Ну вот на кой любителю фруктов такая стоматологическая благодать?

Спокойно, Домовой, только не вздумай палить! Никакой это не шанс, а прямой путь к еще большим неприятностям. Стрелять нельзя!

Читать о кикиморе, сидя в мягком кресле пункта управления станцией, было очень интересно, но сейчас эта информация уже не казалась мне забавной. Кикимора имела крайне скверный характер и если уже начала «терки» с кем-то, то ни за что не отступит, а попытка оппонента ретироваться с места событий воспримет как сигнал к атаке.

Нужно как-то выкручиваться. В конце концов, передо мной не хищник, и как лакомство я его не интересую. У нее просто наследственные проблемы с психикой, не убивать же бедняжку за это.

Насчет психических проблем это я очень верно подметил — как только попробовал повлиять на тварь ментально, она за мгновение накрутила себя от состояния раздраженного любопытства до истеричного бешенства. Запрыгав на ветке, как бабуин, кикимора оскалилась и зашипела на меня. Эмоциональный скачок был таким резким, что я немного растерялся и сорвался на уже привычный ответ — то есть ударил по сопернику видением оскаленного тиранозавра, а еще заорал, добавив голосовую модуляцию.

Да уж, кикимора — это не скальный сфинкс, и ее не так легко напугать. Отскочив на пару метров, тварь спрятала голову в шерсть, а затем резко крутнулась, как юла, и я едва успел напитать энергией соответствующий отдел наствольного артефакта. Две словно слепленные из фекалий сосульки с неприятным гудением срикошетили от энергетического щита.

Все бы ничего, но я-то знал, что эти действительно состоящие из выделений кикиморы штуковины способны пробить толстую доску!..

Дела становились хуже с каждой секундой, потому что испуганная кикимора почти достигла пика бесноватости и скоро кинется в рукопашную.

Тут либо стрелять, либо…

Еще в момент лихого спуска с дерева у меня мелькнула мысль провести один эксперимент: конечно, предварительно хорошо подготовившись. Но, похоже, придется прямо сейчас и без подготовки.

Сделав резкий «вдох», я еще раз изобразил из себя тиранозавра, а когда кикимора вновь отскочила, сиганул с ветки классическим «солдатиком».

Окружающий мир рванул вверх, походя стегая меня не только листьями, но и довольно крепкими ветками. Одна ударила по ногам, крутанув меня как пропеллер, и я только чудом успел активировать «паука».

Люблю этот артефакт все больше и больше!

Свистопляска тут же прекратилась, и падение плавно замедлилось. На всякий случай я отрубил артефакт, провалившись еще на десяток метров, и только после этого позволил «пауку» подвесить себя под веткой в нижней части Кроны.

Вроде получилось.

Откуда-то сверху доносился визгливый стрекот, в котором кроме бешеной ярости имелась доля растерянности и недоумения. Кикимора явно не поняла, куда это я подевался. Нужно быстрее спускаться, пока она не решила простейшую задачку, пойдя по стопам старины Ньютона.

Дав силовой нити подтянуть меня вверх, я не стал забираться на ветку, а оттолкнулся от нее в направлении основного ствола.

Идея так себе.

«Паук» не подвел, но инерция не простила мне слишком уж снисходительного отношения к ней. Снова сработал закон маятника, и я врезался в ствол боком, продавливая сквозь зубы нехорошие слова.

Да уж, до Спайдермена мне так же далеко, как бегемоту до лебедя.

Дальше спускался осторожнее, без лихачества и желания ускорить процесс, благо кикимора потерялась где-то в зеленых высях.

На лиственный пласт между монументальными корнями баобаба я практически рухнул, вымотавшись и физически и психологически.

Хотел пожаловаться на свою нелегкую долю Чуче, присутствие которого ощутил еще пару минут назад, но сказал совсем не то, что собирался:

— Ну вот что ты за скотина такая?! Почему когда появляется повод тебя похвалить, ты норовишь сделать какую-то пакость?

Присев на выступающий из лиственного слоя корень, я устало посмотрел на тахруна, который как раз дожевывал красивую бабочку с сиреневыми крылышками.

