Одета она была в белый халат, и только намотанный на голову в виде тюрбана цветастый платок, а также ярко-красные сапожки на ногах немного сбивали общую картину.

Но меня удивило не это, а набранный из металлических сегментов с чуть светящимися рунами ошейник на тоненькой шее. Украшением это не выглядело.

– О, у нас гости! И какие симпатичные! – подмигнула мне зеленым глазом девушка.

– Ольга, не приставай к молодому человеку, он здесь по делу.

– Ну, профессор, вы, как всегда, все портите, – недовольно надула губки девушка и, виляя обтянутой халатом попой, прошла обратно в дверь.

Вся наша делегация двинулась следом, и не факт, что я один рассматривал тыльную часть идущей впереди девушки.

Да уж, с интимной частью своей жизни нужно что-то решать. Организм молодой – как бы крышу не сорвало.

– Это не ведьмаки, – радостно и с ноткой злорадства громко заявила девушка, войдя в большую, метров на двести квадратных, лабораторию.

Это действительно была лаборатория в том образе, какой ее представляют себе любители стимпанка. Множество изогнутых медных труб разного диаметра оплетали не только стены комнаты, но и потолок. Иногда эти трубки перемежались стеклянными вкладками.

Также трубы проходили от потолка к полу, образуя своеобразные колонны. На длинных рядах стеллажей и у стен стояли разного размера стеклянные сферы – от маленьких, с кулак, до двухметрового диаметра. Вот эти сферы и соединяли между собой все эти трубки по какой-то умопомрачительной, известной только ученым схеме. Часть резервуаров подогревалась снизу. Разноцветные жидкости постоянно двигались по трубам и смешивались в стеклянных сферах. Отовсюду слышалось шипение и бульканье.

– Оля, это не смешно, – оторвал меня от осмотра лаборатории старчески каркающий голос.

Говорил седой как лунь дед в измазанном чем-то разноцветным халате. Он опирался на узловатую клюку и смотрел на свет божий через очки, похожие на мои гогглы. У старика, как и у девушки, на шее имелось пластинчатое украшение, что окончательно подтверждало версию со сдерживающим ошейником.

Такие цацки имелись на шеях еще троих мужчин среднего возраста и одной пожилой женщины.

– А по мне, – голос девушки из задорного превратился в холодный и презрительный, – ваш страх жалок. Давно предлагаю разбить здесь все, и наш злобный тюремщик с радостью поставит точку в этом затянувшемся фарсе.

Говорила девушка правильно, без архаизмов с претензией на хорошее образование и соответственно благородное происхождение.

– Ольга, мы уже это обсуждали и, кажется, договорились, – мягко и даже с какой-то нежностью осадил бунтарку профессор.

– Как скажете, хозяин, – с явно наигранной покорностью опустила глаза девушка и даже присела в книксене.

А затем она, чуть наклонив к плечу голову, задорно посмотрела на меня.

Мне показалось или в ее глазах мелькнула золотистая искра?

Мой молодой организм тут же откликнулся на призыв, и что-то чересчур уж бурно.

– Ольга! – В голосе профессора появился металл.

Ого, он и так может – не совсем уж закоренелый интеллигент и джентльмен.

– Ой да ладно вам, – отмахнулась девушка, прекратив паясничать.

Судя по тому как я быстро успокоился, она не только паясничала, но как-то повлияла на мое внезапное возбуждение.

Неужели это какой-то приворот? Нужно с этим делом быть повнимательней. Найдется какая-то искусница, и очнусь уже с женой на шее и парой ребятишек в довесок.

– Господа и дамы, – закончив разборку с девушкой, обратился ко всем присутствующим профессор. – Позвольте представить вам человека, который поможет нам решить проблему без вмешательства ведьмаков и особой комиссии жандармерии. Лично мне хватило прошлого раза.

Странно, что ни моего имени, ни чина профессор называть не стал. Возможно, на то была какая-то особая причина.

Если не ошибаюсь, передо мной пресловутые стрыги, и парочку из них ведьмаки угробили именно после преступления, последствия которого довели бедного Игнашу до нервного срыва.

