Так, ладно, хватит копаться в своей голове, все равно там сейчас такой бардак, что и черт ногу сломит. Пора возвращаться домой и разбираться с подарком от итальянца. Сам не знаю почему, но вчера просто забросил папку в сейф и побежал развлекаться. Возможно, сказалась накопленная усталость, а сейчас, когда, несмотря на все перипетии с Олей, удалось расслабиться, начало заедать любопытство.
Дома меня, как обычно, встретил Тик-так, к которому я начал привыкать то ли как к питомцу, то ли как к студенческому соседу. Если Фа вносила в мою жизнь нотку сумбура и хаотичного веселья, то мышоур сделал атмосферу в доме основательнее и не подбрасывал практически никаких неприятных сюрпризов.
Блин, да я уже забыл, когда в последний раз держал в руке швабру или тряпку! Научить бы его еще готовить, цены бы такому слуге не было. Нет, лучше уж сам. Тем более что возиться на кухне мне нравится, как и поедать то, что удается приготовить. Вряд ли у мышоура получится повторить подвиг крысы из мультика «Рататуй».
Задавив лень вполне разумными доводами, я поинтересовался у мелкого, голоден ли он. В ответ он что-то пропищал, а на мой телефон пришло сообщение: «Соседка покормила». Как-то раз он попробовал ее назвать хозяйкой, за что получил втык и новое определение для Веры Павловны. Нет, это была не ревность, просто если она узнает, то, боюсь, полностью приберет к рукам такого полезного питомца. Это не нужно ни мне, ни ему. Конечно, мышоуры — ребята трудолюбивые, но не думаю, что мелкого стоит перегружать. Иногда приходит в голову мысль, что не мешало бы разделить с ним домашние хлопоты, но лень и эгоизм быстро отгоняли кажущиеся абсурдными идеи, так что будем облегчать жизнь Тик-така снижением занятости у соседки.
Вообще-то, насчет того, что мелкий останется голодным, я не особо переживал. Под барной стойкой всегда хранится большой пакет собачьего корма. И не надо упрекающих взглядов! Это не жадность и тем более не ксенофобия. Почему-то человеческие консервы и всякие там сушки с плюшками мышоура совершенно не заинтересовали, а вот предложенный в качестве эксперимента собачий корм определенной фирмы неожиданно зашел. Не в качестве лакомства, а в виде экстренного перекуса, если я пропаду надолго, а у соседки не будет на мышоура времени. Так-то я всегда стараюсь баловать мелкого блюдами собственного приготовления, и, как мне кажется, именно то, что выходит из-под человеческих рук прямо у него на глазах, делает для него еду особо вкусной.
Тик-так убежал куда-то по своим мелкохозяйственным делам, я же поднялся на второй этаж в кабинет и достал из сейфа папку с лицензией. При более внимательном рассмотрении выяснилось, что все не так просто, как мне показалось на первый взгляд. Кроме самого документа, в папке находились десяток бланков для сертификатов, специальная ручка с магическими чернилами, а еще медальон магической печати. Чернила для этого артефакта не нужны: оттиск образовывался с помощью пропущенной через нее Живой силы. Еще там была инструкция по привязке к моей ауре ручки и печати, а также карточка, с помощью которой можно будет заказать дополнительные бланки.
Пачини постарался выполнить свою часть сделки по полной. Так что мое двуличие вполне могло показаться ему непозволительным и даже оскорбительным. Бежать извиняться перед ним я, конечно же, не собираюсь: он мальчик взрослый и со своими обидами справится самостоятельно. Когда я уже заканчивал рассматривать и радоваться обновкам, позвонил орк:
— Назар, ты куда пропал? Девочки сказали, что сбежал от Оли прямо спозаранку.
— А откуда два твоих сурка, которые вечно спят до обеда, в такую-то рань узнали о моем бегстве?
— Ну… — подвис явно не подумавший о подобных тонкостях Бисквит.
— Да потому что они знали, чем все закончится, еще с вечера, — открыл я перед орком незамысловатую правду. — Как мне кажется, Заряна с Леной тоже не просто так вели себя как паиньки.
— Хочешь сказать, что это она тебя бросила?
— Перефразируя твоего любимого Дона Корлеоне, она сделала предложение, от которого мне пришлось отказаться.
— Что, вот прямо так взяла и предложила руку и сердце?
— Блин, Бисквит, прекращай смотреть голливудские мелодрамы. Она намекнула, что стоит сделать наши легкие отношения, так сказать, потяжелее. А я в ответ намекнул, что мне это как бы не совсем интересно.