— Семь сотен червонцев! Мать твоя крыса, семь сотен!

Зверь, кажется, не понимал, что именно ему инкриминируют, а объяснять ему, что он только что сжевал годовой запас сыра, у меня не было ни сил, ни желания.

В общем, на станцию мы возвращались в смешанных чувствах, причем оба.

Дежуривший на посту управления дед Анджей увидел наше прибытие через камеру, поэтому ждать открытия ворот не пришлось. На стоянке вокруг купола станции ничего не изменилось. Закрытая сеткой со всех сторон беседка с минибассейном и детской площадкой сейчас пустовала. Дед Златки отбыл в удел барона Майера, а я отправился бабочек ловить, и прикрывать выход девочки на свежий воздух было некому.

Я, конечно, мог дождаться возвращение Гены, но не хотелось отбиваться от его сопровождения. Вроде бы уже договорились, что мне одному будет проще, особенно в Кроне, где мой друг чувствовал себя неуверенно, но все равно этот спор возникает перед каждым выходом.

Ладно, когда вернется, сходим на кабана, и, может, ему полегчает.

Шугнув Чучу в мастерскую, где он обитал по правилам нашего общежития, я устало побрел к входу в купол почтовой станции.

Двенадцать знакомых до боли ступенек привели меня в обширную, пока еще пустующую столовую. Из открытого окна раздачи доносились звон посуды и корейская речь — семейная пара Чо как всегда занята делом. Вот ведь неугомонные старики! Впрочем, их неугомонность мне на пользу.

Перейдя из столовой в коридор через массивную дверь, я дошел до еще одной бронированной преграды и, дождавшись ее открытия, наконец-то оказался на рабочем месте станционного смотрителя и оператора магопреобразователя.

Так как «капитан» вновь оказался на «мостике», а внешние люки плотно задраены, дед Анджей не стал закрывать дверь в коридор и вернулся к прерванной партии в карты с батоно Леваном, которую они организовали прямо на рабочем месте.

Лично я со старым польским прохиндеем, по совместительству являющимся механиком станции, играть в карты не сяду ни за какие коврижки. Батоно Леван это тоже понимает, но сейчас другая ситуация — на его стороне работает Златка. Понятия не имею, откуда у пятилетней девочки такой талант к карточным играм, но все уловки Пана она раскусывает как семечки. Правда, мы с Геной запретили девочке брать карты в руки — только спасать деда Левана от козней деда Анджея.

Не став прерывать их увлеченное противостояние, я направился в свои апартаменты, чтобы побыстрее смыть с себя грязь, пот и нервные мурашки.

После душа стало значительно легче, задышалось свободнее и ушло напряжение из мышц и нервов. Казалось бы, я чувствовал себя в лесу легко и радостно, но, только возвращаясь в скорлупу станции, понимал, что постоянно был на взводе. Возможно, иначе и нельзя. Возможно, именно так чувствует себя любой другой житель леса, и не так уж важно, сколько интеллекта запрятано у него в черепушке. Теперь же, когда можно полностью расслабиться, приходила настоящая легкость, которая тоже в радость. Так что я с удовольствием поиграл со стариками в карты, рассказал Златке парочку почти правдивых историй, ну и конечно же проинспектировал кухню.

А когда местное светило по прозванию Ярило зашло за горизонт, навалилась рутинная суета моей основной работы. Западный караван, состоящий из десяти здоровенных фур, похожих на увеличенные раз эдак в пять бронетранспортеры, встал на зарядку. Наполненный гелием шар-сборщик взвился в небо, и я в который раз стал главной деталью устройства, перерабатывающего магический эфир в простое электричество. В это время уставшие в дороге дальнобойщики со смехом и задорным гамом принялись ужинать.

Давно уже прошли времена, когда нужно было внимательно приглядывать за этой вольницей, в постоянном ожидании подвоха. Теперь, с моей славой слишком уж нервного мага-ментата, народ бузить даже не пытался. Так что выходить к ним не пришлось и, закончив зарядку, уже ближе к трем часам ночи я из операторской перебрался в свои покои, где и уснул сном праведника.