– Ты тоже лишний раз не подставляйся, – проявил и я заботу о товарище. – Если что новое узнаешь, звони.

– Хорошо, – буркнул орк под перестук клавиатуры и отключился.

Действительно, ему-то хорошо – есть чем заняться. А вот мне что делать? Теперь ведь точно не усну. Сиди теперь и думай, явится этот чокнутый по мою душу или буду как идиот всю ночь впустую шарахаться от каждого звука и шороха.

Словно издеваясь над моими мыслями, раздражающе задребезжал дверной звонок.

– Да чтоб тебя, зараза такая!

От неожиданности и испуга я подскочил на кресле и замер, как суслик в предчувствии опасности.

– Ну и кто это может быть?

В последнее время я привык проговаривать свои мысли вслух, особенно в присутствии Фа, которая точно ничего не понимала. Сейчас эта привычка выглядела глупо.

Я пару раз вздохнул, унимая заполошное биение сердца, и только после этого начал здраво мыслить. Действительно, что-то стал слишком пугливым.

Тряхнув головой, я решительно поднялся с кресла и, покинув кабинет, быстро сбежал по лестнице в гостиную. И все же моей решительности хватило только до входной двери. Почему-то в голове сразу возникли кадры из фильмов, когда находчивые киллеры просто стреляют через дверной глазок.

Знать бы, насколько это реально.

С другой стороны, а зачем мне вообще открывать? На дворе ночь: даже если появился нежданный клиент, то я его точно не пущу, при таких-то обстоятельствах.

Снова резанувший слух звук звонка теперь уже вызвал глухое раздражение.

– Ну вот кому там неймется? – проворчал я, даже не думая приближаться к двери.

А вот фиг вам. Сегодня я недоступен, как правильная монашка. Все идут лесом, степью или еще как-нибудь, но подальше от меня.

Приняв для себя это «эпохальное» решение, я наконец-то успокоился.

К моей радости, странные звонки не повторялись. Я вернулся в кабинет и, усевшись в кресло, напряженно замер. Звенящая тишина в доме напрягала. Как мне сейчас не хватало компании вечно суетной Фа. Была, конечно, мысль позвонить Бисквиту и рассказать ему об этом непонятном происшествии, но выглядеть трусом не хотелось. Прошло минут десять, и уже казалось, что на этом ночные мучения закончатся, но не тут-то было.

Теперь пугать меня неожиданными звуками принялся телефон. Он завопил: «Рыжая», намекая на то, что виновницей моего переполоха могла быть решившая заглянуть в гости девушка. С нее станется. Вот позора-то будет, если это она топталась у моего порога.

Я взял телефон и осторожно произнес:

– Алло.

Сегодня день сюрпризов, и день этот явно не мой. Вместо приятного голоса Заряны я услышал совсем другой – мужской хриплый и смутно знакомый.

– Привет, гаджо.

Мне хватило пары секунд, чтобы вспомнить кто это. Да уж, услышать в этот вечер торговца тканями из цыганского района я ожидал меньше всего.

– Что с Заряной? – грубо спросил я, с большим трудом скрывая за резкостью страх, но уже не за себя, а за девушку.

От дурного предчувствия заныли зубы.

– С ней все нормально. Пока нормально… – Пауза, которой закончил фразу цыган, мне очень не понравилась.

– Чего ты хочешь?

– Лично мне на тебя плевать, но кое-кто хотел с тобой поговорить, звонил в дверь, а ты не открываешь дорогим гостям. Нехорошо. Открой дверь, иначе…

Привычка цыгана заканчивать предложения драматическими паузами начинала бесить. Ситуация была настолько странная, что выглядела нереальной. Казалось, это какой-то фарс и меня просто разыгрывают. Нет, я верил, что он хочет заставить меня снять защиту, которая явно озадачила тень и ее хозяина. Но что, если цыган просто блефует? Что, если не станет вредить Заряне, а я тупо пущу Кукловода в дом? Мне хватило нашей прошлой встречи, и совершенно не было желания повторять, особенно после рассказа Бисквита о том, как Кукловод, точнее его новый теневой голем, разделал орков-штурмовиков жандармерии. Меня он вообще порвет как Тузик грелку. А если я ошибаюсь и мой отказ высовываться из надежной норки действительно навредит Заряне?

Сомнения рвали меня на куски, но это не мешало обдумывать ситуацию и кое-что делать параллельно с разговором.

– Ты что, не понимаешь, что становишься соучастником не только похищения Заряны, но и кучи очень нехороших преступлений? – попытался я заболтать собеседника, набирая на клавиатуре ноутбука сообщение Бисквиту:

«Он здесь!!!»

