Решили и постановили, а пока впереди – сезон штормов, который даст нам время накопить силы.

Старый как мир прием сработал и в этот раз. Мне удалось отвлечься и успокоиться. Мысли о Тири больше не грозили вывихом мозга и выжиганием нервных клеток. Ответ стал очевиден, как и то, что это решение нужно было принять уже давно. Мой страх за девочку поставил ее на грань, за которой находится нечто более страшное, чем смерть.

Решительно встав, я вышел из кабинета. У двери ко мне присоединился Карп, а в холле в нашу компанию влился Турбо.

– Тебе не понравится то, что там будет происходить, – попытался я сбить решительный настрой друга.

– В последнее время мне вообще мало что нравится, – фыркнул в ответ гном.

Вот такой молчаливой и решительной группой мы прошли по темным улицам гарнизонного квартала и вошли в башню хаоситов. Испуганное лицо ученика, которого, кажется, зовут Сабос, сразу вызвало у меня нехорошее предчувствие.

– Где Тири?

– Вам туда нельзя, – проблеял хаосит.

– Сынок, мне на этом острове можно везде.

– Они в лаборатории.

– Понятно, – прорычал я и взбежал по лестнице наверх. За мной топал Карп и семенил короткими ножками гном.

Дверь в лабораторию была открыта. В глаза сразу бросились две вещи – висящая в воздухе посреди комнаты Тири и пылающий синим пламенем сложный знак на земле. В узловых точках по периметру знака стояли три молодых хаосита и заунывным тоном произносили бесконечное заклинание. Четвертое место пустовало, а незнакомый мне ученик лежал на полу рядом с висящей Тири. Судя по изломанной позе, парень был мертв. Орад стоял у стены и напряженным взглядом наблюдал за происходящим. Больше всего мне не понравилось, какой безвольной куклой висела ведьма.

Я кинулся к Ораду и, схватив его за ворот хламиды, припечатал к стене.

– Что здесь происходит?

– Она сама приказала начать ритуал освобождения.

– И ты так легко согласился?!

Мне хотелось задушить этого придурка, несмотря на то, что я сам шел сюда с намерением требовать проведения этого ритуала.

– Я не мог ее остановить. Она почти стала порождением хаоса! Она убила бы меня! – взвизгнул хаосит.

– Быстро объясняй, что сейчас происходит, – стряхнув с себя гнев, задал я единственно верный вопрос.

– Все плохо, – вздохнул хаосит. – Она ушла слишком далеко и потеряла желание возвращаться. Один из якорей попытался позвать ее обратно и ушел следом.

– Почему ты стоишь у стеночки, а не на месте якоря?

– Я… мне… нужно контролировать… – промямлил хаосит и сжался в ожидании моего удара.

Ударить очень хотелось, но смысла в этом не было.

– Ну ты и крыса трусливая, – прорычал я, выпуская одежду хаосита. – Что можно сделать?

– Нужен кто-то, на чей зов она откликнется, – затараторил Орад.

– Я подойду?

– Лучше всех, но это очень опасно.

Да уж, выбор не самый простой. Хотя что тут выбирать? Я вообще живу в долг, а долги нужно отдавать.

Не успел я шагнуть вперед, как крепкая рука вцепилась в мое плечо, и вырваться не представлялось возможным, но я и не пытался. Просто повернулся к Карпу и посмотрел ему в глаза.

– За все нужно платить.

Молчаливый дикий через пару мгновений кивнул и разжал пальцы.

У самой кромки пылающего знака я повернулся к Турбо, но он не дал мне ничего сказать.

– Не ко мне обращаешься, – весело оскалился гном. – Вайлет и сам справится. Если ты там загнешься, я пойду следом. Она не только твой друг.

Возразить мне было нечего, так что я просто перешагнул через светящуюся линию. Каждый следующий шаг к висящей в воздухе Тири давался труднее предыдущего, пока в какой-то момент я не понял, что дальше шагать мне просто нечем. Исчезли не только ноги, но и вообще все. Казалось, моя бестелесная сущность висит в непроглядном мраке. Впрочем, через пару секунд стало понятно, что это не совсем мрак, а густая смесь из предельно темных оттенков всех возможных цветов. И все эти цвета были эмоциями. Они стучались в меня, требуя пустить внутрь. Страх, отчаяние, боль, ярость, ненависть, презрение, надменность – только теперь я понял, какой жуткий коктейль эмоций постоянно терзал душу Тири и с чем ей приходилось жить после того проклятого посвящения.

