— Я сказал, что она не продается! Неужели ты не понимаешь этого? — сердито крикнул Янь Чжэнмин.
И, не сдержавшись, рубанул мечом по знамени истинного дракона.
Внутри флага действительно был заперт дух. Вырвавшись на свободу, даже если его владельцем был простой смертный, он тут же вознамерился показать, как сильно семья этого пустоголового сопляка испортила его. И теперь, спровоцированный мечом Янь Чжэнмина, флаг разразился более чем десятком молний. Молнии столкнулись с мощной аурой клинка, что заставило людей вокруг почувствовать головокружение.
Выражение лица Янь Чжэнмина слегка изменилось. Он не мог не отступить назад. Юноша почувствовал, как сила знамени подавила его изначальный дух.
В этот момент он услышал за спиной звук вынимаемого из ножен оружия. За эти несколько дней он уже успел привыкнуть к холоду. Чэн Цянь отошел в сторону и сказал:
— Я слишком долго сидел взаперти и никогда не видел дух истинного дракона. Старший брат, пожалуйста, позволь мне взглянуть.
Янь Чжэнмин было растерялся, но в итоге только сильнее разозлился. Он подумал в сердцах: «Прежде этот негодник ни в чем со мной не советовался. Он просто вытаскивал меч. Где он этому научился? Неужели он действительно считает, что за эти годы я превратился из «бесполезного старшего брата» в «бесполезного старшего брата, которого нужно уговаривать?»
Он готов был бороться с сознанием целых поколений могущественных заклинателей в печати главы клана. Почему он должен бояться какой-то рогатой змеи, которая, к тому же, была мертва вот уже восемь тысяч лет?
Янь Чжэнмин не сказал ни слова, вся его фигура утонула в ярком свечении, превращаясь в острое лезвие. Тысячи клинков, сформированных его изначальным духом, не таясь, засверкали в воздухе. Мгновение спустя клинки столкнулись с яростными молниями. Они словно плыли против течения. Дух меча и ярость стихии встретились. Земля взревела. Грохот, докатившийся до гор, спугнул всех животных, каждое создание поспешило спрятаться. Но ни дух истинного дракона, ни впавший в бешенство заклинатель, не собирались уступать друг другу. Грозовые облака бурлили, подобно волнам.
Сидевший в повозке избалованный мальчишка испытал настоящий ужас. В прошлом, стоило ему только достать знамя истинного дракона, и враги тут же становились перед ним на колени, моля о пощаде. Кто же знал, что, столкнувшись с сильным противником, флаг выйдет из-под контроля? В этот момент его поддерживали лишь два заклинателя изначального духа, от которых он теперь полностью зависел. Ветер и дождь, вызванные пробудившимся драконом, превратили их в перепелов в супе. Юноша мог только дрожать, пока его челюсть не онемела от стука зубов.
Кроме двух заклинателей изначального духа, все остальные несчастные, что сопровождали повозку, попадали на землю, не в силах поднять головы.
Оставшийся наблюдать за битвой Чэн Цянь, неподвижно замер. Юноша был смущен. Какое-то время он никак не мог понять, что именно сказал не так.
Видя такое положение дел, Лужа поспешно спряталась в рукав своего второго брата. Она решила вести себя мудро и не спорить с главой своего клана и, по совместительству, самым старшим братом.
Неужели ее старший брат тоже переживал ежемесячные неприятности? У него определенно был вспыльчивый характер!
Дух дракона вскинул голову к небу и взревел. Янь Чжэнмин довел силу барьера вокруг своего тела до крайности. Ему было наплевать на ветер и мороз4 вокруг. Широкие рукава его одежд истрепались и развевались на лету. Бесчисленные мечи, образованные его изначальным духом, слились в один. Впитав в себя силу непогоды, клинок, словно древнее божество, расколол небеса, но заклинатель и не думал унять свою ярость. Тень меча двинулась прямо на дракона.
4 风刀霜剑 (fēng dāo shuāng jiàn) ветер ― как нож, иней― как кинжал (обр. в знач.: скверное положение).
Внимательно следя за происходящим, Чэн Цянь тихо произнес:
— Формирование клинка... Наш старший брат уже достиг такого уровня?
