— Вот скажи, почему я не позволил уморить тебя еще при первой нашей встрече?

— По той же самой причине, по которой позвали меня сейчас. Потому что полезный, — сохраняя равнодушно-вежливое выражение на лице, ответил я.

— А еще наглый, как рохур, и приносящий кучу неприятностей.

— Так, сейчас-то я что наделал? Вроде нигде в последнее время не косячил.

— Вот это и пугает, — уже вполне миролюбиво, выплеснув из себя всю желчь, немного устало сказал гоблин. — Ладно, пошли, у нас дело в подвале.

— А не скажете, почему эта новость мне совсем не понравится? — спросил я, так как действительно чувствовал, что в подвал спускаться ну очень не хочется.

— Потому что ничего хорошего там тебя не ждет, — с нотками злорадства заявил гоблин и ткнул пальцем в своего удивительно молчаливого сородича: — Вот этот головастик сказал, что двери хранилища ломать нельзя. Не будь он лучшим учеником Симеона, я бы не стал тормозить ор Нумерия. Сам видел, остановить этот бульдозер еще та задачка.

Ну-у, если предупреждение исходит от этого жабеныша, которого сам фор Симеон считает хорошим учеником, то точно стоит прислушаться. К главному предсказателю гоблинской общины у меня довольно двойственные отношения. С одной стороны, гоблин помог мне с неплохой прибылью выбраться из трудной ситуации, а с другой, он же меня в нее и втравил. Кстати, а почему Сема прислал ученика? Мысленно заданный вопрос наверняка проявился на моей физиономии крупными буквами, потому что Иваныч тут же заворчал:

— Некогда, понимаете ли, ему. Зря это он.

Вот уж действительно зря. Если сейчас что-то пойдет не так, Секатор пророку все нервы высосет через слуховую дырочку в черепе. О дрязгах эпического масштаба, которые регулярно разгораются между гоблинами, до меня доходили лишь слухи, но и этого хватило. Так что в моменты, когда действительно чувствовал, что куратор по-настоящему злится или раздражается, у меня сразу же срабатывали внутренние тормоза.

На удивление подвал, в который нас привел Иваныч, не выглядел ни мрачным, ни зловещим. Нигде не свисали цепи и не видно оборудования для пыток — обычный подвал, чем-то даже похожий на небольшой подземный гараж, если исключить здоровенную, круглую, как в старинном банковском хранилище, дверь. По большому счету это действительно мой профиль, потому что такие штуки собираются, устанавливаются и настраиваются вручную. Причем не простыми техниками или строителями, а специалистами высокого уровня. Так что они просто не могут не оставить после себя следов в виде вложенной энергии творения. Будь здесь электронные, а не механические замки, я бы лишь развел руками, потому что с такими штуками работать не могу. Но в том-то и дело, что после пришествия гоблинов в наш мир уровень хакинга взлетел так высоко, что электронике все теперь доверяют с огромнейшей натяжкой.

Когда-то в свое время я засматривался фильмами о крутых взломщиках, но даже тогда понимал, что они ни фига не Робин Гуды и это занятие не является работой мечты. Но так уж повернулась жизнь, что оценщик Петров по прозвищу Псих известен в Серой и Черной Женеве больше в роли крутого взломщика, а не специалиста по произведениям искусства. Одно радовало: еще договариваясь с авторитетами по поводу блокировки внешних заказов на мою голову, Секатор поставил условие — меня можно использовать только в серых схемах, без откровенного криминала. А сам постоянно гоняет то тайники искать, то сейфы вскрывать. Причем бесплатно и с риском для здоровья. С другой стороны, за узенькой спиной инспектора мне живется не то чтобы совсем комфортно, но, сравнивая с раскладом начала моей жизни в магическом городе, сейчас у меня на руках если не флеш-рояль, то уж точно фулл-хаус. Конечно, без Фа хаус не совсем фулл, но…

Ну вот о чем я сейчас думаю?!

