будешь проигрывать, мы потеряем все, что имеем, — сказал Янь Чжэнмин. — Когда все это закончится, давайте воспользуемся суматохой, чтобы получить как можно больше прибыли.
Сильнейший заклинатель меча целыми днями только и думал, что о деньгах. Какое несчастье.
Но не успели они и глазом моргнуть, как наступил вечер5.
5 子时 (zǐshí) — первый большой час суток (от 11ч. вечера до 1 ч. ночи).
В ночи Массив десяти сторон казался еще таинственней.
Хань Юань встал во главе отряда и увидел позади себя длинную тень огромного разъяренного дракона. Все огни вокруг разом погасли, не на шутку перепугав заклинателей. Половина лица Хань Юаня оказалась скрыта в тени. Юноша склонил голову и самонадеянно ухмыльнулся.
Девять мудрецов из «кошмарных путников» последовали за ним, и группа чуждых друг другу6 темных заклинателей первой вошла в массив.
6 貌合神离 (mào hé shén lí) ― на вид ― вместе, сердцем ― врозь (поддерживать видимость хороших отношений; чужие друг другу).
Когда десять человек оказались внутри, у края массива вспыхнули десять свечей. Прочное железное основание, на котором они стояли, заволокло черным туманом. Вырезанный на свечах дракон внезапно ожил, демонстрируя опасные клыки, и черный туман устремился в небо.
Ночью в горах был сильный ветер, но пламя свечей все равно тянулось вверх. Когда сквозняк налетел на них, они остались неподвижными.
В этот момент к массиву начали стягиваться всевозможные заклинатели, получившие на руки свитки. Все они сильно отличались друг от друга, но кое-что у них все же было общим — совершенно равнодушные лица. Никто из них не смотрел на стоявшего впереди У Чантяня. Каждый шел сам по себе.
Когда они переступили границу массива, в соседнем ряду, одна за другой, вспыхнули еще десять свечей. Эти свечи были намного проще. Обычные, белые, они кренились куда-то в сторону, будто плакальщики на могиле усопшего.
Как только Чэн Цянь собрался сделать шаг, Янь Чжэнмин внезапно остановил его:
— Подожди.
С этими словами он поднял руку, стянул с волос Чэн Цяня старую ленту и вынул из рукава новую. Затем он, как самый обычный человек, взял ленту и принялся аккуратно собирать волосы юноши. Когда он закончил, от «Нитей марионетки» не осталось и следа.
Янь Чжэнмин какое-то время смотрел на Чэн Цяня, и его сердце бешено колотилось от желания обнять его. Однако, стоя посреди толпы, ему оставалось лишь молча заложить руки за спину.