Говорили, что «формирование клинка» для заклинателя — это первый шаг на пути к превращению собственного тела в оружие. Когда мастер клинка входил в эту стадию, он действительно касался сферы знаний о божественном мече, которую нельзя было постигнуть со слов другого человека.
Этого было достаточно, чтобы стать одним из лучших в мире самосовершенствования.
— Насколько я знаю, когда он сражался мечом в прошлый раз, он находился на уровень ниже, — Ли Юнь многозначительно посмотрел на юношу. — Боюсь, твое присутствие давит на него.
Эта фраза ошеломила Чэн Цяня, окончательно лишив его дара речи. Он инстинктивно захотел возразить, но передумал. Юноша почувствовал, что на этот раз Ли Юнь действительно был прав.
Выражение его лица стало сосредоточенным.
— Тогда… след внутреннего демона у него на лбу, тоже из-за меня?
В этот момент с неба раздалось сердитое рычание, и меч Янь Чжэнмина пронзил дух дракона.
— Старший брат, это знамя истинного дракона, больше таких в природе не существует! Нельзя так расточительно относиться к сокровищам! Ох, флагшток сломался! Осторожнее! — поспешно закричал Ли Юнь.
Янь Чжэнмин пропустил его слова мимо ушей и, похоже, окончательно решил отправить и знамя, и его дух обратно в царство мертвых.
Ли Юнь нетерпеливо посмотрел на Чэн Цяня.
Но Чэн Цянь все также молча стоял. Не имея другого выбора, Ли Юнь вынужденно произнес:
— Сяо Цянь, мертвые не могут вернуться к жизни, но ты стал исключением. Когда кто-то возвращается из прошлого, другие могут почувствовать такой страх и вину, что ты даже представить себе не можешь. Это настолько тяжело, что может лишить человека сна. Это может изменить мировоззрение. Прошло сто лет, неужели ты думаешь, что все так же просто, как раньше? Я не могу сказать, сколько времени он ненавидел себя из-за тебя, но не заставляй его ненавидеть себя еще больше.
Внешне холодный5, Чэн Цянь всегда был сообразительным юношей6, но сейчас, слушая Ли Юня, он все еще не понимал ни слова.
5 冰霜 (bīngshuāng) лёд и иней (обр. в знач.: нравственная чистота, целомудрие).
6 闻一知十 (wényīzhīshí) по одному признаку понимать весь предмет (обр. о способном человеке).
С помощью силы «формирования клинка» ситуация в воздухе изменилась. Прежде грозный и величественный дух дракона постепенно отступал, подавленный аурой Янь Чжэнмина. В конце концов, он не выдержал, и повернул назад, пытаясь убраться прочь.
В этот момент Чэн Цянь словно превратился в падающую звезду. Он устремился туда, где раскинулось знамя. Попадавшие на него капли дождя тут же замерзали, превращаясь в иней. Его изначальный дух, вопреки всему сформированный в камне сосредоточения души, вырвался наружу и в один момент достиг дракона, пытавшегося скрыться внутри флага.
Раненный зверь застыл в воздухе, подавленный изначальным духом Чэн Цяня.
Кончик меча Янь Чжэнмина почти коснулся знамени, но затем резко остановился. Убийственная Ци все еще не покинула его, но юноша спокойно посмотрел на Чэн Цяня.
Делая вид, что не заметил этого, Чэн Цянь улыбнулся ему и произнес:
— Смотри, глаза второго брата посинели. Он послал меня сюда специально, чтобы попросить пощады. Старший брат, пожалуйста, прояви снисхождение.
«Я в бешенстве, — подумал Янь Чжэнмин. Однако, видя столь редкую улыбку Чэн Цяня, он не мог долго сердиться. Холодное убийственное намерение и внутренний демон, чей след вспыхнул у него на лбу, наконец, начали рассеиваться, оставив вокруг его тела лишь ауру клинка. Однако Янь Чжэнмин совсем не оценил тот факт, что одной ногой ступил в область знаний о божественном мече. Напротив, он раздраженно проклинал себя. — Это выглядело так, будто я вновь позволил ему одурачить себя. Как же я бесполезен».
Сквозь окружавший его блеск клинков, Янь Чжэнмин снова посмотрел на Чэн Цяня.