Встряхнув головой, я покосился на ученика фор Симеона, и мысли потекли в нужную сторону. Очень уж нервным выглядел юный гоблин. Закрыв глаза, я прислушался к своим ощущениям. На расстоянии огромный диск сейфовой двери фонил слабыми эманациями энергии творения. В принципе, вполне стандартный вариант для штучной вещи. Дело в том, что, когда даже очень талантливый мастер собирает что-то вручную, но на потоке, энергии творения там крохи, и получить нужную информацию вряд ли удастся, но тут-то ее должно хватить, как минимум чтобы вскрыть замки. Но именно сейчас я старался ощутить энергию разрушения и хотя бы приблизительно определить, что же так пугает юного прорицателя.

Увы, ничего не вышло. Скорее всего, нужен тактильный контакт, но не факт, что именно это действие не запустит то опасное нечто, которого я не чувствую. Впрочем, стоять столбом посреди подвала тоже не вариант. Радовало, что у меня под рукой есть неплохой индикатор опасности. Правда, есть один нюанс: по моему глубоко личному мнению, разумный может быть подвергнут опасности исключительно по собственной воле. Пусть не зная всей правды, пребывая в каких-то иллюзиях, но этот выбор он должен сделать сам. Я-то его сделал давно и сейчас лишь время от времени подтверждаю, фигея от собственной безрассудности. Что касается остальных гостей этого подвала, то им рисковать вообще нет никакого смысла.

— Так, господа, — повернул я голову к присутствующим, — думаю, вам стоит свалить не только из подвала, но и из дома. Я не пророк, но и у меня появились нехорошие предчувствия.

Все дружно, включая меня, перевели взгляд на юного гоблина, но тот в ответ ничего говорить не стал, лишь кивнул. Бисквит тревожно посмотрел в мою сторону. Я в ответ улыбнулся и качнул головой, отговаривая его от глупого геройства.

Иваныч, сузив свои лупоглазки, немного посверлил меня взглядом, но затем махнул рукой мышоуру и орку. Они без лишних разговоров быстро поднялись по лестнице, покидая подвал. А вот юный гоблин остался и в ответ на мою выразительно приподнятую бровь тихо, чуть запинаясь сказал:

— Я могу помочь. Предупредить.

Что ж, это его выбор, тем более присутствие такого спеца действительно крайне полезно в подобной ситуации. Вообще-то, я немного сгущал краски, потому что признаков особой опасности пока не было, к тому же, зная, как работают предсказатели, если бы его дурные предчувствия достигли пика, он бы не нервничал, а вопил, как торговка, у которой своровали гнилой помидор.

— Ваше имя, господин предсказатель.

— Давид.

Улыбку я сдержал с большим трудом. Даже боюсь представить, сам он себе выбрал такую погремуху, или взрослые навязали.

— Хорошо, фор Давид, что нужно делать, вы знаете.

— Конечно, Назарий Аристархович, — кивнул гоблин, причем перейдя с общего на русский.

Похоже, моя известность среди гоблинов больше, чем мне бы того хотелось. Но тут уж ничего не поделаешь, слишком много тины я поднял со дна их сообщества одним фактом своего существования. Но все равно парень — красавчик, хоть и уродец, как все гоблины. Впрочем, я давно свыкся, и морды представителей этой расы уже не кажутся мне ни странными, ни особо уродливыми.

Привычку тянуть с неприятными делами дольше, чем нужно для принятия взвешенного решения, я вытравливал из себя практически с детства, так что лишь кивнул гоблину и быстро подошел к сейфу. Перед тем как прикоснуться к бронированной поверхности, покосился на своего временного напарника. Дава хоть и подрагивал от волнения, но до истерики ему было далеко.

Сначала дотронулся до холодного металла кончиками пальцев. Затем плотно прижал обе ладони. Прикрыл глаза и постарался по максимуму накачать свой дар Живой силой. Первоначальная картина открылась практически моментально. Ничего странного: стандартный, хотя и штучного исполнения сейф, девять механических запоров плюс парочка сюрпризов. А еще ворох эмоций того, кто все это создавал. Ну, и в качестве вишенки на торте — раздражение монтировавших здоровенную бандуру строителей. На краю сознания мелькала пусть и смутная, но почему-то казавшаяся очень важной тень. Я напрягся и потянулся к этой тени, чтобы понять, чем она мне не нравится. И тут пришел еще один пакет информации.