— Ненавижу вас! — проорал я в лицо неподвижному юноше. — Я ненавижу тебя, Вэй Юан! Ненавижу его! Ненавижу вашу мать!!! Господина… — голос мой дрогнул, слезы потекли по щекам. — Я ненавижу вас всех!

Он молчал. Подсыхала плоть распоротая. Высыхала кровь на обнажившихся внутренностях.

Если госпожа увидит его таким, то она меня убьет. Тогда, может, мои мучения закончатся?

Но он лежал. Неподвижно. Пока еще никто из рода не узнал на Небесах о случившемся здесь. Но вдруг послали своих лазутчиков за нашей жизнью здесь подсмотреть? Хоят я всеми силами старался укрыть.

— Ну и что, — усмехнулся. — Сердца моего я тебе не отдам, Вэй Юан! Слышишь?! Никогда и никому я не отдам моего сердца!

А впрочем, нас могут услышать.

Брат неподвижно лежал у моих ног. Поднявшись, ногою на горло наступил ему. Я захотел его убить. В этот миг я как никогда хотел его убить.

Только моя жалкая жизнь и покой на Небесах важнее. Хрупкий покой в дурмане вина и хмельных объятий духов—служанок. Хотя успокоить надолго с того проклятого дня, когда увидел ее глаза, меня не сможет уже ни одна женщина.

Снова надорвал плоть на запястье, начавшую слегка заживать. Долго будет рука болеть. Ну и что ж. Сердце мое болеть будет вечно. Но хотя бы смогу сделать вид, что я брата пытался спасти. Если сумею его спасти. Неважно. Если родители найдут меня бездыханного возле него, то подумают, что я защищал его. Но если я пойму, что он сможет выжить — то уйду за этой глупой девчонкой.

Прокусить вены вновь. Сжать его мерзкое лицо, заставив приоткрыть рот. Влить в приоткрытые губы еще немного моей крови. Один мерзкий жгучий поцелуй. И еще один. И еще…

Где—то за полусотню кровавых глотков голова начала кружиться. Мир начал смазываться. Хотя бы в городе притихли. Только…

Из последних сил взмахнул рукой, сооружая вокруг нас защитный купол. Город падет, но тела наши останутся неприкосновенными. Разве что нас заберет кто—то из рода.

Снова глотнул горячей крови. Снова к губам его приник, заставляя забрать мою кровь. Вот уж не думал, что забава с питием вина с той хитроумной служанкой мне пригодится. Вот уж не думал, что брата придется мне поить собственной кровью. Ненавистного брата.

Я отстранился. Молчало его неподвижное лицо в пятнах свежей крови. Все еще белели волосы умершего дракона.

— Я не отдам тебе мое сердце, слышишь? — прошипел я с ненавистью.

Рука с трудом зажила. Пришлось снова разорвать свою плоть. Снова напоить его своей кровью.

Голова кружилась. Хотя немного угасла боль в сердце.

И в затянувшем мир кровавом мареве стали исчезать ее глаза. Она оставит меня в покое теперь?..

Кажется, я упал ему на грудь. Все уплыло.

В кровавом океане, едва приметно мерцающем, утонуло все…

Вэй Юан

Тихо шумел ветер над Вечным морем. Странно, я слышал шум листвы в саду, но не ощущал прикосновения ветра совсем. Растерянно посмотрел на мои руки. Обычные. Но ветра нет. Что случилось?

Голову поднял.

Солнце светило. Кажется, близился уже полдень. Да, солнце почти по центру Вечного Неба, но жара его я не чувствую совсем. Что случилось?!

Пенье птиц над морем. Я же могу взлететь!

Я потянулся за ними. Я даже взлетел…

Но почему я не могу принять драконий облик?!

Я растерянно завис над морем. Мир застыл. Застыли крики чаек и других, небесных птиц. Затихло дуновение ветра. Замер свет солнца. Странное чувство, будто весь мир застыл. Только музыка… смутно знакомая музыка. Вроде «Небесный лекарь»?.. Только странное какое—то исполнение. Да, впрочем, я никогда не был силен в музыке. Кто там играет?..

Я вздрогнул, внезапно очутившись на верхней ступеньке беседки, у светло—желтой колонны.