– Нет, это ты не понимаешь! У него тень моей дочери! – внезапно сорвался на крик цыган. – Я не буду рисковать. Если ты сейчас же не откроешь дверь, эта рыжая дрянь сдохнет. Ты мне веришь, гаджо?!

Он выдал еще несколько каркающих слов на своем языке, а затем послышался удар и женский вскрик. Это, без сомнения, была Заря.

– Верю, успокойся! – Я тоже перешел на крик. – Давай нормально поговорим.

Увы, моя надежда затянуть разговор оказалась тщетной.

– У тебя десять секунд. На одиннадцатой я вскрою ей глотку. – Теперь голос цыгана звучал спокойно, но в нем было столько холода и решимости, что по моей коже пробежали мурашки.

Конечно, у меня не было ни малейшего желания совать свою голову прямо в пасть совершенно спятившему монстру. Жить хотелось до безумия. Внутри заскулил трусливый суслик, который в последнее время разжирел до безобразия. И все же от мысли, что я сейчас забьюсь в угол и буду ждать, пока меня спасут большие зеленокожие дяди, стало тошно. Ведь в это время где-то в дебрях цыганского квартала будет истекать кровью девушка, подарившая мне столько радости и которую я «в благодарность» втянул в это гнилое дело.

Нет уж, такой ценой выкупать свою жизнь не собираюсь. И тут словно лопнула струна. Все вокруг стало снова просто и понятно, как когда-то в детстве, когда мне было нечего терять, кроме своей мечты.

– Успокойся. Я выхожу. – Теперь уже мой голос звучал холодно и сосредоточенно.

Напоследок успел лишь увидеть, как прилетает сообщение от Бисквита. Ответить не смог, но мой зеленокожий друг все понял правильно. Сдабривая текст множеством знаков восклицания, он просил не делать глупостей и дождаться подмоги. Эта наивная просьба вызвала у меня грустную улыбку.

По лестнице я спускался под напряженный и злобный отсчет цыгана, доносившийся из телефона в моей руке. Он явно хотел говорить быстрее, но все же не торопился. Возможно, боялся, что спешка заставит меня струсить.

На счет «шесть» я шагнул с последней ступени на пол гостиной. На «три» прикоснулся к замку на двери. На «один» после недолгого колебания повернул язычок, и тихий перезвон намекнул, что защита снята. Отодвинуть массивный засов я не успел, потому что бронированная, казавшаяся незыблемой дверь вдруг выгнулась пузырем. К этому добавилась какая-то непонятная взрывная волна, отшвырнувшая меня назад. Я упал на паркет и заскользил по нему, пока не уткнулся головой и плечом в стенку барной стойки. Приложился неслабо, но остался в сознании.

В отличие от ситуации в подвале человейника, следующий удар не отправил сорванную с петель дверь в полет, а просто отогнул ее, как лист бумаги, в сторону и вверх. В слабо освященную гостиную скользнула Тень. Именно так, с большой буквы. Это не та жидкая, сероватая формация, казавшаяся какой-то изломанной пародией на человеческую фигуру, которая преследовала нас с Заряной в парке. Нет, это было жирное, густое сосредоточение мрака. Поначалу оно казалось совсем бесформенным, но через секунду начало формироваться в человекоподобный силуэт. Но в нем уже не было прежней угловатости и нелепости. Это было что-то наподобие Халка или Квазимодо. Эдакий горбун с длинными руками и широченными плечами. Руки, или, скорее, лапы, опускались до самой земли.

Двигаться было тяжело, но я все же сумел достать из чехла своей щитовик и даже каким-то чудом, явно на выбросе адреналина, сформировать щит. Увы, забившийся в силовом поле светлячок так сильно рвался на волю, что сумел пробиться и тут же шмыгнул куда-то вверх, прямо через потолок.

Тень шагнула ближе, и я услышал ее рокочущий смех. Казалось, голос тоже был соткан из мрака. Густой, хриплый до рокота, своим звучанием вызывавший невольную дрожь. Я и без того был напуган, но сейчас мое состояние замерло на грани паники. И все же огонек какого-то сумасшедшего любопытства заставил меня всмотреться в чудовище, почему-то не спешившее рвать меня на куски. Через секунду стало понятно почему. Похоже, у Кукольника проблема с коммуникацией. Проще говоря, поговорить ему не с кем. Вопрос только, почему я? Впрочем, грех жаловаться. Болтливость вышла ему боком в прошлый раз. Надеюсь, и сейчас тоже выгорит.