Эти выводы заставили меня опустить револьвер.

– Вот и чудесно, – ехидно улыбнулся франт. – Знаете, Игнат Дормидонтович, я немного удивлен. Вас описывали, как острожного и опасного соперника, а вы так бездарно попались в медовую ловушку.

После этого незнакомец чуть приподнял котелок, приветствуя мою спутницу. Рита сидела в машине с прямой спиной, словно кол проглотила, и смотрела куда-то в пустоту.

– Что вам угодно, милостивый государь? – решил я прекратить эти клоунские расшаркивания.

– О, – хищно оскалился франт, – всего лишь передать привет от одной очень влиятельной особы, которая крайне недовольна вашим хамством.

После этого заявления незнакомец замер, пристально вглядываясь мне в лицо. Пауза затянулась, и улыбка моего собеседника стала какой-то неестественно-резиновой. Похоже, после слова «хамство» должно было произойти некое событие, которого он так и не дождался.

– Знаете, любезнейший, – копируя ехидную манеру речи соперника, сказал я. – Медовая ловушка хороша только тогда, когда расставляющий ее мужчина полностью уверен в том, что умнее женщины, которую использует.

Точкой в этом предложении послужил выстрел моего револьвера. Пуля пробила плечо пытавшегося достать оружие франта, а через мгновение из кустов выскользнула зеленая мохнатая фигура, принявшаяся споро вязать супостата.

Я же подошел к машине и взял Риту за руку.

– Испугалась?

– Очень, – прошептала девушка и тут же мелко задрожала.

Пришлось ее обнять.

Нужно отдать должное, успокоилась моя подруга быстро. За это время еще один лохматый пришелец помог первому упаковать залетного франта, а затем они принесли второго пленника. Этот явно из сибирских охотников и действительно не промахнулся бы, будь у него шанс выстрелить. Следом за лохматыми носильщиками шагал недовольный Чиж. Похоже, моему воспитаннику не дали поучаствовать в активной фазе операции, вот он и дуется.

– Все нормально, Харитон?

– Конечно, ваше благородие, – сбросив капюшон маскировочного костюма, заулыбался казак. – Правда, охотник что-то учуял, но было уже поздно.

– Молодцы, станичники.

– А то, – еще шире оскалился казак.

Его друг и напарник Тихон, как обычно, промолчал. Он вообще не очень любил говорить, что только подчеркивало его умение двигаться совершенно бесшумно в любых условиях. Этих двоих я заприметил еще в бытность командования отделом по присмотру за добычей и распространением дурманящих зелий. Они же вместе с Чижом обучались у мастера Ито. Парни надежные и проверенные в серьезных делах.

– На чем они приехали? – спросил я, забеспокоившись, что франт нанял извозчика в городе и придется решать, как поступить с неудобным свидетелем.

– На телеге одного из вот этих, – ответил Харитон, кивнув в сторону пока еще не пришедших в сознание варнаков.

Чуть подумав, я подозвал Чижа.

– Осип, отвезешь барышню домой и сразу возвращайся.

Парень понятливо кивнул, но за руль не спешил – понимал, что нам с Ритой нужно перекинуться парой слов. Девушка успела окончательно прийти в себя и даже сумела изобразить улыбку.

– Ты просто умничка, – улыбнулся и я. – Сколько хоть дали?

Тема денег тут же добавила ей уверенности.

– Две тысячи выторговала, – горделиво заявила девушка. – Потребовала вперед и спрятала в библиотеке.

– Неплохо, – с искренним уважением отметил я.

Это ее зарплата лет за семь как минимум.

Наскоро попрощавшись с Ритой, я вернулся к пленникам. Тихон как раз привел унылую лошадку, запряженную в простецкий воз. Представленная картина того, как франт едет на дело в этом убожестве, вызвала у меня мимолетную улыбку. Лихача он себе позволить не мог, потому что извозчика потом пришлось бы пускать под нож. А этих двоих не жалко никому – ни залетному киллеру, ни мне.

