Так, стоп. Меня понесло, и сейчас слова выталкивают обида и злость на предателя, да и на самого себя. Так что лучше заткнуться.

И все же на этом мой разговор с похитителями не закончился – заговорил один из рыцарей.

– Очнулся? – поинтересовался он, не вставая с кресла. – Зря, мог бы поспать и подольше. Но раз уж так случилось, для тебя же будет лучше, если заткнешься.

– Я-то могу и помолчать, но вам от этого легче не станет, – начал я прощупывать суть завертевшихся вокруг меня событий. – Король все равно узнает о выходке своего сыночка. Ему за это вряд ли что-то будет, а вот насчет вас я не уверен.

– Заткнись, – зашипел на меня рыцарь. – Принц приказал не убивать тебя, но насчет парочки сломанных ребер и вывернутой челюсти разговора не было.

– А толку? Возможно, от избиения связанного человека вам действительно станет легче, но это ничего не изменит. Его величество очень резок в своих решениях, особенно там, где это касается выходок его сыночка. У меня на родине есть поговорка: лес рубят – щепки летят. Не стать бы вашей голове одной из таких щепок.

Я попытался надавить на болевую точку рыцаря, но, судя по всему, не угадал. В ответ он только рассмеялся, хотя смех этот радостным не назовешь:

– Ты не ошибаешься, чужак. Ты даже не представляешь, как мне противно быть тюремщиком и сидеть здесь с тобой, а не возводить своего господина на престол с мечом в руках. Так что лучше не зли меня и заткнись.

А вот это совсем плохо. Предположим, рыцарь не выдает желаемое за действительное и сейчас в королевстве сменилась власть. В подобных ситуациях лучше исходить из худшего сценария. В таком случае надавить на рыцарей не получится. На Лека надежды точно нет. Но выход нужно искать, даже если этим выходом будет смерть. Лучше уж загнуться в бою, чем попасть в пыточные королевской цитадели. Вайлет вскользь говорил что-то о тамошних мастерах, и узнавать подробности мне совсем не хотелось. А если учесть любовь принца ко мне, знакомство будет очень близким и продолжительным.

И все же я сделал вид, что последовал совету рыцаря, а сам приготовился играть роль из классической приключенческой пьесы. В отличие от литературных героев, мне не пришло в голову заранее подготовиться к экстремальным ситуациям. К примеру, спрятать в каблуке острое лезвие или научиться избавляться от пут каким-нибудь экзотическим способом. Да только рыцарям о моей оплошности знать необязательно.

Следующий час я изображал из себя эдакого продвинутого узника, то есть ворочался и принимал загадочные позы. Затем вообще улегся на бок спиной к моим сторожам и сделал вид, что грызу веревки.

– Эй, ты что там делаешь?! – крикнул говорливый рыцарь и, судя по скрипу кресла, вскочил на ноги.

Я напрягся, сжался как стальная пружина.

– Ты что делаешь?!

Рыцарь дернул меня за плечо, поднимая на колени. Затем одной рукой он прижал к моему горлу кинжал, а второй ухватился за обслюнявленные веревки, рванув их на себя, чтобы рассмотреть повреждение.

Я не стал ему мешать, наоборот, изо всех сил толкнул сжатые кулаки навстречу слишком любопытному лицу. Все получилось даже лучше, чем я смел надеяться. Хруст носового хряща рыцаря был заглушен его же воплем. Обучали парня неплохо – одновременно с инстинктивным хватанием ладонями за разбитое лицо он на вбитых с детства рефлексах отскочил назад, разрывая дистанцию.

Но все же свой кинжал рыцарь уронил, чем я тут же воспользовался, извиваясь, как прижатая к земле гусеница. Времени хватило только на то, чтобы зажать кинжал в правой ладони крест-накрест связанных рук и перерезать веревку на ногах.

Встать я успел, а вот освободить руки – уже нет. Пришлось изображать воинственную позу с кинжалом в связанных руках.

– Ну все, – прогундосил рыцарь, из носа которого по-прежнему бежала кровь, – ты сам виноват.

Он злобно зарычал и выдернул меч из ножен.

– Гарум! – предостерегающе крикнул уже вскочивший со своего места напарник рыцаря. – Принц хотел получить его живьем!

