– Вы позволите? – опять вернув себе мягкую вежливость, спросил профессор и, увидев кивок вампира, повернулся к остановившей меня преграде.

Он вообще не сделал ни одного лишнего движения, но крепчайшая, обитая железом дверь мгновенно разлетелась на множество щепок и гнутого металла.

Рванув внутрь, я увидел посаженого на цепь Казанка. Казак не позволил мне даже спросить, как у него дела, и тут же ткнул пальцем в другую часть камеры:

– Помоги ему.

Теперь я увидел и второго обитателя камеры, которым оказался еще один мой знакомец. К сожалению, Мыкола выглядел намного хуже своего учителя. Он лежал на подстилке и корчился, словно в припадке эпилепсии.

Ну и чем я могу ему помочь? Разве что просьбой к человеку, который способен на очень многое.

– Федор Андреевич, – повернулся я к профессору.

В ответ он лишь кивнул и направился к страдальцу, а я решил уточнить подробности происходящего:

– Степан, что здесь произошло?

– К нам недавно зашла одна тварь в женском обличье. Пыталась очаровать нас, но с характерниками такое не проходит. Так что Мыкола лишь рассмеялся и послал ее подальше. Ох, как она взбесилась! Я думал, высушит его в ту же секунду, но упырица лишь поцеловала хлопца. Ну а потом началось вот это.

Невольно проследив за еще одним жестом характерника в сторону ученика, я увидел, что тот уже затих, а профессор идет к нам.

В этот момент нашу компанию почтил своим присутствием хозяин сего милого местечка. Казанок тут же ощерился, словно боевитый кот при виде пса.

Да уж, похоже, характерники и упыри любят друг друга пылко и страстно.

– Федор Андреевич, ну что там? – обеспокоенно спросил я профессора.

– Не очень хорошо, – ответил он, почему-то посмотрев на Дракулу. – Ваша дочь вселила в характерника личинку.

– Дура, – мотнул головой Цепеш, – только испортила зародыш стригоя.

– Я бы так не сказал, – проворчал профессор, косясь на все еще сидящего на цепи Казанка. – Личинка цела, я усыпил ее, чтобы не убила носителя, но шанс приживления все же имеется.

Казанок зарычал и кинулся на профессора, но тот лишь отступил на полшага и с доброй иронией посмотрел на агрессора, упавшего на спину от рывка цепи.

– Федор Андреевич, – проникновенно глядя в глаза профессора, обратился я к Нартову, – очень прошу вас постараться спасти именно человека, а не будущего вампира.

Теперь профессор покосился на Дракулу, но тот ошарашил нас непонятным равнодушием:

– Я не возражаю. Мне только открытой войны с характерниками не хватало, а она будет, если Черная Рада узнает, что мы обратили одного из их своры.

Если честно, лично меня слова вампира не очень-то убедили, зато они успокоили Казанка.

– Теряем время, господа, – продолжил Цепеш. – Возможно, мы вообще не переживем этого рассвета. Моя дочь очень сильна, и придется постараться, чтобы справиться с нею. Так что медлить нельзя. Характерник.

– Да? – удивленно отозвался Казанок.

– Господин видок договорился о твоей свободе, но я считаю, что полностью перекладывать на его плечи виру за ваши преступления будет несправедливо, – использовав уже знакомую мне формулу, заявил вампир. – Тебе тоже придется постараться. Будешь ли ты биться за меня до заката, характерник?

– Я буду биться за тебя до заката, стригой.

Похоже, это какая-то ритуальная фраза.

– Господин Нартов, будьте любезны…

Посмотрев на профессора, упырь сделал приглашающий жест рукой.

Нартов кивнул и, подойдя к Казанку, разорвал металлический ошейник как бумажный. А судя по рунам, это была не та убогая железка, на которую посадили меня.

Уже в который раз я поразился тому, как год назад сумел справиться со столь мощным колдуном. Похоже, тогда сошлось множество факторов, начиная с дикого везения и заканчивая странной привязанностью профессора к моей персоне.

Наверное, и самым отмороженным социопатам нужен друг, хотя бы один, и выбор Нартова пал на меня. До сих пор не знаю, как относиться к подобной «чести».