– Вы в этом так уверены? – после ехидного фырканья жандарма спросил все тот же старичок с клюкой.

– Я – ученый, Степан Карлович, и мало во что верю, – укоризненно посмотрел на деда профессор. – Мне нужно знать, а знание может дать только опыт. Так что сейчас мы все и узнаем. Прошу за мной, молодой человек.

Когда Дмитрий Иванович и жандармы попытались двинуться следом, Федор Андреевич остановил их решительным жестом.

– Я не так уж много знаю о работе видоков, но то, что не стоит толпиться рядом с ними во время транса, мне известно доподлинно.

Из лаборатории мы прошли в длиннющий ангар со стеклянной крышей.

Я однажды побывал в теплице большого селекционного хозяйства – там было нечто похожее, но только похожее. Немного сбивали бревенчатые стены и мутноватые стекла в крыше, окончательно добила зелень, растущая в длинных ящиках с землей. Лишь часть я сумел опознать как нечто тропическое, а вот насчет остального не уверен. Скорее всего, в моем родном мире такого вообще не было.

Я так засмотрелся, что отстал от решительно идущего между рядами насаждений профессора. Пришлось даже перейти на бег. Мы дошли до дальней оконечности теплицы и остановились под большим проломом в потолке. Среди стеклянных осколков лежало тело в белом халате. Точнее, в его залитых кровью ошметках.

– Вы в порядке? Сможете работать? – участливо спросил профессор, заметив мою бледность.

– Да, конечно, – сглотнув, ответил я и начал оглядываться в поисках точки привязки.

Судя по пролому в крыше, убийца пришел сверху. Немного сориентировавшись по оставленным на месте преступления следам, я выбрал себе участок пола у стены и уселся на пятки.

На всякий случай достал из планшетки гогглы и натянул их на лицо.

Глубокий вздох позволил полностью расслабиться. Руны на коже откликнулись мгновенно, и теплица рывком преобразилась. Тело исчезло, как и профессор. Потолок выглядел целым, но это ненадолго. По проходу к месту своей гибели прошел пока еще живой мужчина средних лет. Очки-пенсне, бородка клинышком и задумчивое лицо сплетались в образ увлеченного своим делом ученого. Ошейника я не заметил, так что это кто-то из помощников профессора.

Оставленный убийством шрам на ткани мироздания отображал только образы, так что о вторжении я узнал, только когда на ученого посыпались осколки стекла.

Бедолага от неожиданности раскрыл в беззвучном вопле рот, и тут на него свалилась огромная туша. Это был оборотень, но очень необычный. Гуманоидное тело с рыжими, слипшимися от влаги волосками прикрывали только короткие штаны. Интересно то, что босые ступни у оборотня были вполне обычными, как и вообще ноги. А вот голова и кисти рук словно принадлежали другому существу – тигру. Также примечателен тот факт, что хвоста у этого тигра не наблюдалось.

Интересно, появляется ли во время трансформации данная деталь у Евсея?

На детальное изучение оборотень времени не дал и буквально за секунду чуть не разорвал беднягу на клочки. По моей спине пробежало целое стадо ледяных мурашей, но я все же заставил себя сохранить неподвижность.

Прогресс, однако.

И только после этого меня догнали эмоции участников этой трагедии. Странно, что страх, шок и боль ученого я ощутил, а вот в оборотне не уловил ничего. Вообще ничего, лишь ледяную пустоту.

Нужно порыться в конспектах Игната. Мой опыт хоть и насчитывал всего три транса, включая этот, но эмоции были у всех фигурантов. Цепляясь за них, я даже умудрялся узнать кое-что о личности объекта. К примеру, погибший ученый был чем-то разозлен, и предметом его недовольства являлся профессор.

Сам не знаю, как мне это удалось понять, но достоверность осознанного не вызывала сомнения, так же как и короткая, нарисованная больше в моем воображении биография задушенной девушки.

Не заметив свидетелей своего преступления, оборотень легкими и грациозными прыжками добрался до крыши и ушел так же, как и явился.