– Конечно, ваше благородие. Сей момент.

Закончив разговор, я вернул трубку на аппарат и тут же снял ее вновь. Вращение ручкой восстановило контакт с Сашей.

– Станция, какой номер желаете?

– Сто двадцать семь, пожалуйста.

– Сто двадцать семь. Соединяю, – строго по инструкции ответила телефонистка, но игривость в ее голосе была совсем не профессиональной.

Теперь она соединила меня с телефоном в нашей мастерской. Боря был на месте, так что я просто предупредил его о скором приезде и попросил приготовить все для работы.

Я не особый любитель больших гардеробов, так что сделанные в Омске покупки пришлись очень кстати. В итоге в мастерскую я поехал, выряженный как денди лондонский. Темно-серый костюм был почти привычным по моей прошлой жизни, только смущали закругленные полы пиджака. Но я не стал привередничать. Жилетка была стандартного образца, с цепочкой часов навыпуск, а ботинки уже моей модификации. Из местных головных уборов мне нравилась только папаха. Весной в ней жарковато, а ходить простоволосым здесь не принято. Так что пришлось в Омске заказывать модный нынче в столице котелок. Цилиндра я бы уже не вынес, а кепка мне не положена по статусу – только фуражка, но то с формой, которую я тоже недолюбливаю. В привозимых из центра империи журналах котелок уже фигурировал, так что чудаком меня не посчитают.

Глянув в зеркало, я коротко хохотнул. Если бы не стройная фигура и средний рост, получился бы Чарли Чаплин. Тонкое пальто, или, точнее, его предшественник – редингот, и трость с перчатками немного улучшили картинку, так что я счел себя готовым к выходу в свет. Двуствольный коротыш занял место в кармане пальто, как и десяток патронов для него. А для совсем уж веселых ситуаций у меня есть клинок в трости и светошумовой заряд с серебряной пылью в ее набалдашнике.

На улице послышался топот лошадиных копыт.

Похоже, это за мной.

– Я с вами, – без малейшего намека на вопрос заявил Евсей.

– Нет, оставайся на телефоне. Только не отвлекай Александру и не морочь ей голову.

– Так я же только погутарить, – лениво пожал плечами казак.

– Это ты от безделья дуреть начинаешь, а у нее работа и инструкции. Не подставляй девушку под неприятности. Ты меня понял?

– Так точно, ваше благородие, – шутейно вытянулся казак.

Клоун.

Раздраженно фыркнув, я вышел наружу. Извозчик встретил меня лучезарной улыбкой. Наверняка консьерж передал ему мое «не обижу», а здесь к таким словам относились со всей серьезностью.

– Мастерская на Гороховой. Знаешь, где это?

– Там, где механикусы засели? – уточнил извозчик.

– Да.

Интересное у нас прозвище в народе. Надеюсь, оно не имеет отрицательного подтекста. Только погромов нам не хватало.

– Знаем. Домчим с ветерком, – радостно возвестил извозчик и щелкнул плетью.

Причем по лошади он не ударил, у нее дури хватало и без понукания – стартанула как ракета.

Доехали минут за двадцать. Затем я отпустил извозчика, выдав ему пятьдесят копеек и еще двадцать для консьержа «Янтаря». Дороговато, но за удобство нужно платить и не скупиться, особенно если есть такая возможность.

Квартал, в котором обосновалась наша фирма, являлся самой престижной складской зоной Топинска – довольно близко к центру и вокзалу. Из-за кривизны местности, изрытой балками и речным отвалом, жилищное строительство здесь было затруднено, а вот технические помещения могли вытерпеть и не такое. Наше появление в этом секторе ничего особо не изменило, за исключением добавления в пейзаж редкой цепи невысоких столбов с телефонными проводами. Если честно, я думал, что их сопрут не позже чем через месяц, но очень уж хотелось иметь связь с мастерской. И поди ж ты, никто не позарился.

Ворота, за которыми находился двор нашей мастерской, были приоткрыты, так что не пришлось даже стучаться. Пока нам скрывать нечего, но, может, в будущем возникнет необходимость в охране. Лучше всего позаботиться об этом загодя. Так что я сделал себе зарубку в памяти.

