Эх, молодость! Молодость…

— Помнишь, как за нами тогда гонялись демоны?

— Это бы надо повторить, — улыбнулся невольно.

— Я даже понимаю, почему ты отпустил Ионг Ниана к людям.

Шашка, которую я поднял, выпала и упала мимо чашки.

— Что? Угадал? — Властелин расхохотался.

— Зачем ему к ним с таким—то телом? — вздохнул. — Я сделал проще: я его убил.

— Что—то мне сложно в это поверить. Вот уже семь столетий, как вы не расставались.

— Как и мы с тобой, — невольно поморщился.

— Как и мы с тобой, — он вдруг улыбнулся.

По—другому. По—доброму даже. Как вроде уже не умел.

Странно.

— Так что бы ты сделал, если бы знал, что сегодня вечером сдохнешь?

— Я б пожалел… — начал говорить и замолк.

Глупо ж ему говорить, что я бы тогда пожалел, что так никчемно прожил свою жизнь! Он бы мне рассмеялся в лицо.

И глупо ему говорить, что перед смертью я б гордился собой: Ионг Ниан теперь свободен. Почти.

— Может, сходим и захватим завтра Срединный мир? Если я утром проснусь.

Его сегодняшние фразы звучали подозрительно двусмысленно. Решил избавиться от меня? Да пусть попытается. Хоть посмотрю, как он замыслил это сделать. И душу его сожру — одного из троих сильнейших богов Бездонного ущелья.

Вздохнул.

Теперь, когда Ионг Ниана больше нет, один из нас, сожравший душу третьего, станет самым сильным из изгнанников богов. Если уж в прошлый раз сами демоны в Преисподней пропустили нас далеко, прежде чем нашли воина, достойного, чтоб нам противопоставить.

Он окружил двадцать моих шашек и торжествующе улыбнулся. Все—таки сумел.

— Ты прав, — ответил Властелин Бездонного ущелья серьезно. — Все жалеют перед смертью. Никто не хочет умирать.

— Как же ты меня убьешь? — спросил я прямо, не выдержав.

— Ты всегда такой прямолинейный! — Лонг Вэй поморщился. — С тобой неинтересно играть! Вот Ионг Ниан мог хотя бы шутить!

И Ионг Ниан шутил даже тогда, когда я двигал за него его шашки.

Снаружи внезапно взревели.

— О, ты решил меня убить чужими руками? — поморщился. — Как старо!

— Думаешь, я на это способен? — вскинул брови бог, сидящий напротив меня.

— Думаю, что ты потом будешь скучать, что сам со мной не сразился. А твои рабы будут шептаться за твоей спиной: «О, наш Властелин убил Эн Лэя подло и со спины! Он, наверное, уверен был, что по силе сам с ним не сравнится!».

— Пожалуй, ты прав, — он, не глядя, поставил белую шашку, потом бросил недовольный взгляд на доску, в разводах наших фигур, пожирающих друг друга, поморщился: — Ох, ты ж меня теперь съешь!

— А потом ты меня убьешь и будешь долго и торжествующе смеяться? — улыбнулся.

— Театры Срединного мира и Небес рухнут после твоей гибели, а их актеры не обретут покоя в загробной жизни, ибо там поймут, какого актера они пропустили!

— Стой, ты… — Лонг Вэй вскочил, опрокинув доску и наши чаши с белыми и черными камнями. — Ты пошутил, Эн Лэй! Впервые ты пошутил надо мной!

— Выходи, мразь! — рявкнули несколько глоток снаружи. — Мы пришли тебя убить!

— Все—таки удар в спину? — цокнул насмешливо языком. — Как низко! Ну, ты и трус, Лонг Вэй!

— Я их не приглашал! — он покосился на проход, прикрытый лишь куском ткани, недоуменно.

Актеры б всех миров удавились бы от зависти! И все лазутчики с ними заодно!

— Думаешь, они все—таки пришли за тобой? — теперь я уже покосился недоуменно.

Не на проем. А на лучшего игрока Бездонного ущелья. В го спустя несколько веков я уже мог ему как—то противостоять, а вот по части безумных планов — до сих пор не очень.

— Выползай, мерзкий Лонг Вэй! — рявкнули снаружи.

— Неужели… — глаза его расширились и загорелись. — Бунт?..

— Бунт, дурья твоя башка! — рявкнул снаружи обладатель хорошего слуха. — Вылезай, кусок дерьма! Сдохни как нормальный мужчина!

Девки его, завизжав, кинулись прятаться в щель. Ага, как будто туда лапы самые длинные не пролезут!

