Еще раз посмотрев на дом, построенный в английском стиле, я повернулся к высокому начальству:

– Ваше высокоблагородие, убийца находится в этом здании.

– Ведите, – кивнув, решительно приказал подполковник.

– Куда? – насквозь фальшиво удивился я. – Если мне не изменяет память, в обязанности видока захват преступников не входит. Я указал на место, где он находится, а остальное – это дело либо полиции, либо жандармерии, коль уж под рукой нет армейских частей.

Судя по лицам жандарма и полицейского, они серьезно надеялись, что мы с оборотнем, как овеянные славой охотники на нелюдей, вкупе с нанятыми княжной ведьмаками ринемся в бой на острие атаки. Возможно, в другой ситуации так бы оно и произошло, но сейчас мне почему-то очень не хотелось соваться в это здание, и без крайней необходимости делать этого точно не буду. А приказать видоку выступать в роли штурмовика никто из присутствующих не мог.

Под ошарашенным взглядом жандарма я решил выбрать самый безопасный вариант поведения – вытянулся в струнку и поедал глазами старшего по званию с видом лихим и придурковатым. Все как завещал Петр Великий, мудрых изречений которого был лишен этот несчастный мир.

Подполковник перевел взгляд на ведьмаков, но те вообще нагло ухмылялись ему прямо в лицо. Эти сверх заказа и пальцем о палец не ударят.

Плюнув мне под ноги и нарушив тем самым все мыслимые и немыслимые правила приличия, подполковник начал командовать. Что самое интересное, полицейский следователь и подчиненные ему околоточный надзиратель с двумя фельдфебелями также не спешили заходить внутрь ограды, а распределили три десятка городовых по периметру.

В особняк пошли только жандармы. Впрочем, зря я обзывал парней нехорошими словами – судя по грамотному передвижению и разбивке на тройки, некий боевой опыт у них все же был. Хотя уверен, что самые крутые мракоборцы сейчас нянчат молодую и до предела дурную поросль великих столичных родов.

Благодаря гогглам мне удалось рассмотреть, как, рассредоточившись, два десятка жандармов практически одновременно вошли в трехэтажное, тянувшееся к ночному небу здание. Кое-кто даже полез в оперативно разбитое окно. Через несколько секунд в округе вновь воцарилась полнейшая тишина. Я подспудно ждал, когда же все взорвется выстрелами и воплями умирающих людей.

Странно.

Сконцентрировавшись, я почувствовал нить и понял, что она указывает в прежнем направлении, и, что самое главное, напряжение в ней не увеличилось ни на йоту.

Еще через пару минут из дома выбежал жандарм и рванул к осмотрительно оставшемуся с нами подполковнику.

– Ваше высокоблагородие, – вытянулся он в струнку, – в доме три трупа. Старый хозяин, горничная и садовник в подвале. Больше никого нет.

Подполковник с вызовом посмотрел на меня:

– Вам все-таки придется пройти в дом.

Кто бы спорил – действительно, отвертеться не получится, хотя очень хочется. Даже мелькнула теперь уж точно трусливая, а не просто осмотрительная мыслишка: еще раз обойти дом по кругу и сказать, чтобы искали лучше. Но я ее быстро отогнал.

Повернувшись к напрягшимся ведьмакам, я скупо и лаконично описал им суть работы со светошумовыми гранатами и сопутствующие команды. Также мы обменялись позывными. Ведьмак с винтовкой назвался Жалом, а его напарник Зубром.

После этого я перевел взгляд на грузинского князя:

– Вахтанг Георгиевич, вы готовы к охоте?

Было видно, что князь, как и я, очень хочет смалодушничать и отказаться – накопленный поколениями предков инстинкт буквально вопил ему о необходимости принять именно это решение. Но взращенная теми же предками гордость не позволяла отступить.

– Конечно, Игнат Дормидонтович.

– С богом, господа, – сказал я и решительно пошел по засыпанной гравием дорожке.

Ну не то чтобы совсем уж решительно, потому что в голове опять завертелись не самые уместные мысли. Например – почему здесь нет хотя бы монахов, специализирующихся на борьбе с нечистью? И ответ напрашивался только один: седьмое, «волшебное» отделение жандармерии просто не хочет трясти перед светом грязным да к тому же окровавленным нижним бельем. Касаемо же меня, протеже великой княжны допустили только в виде большого исключения и от полной безнадеги.