Пройдя за ворота, я услышал, как в большом сарае стучат по железу. Перестраивать склад я не стал, потому что бывший хозяин был человеком основательным и построил здание из качественного кирпича. Да и на черепичную крышу не поскупился. Так что нанятые строители занимались лишь интерьером и немного ландшафтным дизайном во дворе, создав небольшую клумбу и благоустроив открытую стоянку.

Пройдя через небольшую калитку в воротах мастерской, я увидел, как бывший железнодорожный мастер Ярослав Андреевич Моськин пытался решить сложную проблему простыми методами – он гнул часть кузова нового паромобиля железным молотком. Увидев меня, мастер чисто инстинктивно спрятал молоток за спину – он знал, как мне не нравится уже появившаяся здесь славянская привычка доводить все до ума молотом и напильником.

Ладно, пусть этим занимается Боря – ему сдавать машину заказчику. Через неделю в городе появится второй автолюбитель, и по иронии судьбы пока единственный. Мелькнула, конечно, мысль отжать себе готовый к продаже паромобиль, но я ее отбросил – репутация дороже.

– Здравствуйте, Ярослав Андреевич.

– Здравствуйте, Игнат Дормидонтович, – расплылся в виноватой улыбке мастер, который биологически был в три раза старше меня.

Дворяне обычно обращались к представителям других сословий в предельно упрощенной форме, получая в ответ предельное же почитание. Есть в этом и свои плюсы, и минусы. Я по старой привычке величал почти всех, кто старше меня, по имени-отчеству и получал за это определенные преференции – цеховым и мещанам льстило такое обращение дворянина. Поэтому мне и информация доставалась легче, и помощь предоставлялась рьянее.

– Борис Олегович у себя?

– А как же, там они, – ответил мастер и сделал полшага в сторону, желая закрыть собой часть паромобильного крыла.

Мужику уже за полтинник, а ведет себя как ребенок.

Мысленно хмыкнув, я пошел к некоему подобию двухэтажного домика, который занимал заднюю треть большого ангара. На втором этаже находилась конструкторская, где и обитал наш инженер, а также мой бизнес-партнер Борис Олегович Хват.

Мастер, конечно, заметил изменения в моем облике, но задавать вопросы не решился, а вот друг сразу отметил зашитую рану на щеке и всполошился:

– Игнат, что с тобой случилось?

– Ничего страшного. Работа такая, – отмахнулся я и сразу перешел к более важному вопросу: – Боря, ты видел, что там наш мастер доводит до ума молотком?

В ответ мой опять же биологический сверстник лишь нерешительно пожал плечами:

– Он обещал, что все будет хорошо.

– Ага, через годик смола отойдет и опадет вместе с краской, как и твоя репутация. Моя, кстати, тоже.

Вообще-то Ярослав Андреевич механик от Бога и проявляет буквально чудеса изобретательности. Для нас это очень важное свойство. Но вот когда нужна не сноровка, а монотонный труд, его начинают одолевать лень и разгильдяйство. Такая болячка лечится двумя способами – либо жесткий контроль и такая же жесткая мотивация, либо… впрочем, попробуем первый вариант.

– Боря, я не могу за всем следить. Если наше дело пойдет нормально, тут будет работать уже человек двадцать, а то и больше. Как ты сможешь ими управлять?

Мне хотелось задеть гордость парня, чтобы немного разозлить его, но – увы, в ответ он лишь грустно вздохнул. Это может стать проблемой в будущем. У Давы тоже нет времени заниматься руководством мастерской, а найти грамотного управляющего в Топинске довольно проблематично.

Или, может, подойти к проблеме с другой стороны…

– Боря, позови-ка сюда нашего золоторукого.

Инженер радостно кивнул и вышел из комнаты. Прямо от перил второго этажа он криком позвал мастера.

С этой мастерской вообще получилось очень интересно. После доведения до ума моего ныне почившего в болоте паромобиля мы с Борей стали изучать автомобильный рынок империи и сделали удивительное открытие. Все паромобили в стране были импортными, но при этом заводы империи могли произвести под заказ девяносто процентов комплектующих. Несколько месяцев было потрачено на поездки Бори на Урал. Затем подключился Дава, и в итоге мы из груды комплектующих собрали годный паромобиль, который, если купить его за рубежом и доставить сюда, обошелся бы раза в два дороже. И это с учетом штучного заказа на детали! А если все поставить на поток…