— Что ж, ваша жена…

— Ки Ю! — отрезал внезапно он. С Кряхтением поднялся. — Если вы хоть наложницей надумаете забрать ее…

— Нет!

— Да хоть в благодарность за спасение сына. Вы же спасете его, — внезапно улыбнулся он, — я уверен.

— Но это… не по—человечески.

— А! — отмахнулся он, закричал: — Ки Ю! Где же ты, Ки Ю? Поди сюда!

И я поклялся мысленно, предками своими, что и сына его спасу, и к дочери его не притронусь! Человека, который так мне верил, как не верил мне никто. Братья—то из отряда Хэ У прибились ко мне, желая эликсира бессмертия. Даже если сдружились потом. Если сдружились: меня не искал ни один из них. Или… я всех их сам сжег заживо в бамбуковом лесу, отбиваясь? Но я попозже выясню наверняка. И того, кто устроил засаду в бамбуковом лесу, я найду непременно! Столько воинов притащил, зараза, что, наверняка, задницу свою трусливую предпочел беречь вдалеке!

Вбежала заплаканная и встрепанная Ки Ю.

— Оденься получше и поспеши с этим благородным господином в Шоу Шан, — велел ей отец. — Он обещал помочь убежать Лэю.

Девушка, расплакавшись опять, упала передо мной на колени. Сердито выдохнув, заставил подняться, нарочно болезненно сжав плечи. Она даже не дрогнула. Смотрела на меня с восхищением. Кажется, самой большей проблемою будет отвязаться потом от нее, когда мы отправим вперед Лэя. Да, может, сам пусть брат ее заберет? Но это потом.

— У кого—нибудь можно купить лошадь?

— Так—то получше, — кивнул ее отец. — Да только приличные лошади часах в двух…

— А Шоу Шан?

— Еще дольше, если идти, — он вздохнул.

— Вперед, за лошадью! — скомандовал я и первым вышел на дневной свет.

Невольно поморщился: я обычно днем отсыпался и прятался в усадьбе, куда меня сослали по приказу отца. Но тут судьба выдала шанс походить как обычные люди: днем. Усадьба уже сгорела. Назад пути нет. А впереди маячил где—то появившийся дракон. Или первые знаки его скорейшего появления.

Да и от усадьбы моей Шоу Шан в стороне. Поиски воины императорские начнут именно у пепелища. До этого мелкого городка не сразу доберутся. Тем более, Лэя казнить собираются нынче вечером или завтра с утра: и я попытку выхватить его из лап злого Сина совершить успею.

— Спасибо, господин! — вслед за мною выбежала Ки Ю. — Я..

— Оставь! — отмахнулся — и она напугано попятилась. — Где тут ближайший путь к самой приличной лошади?

— Господин! — хозяин, на палку корявую опираясь, на двор вышел. — Одежда ваша… — запнулся. — В грязи, господин. Ежели не побрезгуете, я вам дам чистой. Мне сын купил. Я не носил. Простая, но… — на кровь присохшую на мне взглянул многозначительно.

Никак, напоминает о моей одежде. Точно, меня ж в ней видели! Хотя и по ночам. Но след от высохшей крови способен привлечь внимание, да и обгорелый плащ.

— Хорошо, о почтенный, — вежливо улыбнулся. — Тащи сюда одежду.

Наскоро переоделся в сарае — ткань и правда оказалась чистой и новой, старик не обманул — да, прихватив его дочь, отправился коня добывать. А потом в Шоу Шан.

Вэй Юан

Такое странное ощущение, когда ты еще даже Великий Экзамен не сдал, а к тебе уже кто—то просится в ученики и смотрит восторженно. Я, кажется, не был так смущен даже когда посланники Императора Небес сказали, что наш клан запустил родовой храм, отчего может погибнуть. Но этот парнишка застыл передо мной на коленях и, кажется, не собирался разгибаться еще долго. А у нас еще большая часть усадьбы не прибрана. Старший братец—то и пальцем не пошевелит, так и будет жить в грязи. Или, хуже, переберется в какой—нибудь бордель, деньги мною добытые транжирить.

С другой стороны, этот пылкий паренек от нескольких воинов брата моего кинулся защитить. И, боюсь, брат опять доведет кого—нибудь, а мне надо будет гоняться по городу за моим врагом, не смогу порою за наследником приглядеть. Может, есть смысл, если этот благородный юноша научиться получше воевать? И вот ведь, стража городская прицепилась. Наверняка припрутся еще.

— Что ж, — я вздохнул, а Яо Чуан разогнулся и с надеждою заглянул мне в глаза.

