На зов колокольчика в кабинет явился разодетый как павлин лакей.

– Ваша светлость? – застыл в поклоне слуга.

– Принеси курибы, – не глядя на слугу, приказал герцог.

– Слушаюсь. – Пятясь задом, лакей покинул кабинет.

– Так что там случилось? – вернул я герцога в первоначальное русло разговора.

– Пришли сведения, что в дальних поселениях и городках неспокойно, к тому же нужно что-то делать с засевшими в замках рыцарями. Я попробовал по твоему совету разделить проблемы, но ничего, кроме карательных акций, в голову не приходит.

– В этом случае как раз следует объединить задачи.

– Ты издеваешься? – набычился Сават.

– Ничуть. Тебе нужно самому возглавить рейд по дальним селениям, городкам и замкам. Простолюдинам следует лично объяснить, что ты весь такой щедрый и благородный, а рыцарям показать стальной кулак. Кстати, к этим двум проблемам можно прибавить третью, а именно – посылку армии на помощь императрице.

– Об этом мне даже думать не хочется.

– А надо. Лара точно не забудет о своем приказе.

– И как будем объединять? – снисходительно позволил мне высказаться герцог.

– Для начала заедем к маркизу Венту: пусть послужит новому господину.

– Он дал клятву, – возразил Сават.

– Какую – не ездить по герцогству? Никто не собирается заставлять его воевать против твоего кузена. Пусть одним присутствием обозначит свое бессилие. Я не знаю, по каким причинам твой братец оставил в герцогстве именно этих рыцарей, но они вряд ли могут превзойти наместника в верности или стойкости.

– Должно сработать, – задумавшись, резюмировал герцог. Он уже начинал верить, что как минимум половина удачных идей зародилась в его мозгу.

Когда появился слуга с довольно большим кофейником и чашками, наша беседа действительно приобрела светский характер.

Я, конечно, надеялся отдохнуть в отсутствие герцога, продолжая знакомство с шустрой служанкой, но реальность внесла свои коррективы – его светлость пожелал видеть слишком находчивого барона рядом со своей персоной.

Ну и кто тянул меня за язык?

Нехотя пришлось собираться в поход. Проводы, как ни странно, оказались долгими: Вирина, служанка, именем которой я все же поинтересовался после совместно проведенной ночи, лила неискренние слезы, Яна ободряюще улыбнулась мне и, получив увесистый кошель, собралась в поход по магазинам, готовясь энергично влиться в окружение герцога, а вот Таню пришлось вылавливать по закоулкам дворца.

Двенадцатилетнюю девочку удалось отыскать в саду. Она бросала в пруд камешки, пытаясь попасть по рыбкам. Я почувствовал вину за то, что бросил ее и заставил в одиночестве переживать все душевные метаморфозы.

– Привет, – тихо поздоровался я, ожидая получить в ответ проявление ревности и обиды, но увидел раздражение и злость.

– Да пошел ты.

Интересно девки пляшут. А я-то подбирал слова, чтобы не обидеть влюбленную девушку. Самодовольный идиот!

– И с какой это радости мне идти из собственного дома? – сочувствие куда-то ушло, подгоняемое пониманием того, что амурами здесь и не пахнет. Мужская гордость чуток вздрогнула.

– Ты тут развлекаешься со служанками, а обо мне забыл!

– Ага, вот какой я нехороший, потому что не замечаю искренней любви. Таня, давай не будем морочить друг другу голову.

– Ну, может, любви и нет, но я-то не железная.

– А я не педофил, – пришлось парировать мне.

– Мне двадцать пять, – огрызнулась Таня, так и не повернувшись в мою сторону.

– В этой реальности тебе двенадцать, так же как мне девятнадцать, а не тридцать два. Давай без истерик. – Во мне говорило раздражение, наравне с пониманием того, что сюсюкать здесь не стоит. – Если сильно приперло, найди себе кавалера, здесь в тринадцать уже рожают.

– Искала! – сверкая глазами, развернулась Таня. Пока она сидела ко мне спиной, разговор шел нормально, а вот от вида лица маленькой девочки появилось ощущение полной абсурдности ситуации. – Один из ухажеров включил папочку, а второго я сама чуть не зарезала, когда поняла, что эта сволочь именно педофил. Только ты знаешь, какая я на самом деле, но предпочитаешь служанок.