Как только паромобиль исчез за ближайшими кустами, я кивнул Тихону, и он быстро вскрыл глотки начавшим приходить в себя варнакам. Франт задергался и замычал, пытаясь выплюнуть кляп. Видно, понял, что никто не собирается везти его в полицию. Стрелок угрюмо молчал и сверлил меня взглядом. С этим решим, когда выслушаем откровения предводителя шайки. Все тела, как живые, так и не очень, забросили на телегу и отправились в путь. Благо тут было не так уж далеко. Встретить случайных свидетелей не боялись – так глубоко в сторону Топи простые обыватели не заходили. А если наткнемся на бирюка или шатуна, то тоже не беда – вот уж кто не стремится лезть в чужие дела и умеет держать язык за зубами.

К нужному нам месту ехали минут пятнадцать. Тела варнаков так и остались на телеге, а вот парочку живых подтащили поближе к яме под невысоким кустиком с примечательными листьями не самого здорового вида. Казалось, что куст сильно болеет.

О том, что такие ямки нужно обходить стороной, знает каждый малец в Топинске, а вот обоим залетным убивцам сей факт явно неизвестен.

Угрюмый Тихон, стремительно орудуя кинжалом, освободил франта от пут. Причем вынул даже кляп, но ни дернуться, ни крикнуть пленник не успел. Сильный толчок отправил его в не такую уж глубокую яму, и вещать он начал уже оттуда.

– Что вы себе позволяете! – возмутился незваный гость и попытался выбраться наверх, но с удивлением понял, что не может этого сделать.

Его ногу оплел шустрый, словно щупальце осьминога, корешок. А за ним последовали второй и третий. Удивление пленника продлилось всего пару секунд, но их хватило, чтобы шансов на побег из ямы уже не было. Еще через пару секунд десятки корешков спеленали жертву и подтянули ближе к корневищу куста.

Глаза человека, который чувствует, что его пожирают заживо, наполнились паникой.

– У вас, милейший, есть меньше минуты, чтобы начать говорить.

– Нет! – На секунду гордость взяла верх над животным страхом, но тут же отступила.

Оно и понятно. Корешки не только оплетали тело жертвы, но и запускали ей под кожу тонкие стрекала, которые сразу принимались высасывать кровь. Вон как налились краснотой и соком желтые до этого листья странного кустика.

Пленник уложился меньше чем в минуту и сдал нам все и всех. Увы, моя робкая надежда, что стрелка-сибиряка наняли втемную, не оправдалась. Он знал, куда и зачем идет, – за моей жизнью.

– Вытащите меня! Я же все сказал! – дергаясь в живых путах, вопил бледный как смерть пленник.

– Сам выберешься, – спокойно ответил я.

Да, этот куст был известен любому жителю нашего города, который хоть немного интересовался эндемиками Стылой Топи. И все знают, что пососун опасен разве что для детей, да и то если разрастется до серьезных размеров. Этот куст не очень мощный, и, как только заберет свою не такую уж большую кровавую дань, тут же успокоится.

Так оно и произошло. Еще через десяток секунд корешки ослабли и франт попытался выбраться наружу. И все же рана в плече вкупе с кровопусканием не осталась без последствий. Он с трудом выпутался из опавших кореньев, а вот покинуть яму без посторонней помощи никак не получалось. По моему кивку Тихон протянул киллеру левую руку и, как только изрядно помятый и испачканный франт выбрался наружу, правой вогнал кинжал ему под грудь.

Что же, теперь осталось сделать еще кое-что, чтобы поставить точку в этом деле. Я повернулся и посмотрел на связанного стрелка. Он все время молчал, так что кляп не понадобился, но теперь все же решил заговорить:

– Позволь уйти по-людски.

Да уж, задачка. Только после его слов я ощутил всю абсурдность ситуации. Еще совсем недавно убийства и кровь вызывали во мне ужас, но после того как прошел через схватки с нечистью, гостеприимство Дракулы и прочую жуть, все как-то смазалось. Убийство человека уже не казалось чем-то невозможным и потрясающим основы мироздания. Увы, такое отношение к бытию являлось одной из составных частей профессиональной деформации моей новой ипостаси.

За последние двадцать минут по моему приказу убили трех человек. И найти оправдание для такого зверства оказалось необычайно легко. Они пришли за моей жизнью, так что поставили на кон свои и проиграли – все честно. Но вот сейчас наросшая за последние годы нравственная броня почему-то дала трещину. Возникла необходимость принять ответственность за свои решения, а не просто отдавать приказы.