Хрустнув шеей, характерник встал на ноги. Теперь, даже полностью обнаженный, он не выглядел ни смешно, ни нелепо. На фоне этой троицы я смотрелся до обидного слабым, особенно учитывая, что единственным своим серьезным козырем не смогу воспользоваться еще как минимум сутки.

Подземную тюрьму мы покинули с максимальной поспешностью, задержавшись лишь для того, чтобы Казанок стянул с мертвого охранника штаны и вооружился.

На полуподвальном, хозяйственном этаже нас никто не остановил. Все слуги попряталась по щелям как тараканы. Да и большинство упырей, скорее всего, тоже где-то схоронились, дожидаясь окончательного разрешения семейного конфликта. Лишь на подходе к огромному холлу навстречу нам метнулись два вампира, но яростное шипение Цепеша остановило их и заставило встать на колени. Этих предателей глав-упырь убивать не стал, и они тут же присоединились к нашей группе.

На входе в холл дворца Дракула замер, словно к чему-то прислушиваясь. Затем чуть присел и, распрямившись, издал самый жуткий звук из тех, что мне доводилось слышать в обеих моих жизнях. За этим воплем последовали наполненные злобой слова:

– Клара, вино аичи, драгуль меу!

Из сказанного я понял только одно слово, но общий смысл читался без особых проблем.

Ох, не завидую я леди Кларе. Непослушная доча очень расстроила своего родителя, а учитывая, что папенька у нее Влад – чтоб ему сгореть на рассвете – Цепеш, это запредельно неразумный, можно сказать, самоубийственный поступок.

Если честно, семейная разборка вампиров запомнилась мне как безумный калейдоскоп отдельных картинок. В основном в памяти остались лишь моменты, когда меня пытались убить. Профессор ушел вперед, помогать Дракуле, а Казанок остался со мной и Наташей. Неугомонная девица отказалась сидеть в тюрьме с бесчувственным Мыколой, даже несмотря на то что там сейчас самое безопасное место во всем дворце.

Как вороны с мертвого дерева, на каменные плиты холла с балконов и верхней галереи спикировал десяток вампиров в раскинувшихся, как крылья, хламидах. Трое из них тут же отлетели от какого-то заклинания Нартова, по остальным прошелся смертельной косой размывшийся в движении Дракула. Я пытался попасть из трофейного револьвера хоть в кого-то, но без ускорения мои потуги выглядели смешно. А вот характерник лихо палил во все стороны и даже попадал. С одним из упырей он вообще сцепился врукопашную. Тут и мне выпал шанс поучаствовать. Я умудрился всадить в спину вампира как минимум три пули, жаль, что не серебряных. Но эти ранения все же немного замедлили движения упыря, а через секунду Казанок каким-то хитрым ударом вбил длинный кинжал в основание черепа своего противника. Еще два коротких движения вспороли едва сочащуюся темной кровью плоть, и все еще скалящаяся острыми зубами голова отделилась от тела.

Лихо получается у казака, прямо головорез какой-то, причем в буквальном смысле этого слова.

Все это время Наташа обеспечивала схватку лихим саундтреком – в смысле визжала, кажется даже не тратя время на вдох.

Через минуту на сцене появились и незваные гости с Черного континента, но сейчас их выступление прошло без особого ажиотажа. Профессор вовремя определил угрозу для своего нового друга. После заковыристого пасса руками в исполнении Нартова четыре шамана, уже начавшие завывать, безвольными куклами рухнули на пол. Но и для Федора Андреевича это действие не осталось без последствий – его повело от отката. Пришлось мне вырываться вперед, чтобы подхватить начавшего заваливаться на спину профессора. Казанок прикрыл нас от гипотетической угрозы, вращаясь на месте и водя револьвером из стороны в сторону. Наташа наконец-то перестала визжать, принявшись хлопотать над стариком.

На мгновение замерший истуканом Дракула рванул с места, как гоночный болид, и через секунду оказался в толпе чернокожих гастролеров, аки лиса в курятнике. Еще через одну секунду в том конце зала уже не было никого живого – один далеко не первой свежести мертвец стоял на ногах и удовлетворенно скалился, а новоиспеченные покойники валялись на плитах пола в разной степени разобранности на составные части.