– Так, стоп, – поднял я руку в защитном жесте. Мир начал терять реалистичность и превращаться в какой-то фарс. – Мы сейчас с тобой до такого договоримся, что потом будем разгребать сказанное лет десять. Так, теперь встала и пошла к Яне. Расскажи ей все, что тебя мучает, такие разговоры не для мужиков. Также я попрошу ее усилить тренировки, а то кое у кого остается слишком много сил на дурные мысли.

– Но…

– Не хочу ничего слышать. Встала и лунной походкой отправилась в дом!

Когда детская фигурка исчезла за кустами, я совершенно искренне вздохнул.

Вот это засада! А я еще когда-то подумывал о карьере психолога. Свят-свят.

Свою угрозу я выполнил и перед отъездом попросил Яну вплотную заняться мозгами девочки. Верю – у нее получится. В ответ же получил просьбу не выпытывать у Тани факты из прошлого самой Яны. За избавление от щепетильных бесед с подрастающим поколением я готов был пообещать все что угодно.

Ввиду новых обстоятельств поход был воспринят мною как праздник. В усадьбе остался Мороф с подчиненными, а все «ящеры» ушли со своим бароном.

Первым мини-армия герцога посетила маркиза Вента, напрямую устремившись к его цитадели и задерживаясь в попадавшихся по пути селениях лишь на короткие митинги.

Маркизу, несмотря на нежелание, все же пришлось покинуть свой замок и составить компанию герцогской свите. Это благотворно подействовало на строптивое дворянство, и оно было вынуждено сдаться на милость победителя и принести клятву новому сюзерену. Один слишком упрямый барон попытался возражать – его жилище захватили за полчаса. Почти две тысячи гвардейцев попросту облепили невысокие стены и черной волной хлынули внутрь замка.

К вечеру над замком поднимались клубы жирного дыма, который обкуривал тела повешенных жителей.

По моему мнению, это был уже перебор, но ничего не поделаешь – здесь такие порядки, и не мне лезть в чужой монастырь со своими нравоучениями.

Отряд из вновь присягнувших рыцарей с каждым днем становился все больше. Герцог логично рассудил, что, вытащив из замков всех воинов и заменив их своими гвардейцами, обеспечит верность рыцарей в далеком походе. Его решение я одобрял, чего нельзя сказать об еще одной идее, посетившей сиятельную голову.

Когда отряд местной знати вырос до двенадцати рыцарей и почти трех сотен оруженосцев, герцог «разродился» приказом.

Стратег, блин!

Войско встало на ночевку возле небольшого городка, и Сават, собрав рыцарей перед местным храмом всех святых, озвучил, по мне, не очень умную мысль:

– Благородные рыцари, наша империя нуждается в верности своих сыновей! Императрица просит о помощи, и мы отзовемся на ее призыв. Барон Маран, назначаю вас герцогским маршалом и отдаю под руку всех рыцарей, которые направятся служить императрице.

Осмотревшись вокруг, я заметил завистливые взгляды.

Мне только этого счастья не хватало.

Казалось, я прямо там наговорю Савату гадостей, но, к счастью, сдержался.

– Спасибо за честь, ваша светлость. Постараюсь оправдать высокое доверие, – поклонился я, прожигая злым взглядом ухмыляющегося сюзерена. В этот момент меня впервые посетила мысль плюнуть на все и уйти с добровольцами из своих подданных в Вольные Королевства.

Надо было послушаться интуиции.

Когда матерчатые стенки герцогской палатки хоть как-то закрыли нас от лишних ушей и взглядов, я едва не изошел в злобном шипении:

– А можно было хотя бы предупредить?

– Ага, чтобы ты заморочил мне голову и вывернулся, как уж из-под палки?

– А так, значит, не вывернусь? – нехорошо сузил я глаза.

– Так ты нарушишь приказ, причем не только мой, но и императрицы.

От герцога повеяло холодом, и я быстро напомнил себе, что нахожусь не в демократической России, а в феодальной империи. Хотя и дома разговаривать с власть имущими следовало с оглядкой.