— Честно, старик, сочувствую, — с искренней озабоченностью заявил орк. — Не везет тебе в любви. Не то что мне.
— Слушай, герой-любовник, мы это уже разбирали. Не будь ты орком, давно бы узнал, насколько увесистыми могут быть твои воздушные потанцульки. Ладно не бери в голову, я не серьезно, просто настроение такое.
— Может сходим куда-нибудь пообедаем, выговоришься?
— Нет, Зеленый, уверен, у тебя еще целый день карнавала, а мне нужно заняться делами. Так что созвонимся позже.
— Хорошо, но, если что, я готов в любую минуту подставить плечо и предложить мягкую жилетку, — явно с подначкой предложил орк.
— Шутки у тебя точно такие же, как и морда.
— В смысле красивые и утонченные? — хохотнул набравшийся у меня дурных подначек Бисквит.
— Грубые и зеленые.
— А девочкам нравится, — с наигранной обидой отреагировал мой друг.
— Но я же, слава богу, не девочка, так что восхищаться твоей мордой не обязан. Ладно, развлекайся, созвонимся.
Это, конечно, нехорошо, но во мне почему-то зашевелилось раздражение из-за того, что Бисквит сейчас развлекается, а я сижу в кабинете и пытаюсь выдумать себе хоть сколько-нибудь полезное занятие. Впрочем, чего тут искать — мой взгляд наткнулся на раскрытую папку с лицензией, а мозг тут же подбросил варианты действий. Включив ноутбук, я начал писать письма тем клиентам, которым пришлось отказать именно из-за отсутствия лицензии. Конечно, поточные заказы уже слетели, но кто его знает, может, что-то проклюнется на перспективу? Это казавшееся на первый взгляд простое задание вылилось в массивную переписку с десятком абонентов. Некоторым пришлось объяснять, так сказать, на пальцах, а парочке позвонить и откровенно нахамить, но вроде справился.
Так замотался, что на обед прервался только благодаря недовольно переминавшемуся у стола Тик-таку. Чтобы как-то приободрить оставшегося без внимания мышоура, спросил у него, что именно он хочет на обед. Первое пожелание угоститься голубцами пришлось отвергнуть. Что-то избаловала его соседка. Я такое точно не потяну. Впрочем, если попробовать, может, и получится, но что-то не хочется: слишком уж хлопотно. На предложение заказать эти самые голубцы с доставкой малыш почему-то приуныл. Сошлись на куриной отбивной с рисом, зато в моем исполнении. В общем, обед прошел неплохо, и лишь иногда мелькала мысль, что для полной гармонии не хватает Фа, мешающей нам есть и наполняющей дом веселой суетой.
Ворох накопившихся мелких задач занял все мое время до вечера, и когда за окном начало смеркаться, даже появилась мысль все-таки вернуться в квартал художников. Пришлось от нее отмахнуться, потому что я понимал: скорее всего, своим поступком обломаю кайф Бисквиту, а делать этого не хотелось. Но зато нашелся кое-кто, кому портить веселье всем и каждому просто жизненно необходимо. Когда услышал из своего телефона марш имперских штурмовиков, втайне понадеялся, что дело касается только меня, но, увы, орку не повезло.
— Назар, сейчас за тобой заедет Бисквит. Постарайся, чтобы он не свернул куда-нибудь на минутку, которая превратится в час. Дело срочное. — Серьезный тон обычно ядовито-язвительного гоблина навевал нехорошие предчувствия.
— Мне вооружиться? — на всякий случай уточнил я.
— Сам решай, — буркнул Иваныч и прервал связь.
Приехавший к дому орк позвонил как раз в тот момент, когда я закончил снаряжаться, правда не по самому тяжелому варианту. Все-таки револьвер взял маленький и аккуратный, тот, который купил в магазине. А подаренный Йоханом одноручный карамультук остался в сейфе. В бронике я не нуждался, потому что и без того постоянно таскал щитовик и жилетку, сделанную Рыжей. Бисквит поколдовал там над пластинами, и вещь получилось отменная. Револьверную пулю если, она не рунная и не имеет стального стержня, выдержит без проблем. Ну как без проблем — ребрам, конечно, придется весело, но это все равно лучше, чем заполучить кусок свинца в брюхо. Медицина здесь в прямом смысле волшебная, да и мага убить не так-то просто, но даже наша жизнь неприятно хрупка.