— Эй, мы его нанимали, чтобы…

— Учиться будет в свободное время, мое и его, — оборвал я Вэй Мина.

Братец тут же обиженно надулся, шумно сложил веер.

— Хорошо, учитель! — радостно прокричал Яо Чуан.

С шуршанием соскользнула по обломкам и выпала наружу часть забора. Сразу же в образованную дыру заглянула чья—то любопытная морда. Но, заметив руки, ноги и уши отрезанные на залитом кровью двору, сразу же убралась обратно. Кусок забора выпавший подхватили дрожащие грязные руки и на место упали. Забор обвалился обломанною частью уже весь. Далее его складывали торопливо уже бродяга, мужчина, отложивший лоток с зеленью и даже какой—то чиновник в шелках. Лишь бы поскорее меня не видеть.

— Подумают, что мы сумасшедшие. Из—за тебя, — Вэй Мин опять раскрыл веер и лениво замахнулся.

— В темнице, знаешь ли, спать на голом полу неудобно.

— Ах да, — брат опять лениво обмахнулся веером. — Тогда надо было убить их всех. А то еще будут туда—сюда бегать.

Я шумно выдохнул. На замершего слугу посмотрел. To есть, первого моего ученика. Эх, только бы на Небесах не узнали! А то будут шептаться, что младший сын дома Зеленых глициний загордился как и его брат! Родители опять расстроятся!

— Значит, так, Яо Чуан.

— Да, мой господин! — подскочил паренек, вытянувшись. — To есть, господин учитель!

— Оставь. Если ты мой ученик, вместо лишней лести будешь тренировать силу воли.

— Да мой господин! — прокричал этот неумолимый источник шума еще громче.

А у меня от бессонной ночи голова уже почти сварилась.

— Перво—наперво сходишь на рынок за провизией. Деньги дам. После обеда за уборку.

— Готовить придется во дворе, — смутился он.

— Я уже отмыл кухню, одну комнату и комнату с алтарем бывших хозяев.

Лицо паренька вытянулось.

— Ты без сознания лежал. Не жить же нам в грязи.

— Простите, господин! — он на колени рухнул и согнулся головой до земли.

Это раздражало. Хотя наследник вдруг улыбнулся. Но, покосившись на меня, снова медленно обмахнулся веером.

— За работу! — я прикрикнул.

На руки, уши и ноги в луже подсыхающей крови посмотрел, поверх сорняков растоптанных в кашу. Ну, хотя бы часть двора чистить не надо будет от сорных трав.

— И вот это…

Когда парнишка посмотрел на это, его вывернуло.

— Сам сделаю, — вздохнул. — А ты ответственен за еду.

— И спроси на рынке, почем услуги мастера, делающего новые стены, — влез Вэй Мин. Эти глаза в щелях меня раздражают. Я хочу покоя и тишины.

За забором послышался топот ног. И забор, разумеется, опять осыпался, в спешке задетый чьим—то локтем.

Сходил в дом, пару серебряных слитков Яо Чуану принес. Тот бегом на рынок кинулся. А сам завернул отрезанные конечности в жирной ткани кусок, оставшейся от курицы, еще ночью приконченной блатом голодным — я даже понюхать не успел — да и сложил на разложенной ткани у ворот аз стеной. Морд любопытных в дыре забора больше не было. Да и стража более не возвращалась. И чудно. Хотя, боюсь, они это припомнят. Ну, хорошо хоть не видели нашего слугу. Он из зарослей сорняков вылез уже после.

Кстати, заросли сорняков…

Обернулся. Как будто среди стеблей мне примерещилось колебание чьей—то ауры. Божественной. Хотя и с привкусом то ли льда, то ли горечи.

Но когда я до странного места добежал, там никого не было. Кроме выбитого окна. С комнаты у храма, где Яо Чуана оставил. А то братец ворчал, что не пристало великому богу спать возле слуг.

Еще три комнаты отдраил, прежде чем дозволил себе присесть отдохнуть. Голову запрокинул на низенький шкаф. Глаза сомкнул.

Хрупкий беловолосый юноша в белых одеждах застыл у алтаря с поминальными табличками, разглядывая имена. У старых, хозяйских. Да взглядом скользнул по табличкам моим предкам. Я их из старого дерева сделал и из нового одну. И одну хозяину повесившемуся и его убитой супруге. Все—таки этот дом роскошный нам от них перешел, из—за их несчастья и рода оборванного. А то боюсь, за хозяев прежних никто не молится. Давно дом пустует заброшенный. Да и мне надобно уважать моих предков. Надеюсь, не обидятся, что пока сделал из старого дерева.