Все это сейчас рвалось в меня, пытаясь растворить в себе, расслоить и разорвать мою сущность. Постоянная борьба с яростью помогла мне закрыться и не дать бурлящему хаосу проникнуть в душу.

Ну и что теперь делать? Где ее искать? Что там говорил Орад? Якорь пытался позвать…

– Тири!

Это был не крик, а безмолвный эмоциональный посыл. В ответ я ощутил даже не отклик, а тень эмоции. Это была Тири. Очень далеко, но самое страшное то, что в ее ответе чувствовались обреченность и равнодушие.

– Тири!

В этот раз я вложил в свой призыв мольбу, боль потери и безумную надежду.

Увы, ответ пришел еще более отстраненный. Она отдалялась от этого мира, теряя все эмоциональные связи.

Думай, ты же психолог или, по крайней мере, так себя называешь!

Как только мысли перешли в профессиональное русло, сразу появился ответ. Я приоткрыл небольшую брешь в своей броне и пустил внутрь только одно чувство – страх. Паника мгновенно затопила меня, едва не лишая разума.

– Тири!!!

Теперь в моем призыве чувствовалась лишь запредельная паника. Страх за себя, боязнь потерять самое дорогое, что есть у человека, – суть, целостность, душу.

Расчет оказался верным. За себя Тири уже не боялась, а вот страх за меня оказался той единственной нитью, которая еще не была разорвана. Отклик оказался очень близким, и я буквально ощутил ее присутствие рядом.

Чистой воды манипуляция, эгоистичная и подлая, но плевать – главное, что сработало.

Через мгновение я почувствовал свои ноги, которые тут же подогнулись от слабости. Учитывая, что вновь ставшие моими руки ощутили вес Тири, пришлось приложить массу усилий, чтобы не упасть. Как оказалось, в реальном мире я все же дошел до висящей в воздухе девушки и подхватил ее на руки.

Орад что-то пронзительно завопил. Окружающие нас световые линии и руны мигнули и погасли. Хаоситы-якоря обессиленно рухнули на пол. А вот я ощутил прилив сил, так что взглядом отстранил бросившегося ко мне Турбо и посмотрел на Орада:

– Где ее спальня?

– Я покажу, – мелко закивал хаосит и, смешно подобрав полы хламиды, выскочил из лаборатории.

Комната Тири находилась на этом же этаже, так что мы добрались туда без проблем. Аскетичное жилище, но это и не странно, учитывая, что Тири в основном жила в своих апартаментах моего замка, а еще имела домик в городе. Здесь же она ночевала, когда слишком увлекалась своими исследованиями.

Положив свою драгоценную ношу на узкое ложе, я подтащил поближе плетеное кресло и устроился в нем рядом с изголовьем кровати. Нервная встряска была еще та, так что сон сморил меня, как только удалось принять удобное положение в кресле.

Проснулся я от того, что кто-то взял меня за руку. Тири смотрела на меня своими большими глазами, в которых я не заметил и следа уже ставшего привычным отблеска безумия. Это была снова та девочка, которая с трудом оттаяла в лагере свирепых, но заботливых диких. Конечно, не все так просто, тараканов, поселившихся в ее милой головке, придется вытравливать годами, но для меня это не проблема, а профессиональный вызов.

Любые слова здесь были бы лишними, так что я поинтересовался ее состоянием, используя лишь выразительный взгляд. Ей наверняка вспомнились все недавние приключения и загулы в ипостаси ведьмы. Тири густо покраснела, и это вызвало во мне добрую улыбку. Еще совсем недавно она заливалась краской только от гнева.

Внезапно Тири решительно поджала губы и спросила:

– У нас все будет хорошо?

Шикарный вопрос!

Тот, кто утверждает, что досконально знает женщин, – самоуверенный идиот. Но моих скудных знаний все же хватало, чтобы понимать всю серьезность подобных вопросов. В зависимости от мнительности и фантазии дамы положительный ответ может быть воспринят в диапазоне от признания в любви до предложения руки и сердца.