Тем временем, луч света, исходивший из печати, упал на землю, принимая форму пера. Перо слегка подрагивало, и внутри него то и дело вспыхивали белесые всполохи, словно указывая им путь.

Янь Чжэнмин протянул руку, поднимая печать повыше, и двинулся в указанном направлении, попутно бросив Чэн Цяню:

— Не отставай.

Чэн Цянь мельком взглянул на него в свете пера. На лице Янь Чжэнмина вновь появился румянец. Юноша слегка успокоился и сказал:

— Кстати, та твоя…

Но Янь Чжэнмин тут же прервал его:

— Нет! Невозможно! Даже не мечтай! Я сжег эту порочную книгу!

— Эм... Вообще-то, я хотел спросить тебя о том, что означала фраза: «От совершенствования меча до внутреннего демона один шаг». Что ты об этом думаешь?

Молодой и эгоцентричный глава Янь вдруг обнаружил, что не все в этом мире хотели быть такими же невежественными, как он. Юноша был так смущен, что даже оглянуться не посмел. Он кашлянул и ответил, понизив голос:

— Путь меча жесток и смертельно опасен. На ранних этапах гораздо больше внимания уделяется физическому развитию, нежели духовному. Сначала ты этого не замечаешь, но, чем дальше ты заходишь, тем проще тебе угодить в ловушку внутреннего демона. Учитель рассказал мне об этом в самом начале моего обучения. Он сказал: «Самосовершенствование имеет свои границы. Когда ты вступаешь на путь меча, это становится твоим главным приоритетом. Это очень трудный путь. Этот метод совершенствования самый сложный и самый болезненный из всех».

Когда он произнес эти слова, на плотно сжатых губах Янь Чжэнмина, наконец, появилась легкая улыбка.

— Когда я услышал об этом, мне тут же захотелось попросить учителя забрать у меня умение чувствовать энергию и разрешить мне отказаться от всего этого. Я хотел изменить свой путь.

Янь Чжэнмин редко говорил о прошлом, и Чэн Цянь слушал его, не перебивая, чувствуя, что старшему брату, должно быть, давно хотелось об этом рассказать.

— Тогда учитель запугал меня. Он сказал, что избавиться от ощущения энергии возможно, но этот процесс будет напоминать сон на кровати из раскаленных шипов. Многие заклинатель не выдерживали подобного и вскоре погибали, тогда проблема решалась сама собой. Никто из них не желал следовать по истинному пути, — иронично усмехнувшись, произнес Янь Чжэнмин. — Тогда я поверил в его ложь, хотя я должен был насторожиться. Тренировки с мечом приносили мне такую боль, что не хотелось жить. Но в тот момент это казалось мне наилучшим выходом, мне пришлось пойти на компромисс.

Чэн Цянь пристально смотрел юноше в спину. В его мыслях невольно всплыло воспоминание об их первой встрече с Янь Чжэнмином.

По сравнению с владениями внутреннего демона, «Страна нежности» была поистине прекрасным местом. Когда он впервые увидел старшего брата, Чэн Цянь сразу же подумал: «Какой красивый человек».

Но в следующее же мгновение его мнение изменилось. Он решил: «Какой никчемный человек!»

— Когда ты... — Чэн Цянь поднял руку и легонько потер лоб. — Когда это началось?

Янь Чжэнмин некоторое время молчал.

— Я не знаю.

В башне Красной птицы? Или на горе Фуяо? Или во времена их столетней разлуки? Или еще там, на острове Лазурного дракона, когда он был юным и легкомысленным?

Чем больше Чэн Цянь думал об этом, тем больше запутанных мыслей появлялось в его голове, и ни одну из них юноша никак не мог понять. Он даже позабыл о том, как громко стучало его сердце.

Янь Чжэнмин посмотрел на Чэн Цяня со смешанными чувствами. Он протянул руку, отводя пряди волос от лица юноши и тихо произнес:

— Я не знаю. Не спрашивай об этом.

Чэн Цянь послушался его совета. Решив сменить тему, он сказал:

— Кто знает, как долго мы уже здесь заперты. Что происходит на горе Тайинь?

— У Управления небесных гаданий кончились припасы, а Хань Юань, похоже, окончательно выбился из сил. Обе стороны оказались в тупике. Управление боится, что, если темному заклинателю удастся уничтожить «Массив истребителей демонов», они отправятся вслед за ним.