— И баб моих твоих мы себе заберем! — коварно продолжили снаружи.

Они, наивные, не видели, что Лонг Вэй уже беззвучно и счастливо смеялся. Чем выше ставки — тем интереснее игра, так он сам говорил. Может, поэтому держал возле себя примерно равных ему по силе меня и Ионг Ниана? Даже зная, что мы дружны между собой.

— Значит, все—таки бунт! — цокнул языком.

— Уж извини, Эн Лэй, тебя я буду убивать в следующий раз.

— Если сегодня поровну убьем, наш завтрашний поединок станет еще интереснее, — подмигнул ему.

— Замечательное предложение! — теперь расхохотался он в голос.

И призвал к себе в руку ледяной призрачный меч.

И мы тенями, наперегонки, рванулись к выходу. Выскользнули, взмыли в небо… то есть, в холодный воздух над Срединными высотами. Гордый феникс и изящный дракон.

Вид снизу меня сначала не обрадовал: все или большинство выживших изгнанных богов, женщины—полудемоницы — человеческие девки, которых мы научили жрать чужие души — да несколько десятков настоящих демонов. Не обрадовал только на миг.

— И где столько морд протащили незаметно? — скучающе спросил Лонг Вэй.

— Так мы тебе и расскажем! — заржали снизу.

Властелин первым рванулся вниз, раскрыв когтистые лапы. Я, приняв облик навроде человеческого, призвал к себе первый из коллекции мечей, о котором вспомнил, да спрыгнул в гущу чужаков, зловонных и уродливых. Приземлившись, срубил сразу две головы.

Началась бойня. Воздух трещал от разрушительной Ци демонов, камни плавились от огненных ударов Лонг Вэя, покуда я по старинке, в самом уязвимом моем облике, срезал кому—то лапы и морды с толстых и тонких шей. Так ведь веселее!

Противников поубавилось вдвое. А потом самые слабые закончились, уступая место самым изворотливым и мощным.

Разве что остались женщины—полудемоницы — порождение наших извращенных умов и плод пламенных фантазий изгнанников. Туда—то и слетел внезапно Лонг Вэй. Принимая человекоподобный облик. Кровавые веера взметнулись. И шары сорвавшихся душ взмыли к небесам. Он поймал их чешуйчатым хвостом, отправляя в клыкастую уже пасть.

Я набросился на жуткого демона с троих меня ростом. Тот неожиданно ловко уклонился. И моя попытка ударить его в самое уязвимое мужское место, скрытое под поясом тигриных шкур, не удалась: он подхватил меня и расшиб о скалу. Мир сплавился в огне черной ци, померк…

Кажется, тело инстинктивно изогнулось и увернулось от удара его топора.

А потом… спину ему рассек мечом… Лонг Вэй.

Громадная туша покачнулась и, отчаянно взревев, упала навзничь. Путь перекрыв ко мне другим.

— Неожиданно! — я сплюнул кровь, струившуюся по—моему лицу.

Кажется мою. Слишком сладкая.

— Ну, извини! — ухмыльнулся он. — Какой есть!

А трехголовый сиреневый демон—бык за ним замахнулся секирой…

Перехватив свой меч у лезвия и порезав пальцы — глаза Властелина расширились — я метнул его, в глотку быка заткнув. Тот, стоявший на двоих задних, завалился на спину, дернув напоследок красными копытами.

— Вообще неожиданно! — расплылся в улыбке Лонг Вэй.

— Заткнись! — рявкнул я.

И уже отщипнув каплю со своего ядра, с ладоней своих сложенных жаром на троих за его спиной полыхнул: демонов и изгнанного бога, по виду уже мало чем от них отличного. Полыхнуло жаром — и полетел на оставшихся живых и трупы серый и синий пепел.

Меня обхватил внезапно, ломая ребра, чешуйчатый хвост, рванул… не в пасть.

Я на ногах с трудом устоял, когда он шмякнул меня за собой. Он… повернулся ко мне спиной.

В руке Властелина появился Дымчатый клинок. А призрачный Ледяной… он, не глядя, внезапно протянул мне. Неожиданно, как бы он сам сказал.

Я вонзил рукоятью под дых кинувшемуся на меня изгнаннику.

Лонг Вэй вонзил лезвие в глотку крылатому демону, скользнувшему над нами и, облик сменив, выдрал когтями у того душу, подставил клыкастую пасть. Я, до того как туша, хлещущая зеленой слизью и кровью, на меня упадет, успел вывернуться из—под нее и проткнуть мечом грудь изгнаннику, целившемуся в сердце Властелину.