Остановив решительные действия своего друга, благоразумный рыцарь обратился ко мне:

– На что ты надеешься? Нас двое, а ты связан. Не дури.

А действительно, на что я надеюсь? Да на то, что меня сейчас зарубят. Лучше так, чем оказаться в руках палачей. В общем-то весь план был рассчитан на то, что рыцарь от неожиданности вскроет мне глотку, но так даже лучше. Нет, я не храбрец и тем более не суицидник, просто стараюсь сдерживать в себе наивные порывы. Нет ничего глупее, чем раздумья о том, что если не сопротивляться, можно дождаться изменения ситуации к лучшему. Из-за таких мыслей множество людей шли на убой как овцы, хотя имели шанс на спасение. У меня такого шанса не было, но был вариант избежать более печальной участи.

– Ваш царственный щенок мне все равно жизнь не оставит, а так есть шанс прихватить с собой кого-то из вас, уроды, – ощерился я на рыцарей.

– Ты как хочешь, – опять прогундосил Гарум, – но я сейчас зарублю этого урода.

– Принц разозлится, а ты знаешь, чем это может закончиться, – не унимался благоразумный.

– Ну, можешь попробовать его разоружить. Калеха удалось вытащить только потому, что рядом был маг, а стражник так и загнулся.

Оказывается, неплохо я здесь порезвился, жаль, что рыцаренок выкарабкался. Ну ничего, может, сейчас повезет. Судя по всему, мага в башне нет. Наверняка вместе с принцем освобождает трон для мелкого мерзавца. Жаль, король был не самым худшим работодателем.

Конечно, мои надежды были абсолютно несбыточными, но я сам себя накручивал, чтобы вертевшиеся в голове мысли наиболее достоверно отразились на лице. Для убедительности еще и сделал короткий шаг вперед.

– Ну все, – фыркнул брызгами все еще сочащейся крови рыцарь и отработанным движением качнул клинок, чтобы он набрал инерции для удара.

И тут события пошли по совсем уж бредовому сценарию. Атакующий рыцарь как-то странно дернул головой и резко отпрыгнул в сторону. При этом он словно провожал взглядом видимый только ему призрак. Затем слетевший с катушек боец все так же профессиональным жестом провернул меч в еще одном пируэте и с оттягом рубанул своего напарника. От удивления бедняга только и успел, что ухватиться за рукоять своего оружия.

Дальше я действовал на одних инстинктах, потому что ситуация просто не поддавалась анализу. Пока рыцарь пытался вытащить застрявший в ключице товарища меч, я прыгнул вперед и вогнал кинжал ему под лопатку, как учил Вайлет. Со связанными руками это было жутко неудобно, но я справился. Мой соперник рухнул на колени, так и не освободив свой меч.

– Да, и так тоже бывает, – с какой-то даже виной в голосе сказал я смотрящему на меня с безумным удивлением рыцарю.

Добивать его не пришлось, потому что жизнь сама погасла в карих глазах молодого рыцаря. И тут в дверь несколько раз ударили, да с такой силой, что, будь преграда похлипче, ее бы снесло напрочь. При всем этом эти удары больше напоминали именно вопросительный стук, а не попытку штурма.

– Кто там? – чувствуя себе галчонком из советского мультика про Простоквашино, спросил я и, как ни странно, дождался ответа.

– Это мы, вождь, – прогремел из-за двери легко узнаваемый голос Хитрого Кота.

По-прежнему ничего не понимая, я отодвинул тугой засов, что сделать со связанными руками было не так уж просто. Когда открылась дверь, все сомнения, предположения и страхи вместе с другими относительно рациональными мыслями покинули мою голову, оставив только потрясение и удивление. На пороге, вопреки ожиданиям, стоял не Кот, а незнакомая женщина. Массивная фигура дикого маячила за ее спиной.

Да какое там незнакомая! Это была Тири, но что с ней случилось? Веселая и светлая как новогодний огонек девочка куда-то исчезла. Остались лишь знакомые черты на лице мрачной женщины. Похожие метаморфозы происходят с миленькими девочками-подростками, когда они внезапно примеряют на себя образ закоренелой готки. Но тут изменения были не внешними, а внутренними. Во взгляде хаоситки не осталось ни тепла, ни радости – только пепел былых чувств и какая-то мрачная усталость. На меня смотрела ведьма – по-другому и не скажешь.