Чэн Цянь молчал. Он ничего не смыслил в подобных вещах. Но, взглянув на ситуацию своими собственными глазами, он понял, что, если бы в рядах Управления небесных гаданий не начался мятеж, никто не смог бы изменить этот массив. Если бы они не вмешались, если бы у Ли Юня не было знамени истинного дракона, никто не смог бы их одолеть.

Ловушка У Чантяня за горой Фуяо предназначалась не только для того, чтобы ослабить Хань Юаня. Но и для того, чтобы уничтожить людей из Управления небесных гаданий.

Теперь, когда «Массив истребителей демонов» разрушился, ничто в Управлении небесных гаданий не сможет остановить Хань Юаня. Он пойдет прямо к горе Тайхан и убьет любого, кто встанет у него на пути. Затем он отправится на север, в столицу, чтобы отомстить императорскому двору.

— Уничтожение Управления небесных гаданий более чем оправдано, — сказал Янь Чжэнмин. — Тот, кто сидит в столице на «драконьем» троне… Я не верю, что он смертен. Каждый день его превозносят тысячи людей, каждый день ему говорят: «Долгих лет жизни императору». Разве мог бы он смириться с тем, что через несколько десятков лет он поседеет и умрет от старости, окруженный ореолом славы? Как он мог просто сидеть и смотреть на Управление небесных гаданий с их многовековой историей? Это просто невозможно.

— Заклинатели не вмешиваются в мирские дела. Это общеизвестный факт. Дела смертных только отвлекают. Если у него изначально нет к этому таланта, как он может самосовершенствоваться? Как он может быть императором и одновременно мечтать о бессмертии?

— У императорской семьи нет недостатка в деньгах и связях. Они слишком многого хотят, но ничего не могут сделать самостоятельно, — сказал Янь Чжэнмин. — Кроме того, разве ты не знаешь, что имел в виду У Чантянь? У Управления небесных гаданий есть свои люди при дворе. Как они могут подчиняться тем, кто считает себя единственно правыми, а человеческую жизнь называет ничтожной? В любом случае, эти самоубийцы не имеют к нам никакого отношения. Но Хань Юань ведет демонов на север, и это серьезная проблема. Когда придет время, неужели нам действительно придется убить его?

Пройдя несколько шагов, Янь Чжэнмин посмотрел вперед и увидел, что оттуда, куда они шли, лился слабый свет.

Летевшее впереди перо устремилось к этому свету и, примерно через одну палочку благовоний, они, наконец, выбрались из мрака наружу.

Стоило им только сделать шаг, как юноши увидели перед собой каменные ступени.

Ступени были выдолблены прямо в горе. Поднимаясь все выше и выше, они напоминали башню. Но больше здесь не было ничего. Однако, чем дальше тянулась лестница, тем отчетливее казалось, что она уходит прямо в небеса. Не было видно ни конца, ни края.

Вдруг, Чэн Цянь почувствовал, будто какая-то неведомая сила попыталась подавить его изначальный дух. На какое-то мгновение он действительно ощутил себя смертным. Стоя перед каменными ступенями, он был похож на муравья.

— Это... — произнес Чэн Цянь.

Янь Чжэнмин нахмурился и сказал:

— Кажется, это и есть Башня отсутствия сожалений.

Башня отсутствия сожалений представляла собой более ста восьми тысяч ступеней. Оказавшись здесь, даже те, кто летал в небесах и ходил под землей, были ничем не лучше обычных смертных. Им приходилось идти пешком, раз за разом поднимаясь все выше и выше. Здесь Чэн Цянь впервые ощутил, что значит сломать себе шею. Обычным людям не хватило бы смелости даже посмотреть вверх, не говоря уже о том, чтобы самостоятельно добраться туда.

Янь Чжэнмин неуверенно шагнул вперед. Но, прежде чем он смог твердо встать на первую ступень, на него тут же обрушился порыв ветра. Юноша осознал, что теперь, когда барьер изначального духа больше не защищал его тело, ветру не составило бы труда заставить его отступить. Янь Чжэнмин моментально отшатнулся от лестницы и, хотя он был довольно быстр, рукав его одежд все равно оказался разорван.

Как Тун Жу смог подняться туда?!