Через минуту мы оказались в обширном холле видавшего лучшие времена дворца. На первом этаже все еще шныряли обыскивающие каждый угол жандармы, но путеводная нить потянула меня вверх по лестнице.

Первыми шли ведьмаки, затем я, а уже за мной Евсей. Вахтанг плелся где-то позади.

Лестница переходила в большую площадку с картинной галереей. С полотен на нас смотрели угрюмые лица, припорошенные пылью. Везде царило запустение.

Небогато здесь живут. Ну вот что мешало хозяину продать дом и перебраться куда-нибудь в провинцию? Недвижимость в таком квартале стоит столько, что хватило бы и правнукам. Но поди ж ты, сидят на месте и раздуваются от дешевой спеси.

Отбросив ненужные мысли, я вслед за ведьмаками вошел в большую столовую. Комната действительно была огромной, метров пятьдесят в длину. Посредине находился такой же неестественно длинный стол. Как только я перешагнул порог, у меня даже волосы на голове зашевелились от ощущения дикой неправильности увиденной картинки. Хозяин дома сидел в кресле спиной к нам, и его присутствие выдавали лишь свисавшие с подлокотников руки, а за другим концом длиннющего стола в таком же кресле расположилась его гостья.

Вроде бы ничего такого, но почему тогда шестеро жандармов ходят вдоль стен и спокойно осматриваются, будто никого, кроме трупа хозяина, тут нет?! Хоть какое-то объяснение происходящему мне дал подаренный профессором Нартовым амулет. Он не просто нагрелся, а буквально обжигал кожу и ощутимо вибрировал. Такого с ним раньше не случалось.

Все эти мысли и наблюдения за секунду пронеслись в голове, а мне все никак не удавалось оторвать взгляд от вампирши. Она озадаченно наклонила голову, и вдруг я осознал, насколько прекрасна эта женщина. И все же недостаточно, чтобы я забыл о том, кто она есть на самом деле. Это как разглядывать журнал с фотомоделью на обложке. Да, красива, но это всего лишь фотография, к тому же наверняка прошедшая через фотошоп.

Моя реакция явно не понравилась упырице, и как в контрастном душе, восхищение сменилось приступом страха. Я чуть не задохнулся от нахлынувшей эмоции, но опять справился с нею без особых проблем. Амулет жегся, словно раскалился добела.

Да уж, подарок профессора оказался этой твари не по зубам, хотя она сумела сломить наверняка дорогущие амулеты других жертв.

Ужас навалился не только на меня, но и на всех присутствующих в комнате. Ведьмаков страх лишь обозлил. Зубр шагнул вперед, закрывая собой напарника. Он чуть присел и расставил руки в стороны. В крепких ладонях были зажаты два пернача. По пластинам-перьям побежали крохотные молнии. Жало – наоборот, отступил ближе к нам с Евсеем и вскинул свою бандуру. Да вот проблема: похоже, ведьмаки, как и жандармы, не видели упырицы.

Рядом со мной, наклонившись вперед, начал полную трансформацию Евсей. Его заметно трясло, но казак держался.

– Гостевой стул! – крикнул я, но, вместо того чтобы хвататься за «крашеры», сдернул с пояса гранату.

То, что творилось с жандармами, я отмечал лишь краем сознания. Они явно не были готовы к встрече с таким противником. Если и имели защитные амулеты, то очень слабенькие. Почти все орали благим матом и тыкали револьверами в разные стороны. Даже пару раз пальнули, хорошо хоть не друг в друга.

Мое предупреждение было услышано и сочтено важным, так что через секунду дважды бухнула винтовка Жала. Попасть-то он попал, но результат получился каким-то странным. Высокая спинка кресла разлетелась мелкой щепой, а вот вампирша по-прежнему сидела и криво улыбалась. Я сначала заподозрил иллюзию, но успел заметить смазанное движение, которым она уклонилась от пуль.

Да она над нами издевается!

Добежав до стола, я взвел рычаг и тут же нажал на кнопку спуска. Затем с усилием швырнул гранату вдоль столешницы.