Вэй Мин в коричневых простых одеждах, украшенных лишь редкими вышитыми символами летучих мышей и круглыми символами долголетия, выполненными из золотисто—желтых ниток, сидел у низкого столика и играл на гуцине из светлого дерева. Сегодня брат волосы лишь простым шнуром стянул на затылке. Ветер трепал его длинные прямые волосы, разносил вокруг, дул их ему в лицо.

Я голову повернул и растерянно заметил, что мои волосы вообще не двигаются. Вообще одежды мои изорваны и все в крови.

— Брат! — позвал я испуганно.

Наследник продолжил играть так, словно он был глухой.

Что он сегодня такой злой? В ухо ему, что ли кричать?

Я вздрогнул, переместившись к нему. Робко тронул его плечо — он даже не шелохнулся, продолжая молча играть — и тогда закричал ему в ухо:

— Брат! Брат Вэй Мин!

Но он снова притворился, будто меня не слышит. Что это с ним? Что это вообще со мной? И моя одежда… почему вся моя одежда в крови?..

Оглядел себя, вскрикнув, увидев живот распоротый, видневшиеся внутренности.

Даже на мой крик он не обернулся! Словно и вовсе меня здесь не было!

— Брат… — позвал я напугано. — Прошу, брат, не притворяйся глухим! Что— то случилось со мной! Сегодня как никогда я так напуган! Хотя бы сегодня, как в детстве, ты мог бы голову ко мне повернуть? Помнишь, когда я первый раз не взлетел, а упал со скалы и страшно болело все… ты тогда нашел меня и держал мою голову на коленях!

Но Вэй Мин продолжил играть, словно не слышал моей мольбы. Словно… меня тут вообще не было!

— Брат! — сжал кулаки. — Как ты можешь меня игнорировать?! Что—то сегодня случилось со мной! Брат, я очень сильно ранен! Я не знаю, что мне с этим делать!

Но он продолжал играть, игнорируя меня. Я… должен стоять на коленях? Должен вцепиться в его ногу?.. Он хочет, чтоб я умолял его? Но разве я его чем—то обидел?..

Я внезапно оказался у его ног, на коленях. Робко рукою дотронулся до его колен. Он не дрогнул даже. Играл, смотря куда—то поверх своего инструмента. Словно души его в это время здесь не было. Что с ним случилось?! Что случилось со мной?..

— Брат! — я всхлипнул. — Я не знаю, что мне делать!

— Я не знаю… — глухо ответил он, пальцы замерли на струнах на миг. — Что мне делать, когда тебя нет.

Что?..

Растерянно поднял голову. Он не видел меня. Он не слышал меня. Что… что происходит?!

— Вся эта музыка напоминает мне о тебе… — глухо произнес он.

Но я же никогда не старался играть! Тем более, редко попадался с инструментами при нем.

— Мы с тобой… — голос его дрогнул. — Мы воевали друг с другом или… или дружили?..

Что—то не припомню, чтоб старший брат когда—то старался выступить против меня в поединке! Он всегда был равнодушен к оружию и любил лишь музыку и развлечения!

— Кто убил тебя? — тихо произнес он.

Меня… кто—то убил?

Я… кажется, я вскочил. Меня трясло. Все мое тело. Только сейчас понял, что внутренности у меня разрезаны, но крови совсем не текло! Кровь должна сочиться из раны хотя бы! Но вся моя одежда в крови, рукава мои и руки, порезанные и ободранные, в крови, но… не вытекает свежей крови! И раны… раны мои не затягиваются! Что… что это?.. Я… я мертв?!

— Мой сын умер.

— Матушка! — я радостно обернулся к ней.

Но она, как обычно хрупкая и красивая, снова в излюбленного цвета светло—сиреневых своих одеждах. Она… она прошла сквозь меня! Даже не вздрогнув!

— Нет! — прикрыл рот дрожащей рукой.

Но они меня не услышали.

Неужели… неужели, я и правда умер?! Но как?.. Я ничего не помню!

— Примите мои соболезнования, госпожа! — оторвавшись от своего инструмента, Вэй Мин медленно вышел из—за стола и, уперевшись ладонями в пол и полы коричневых одежд, согнулся в низком поклоне.

Он… он странный сегодня какой—то! Разве брат когда—нибудь звал нашу мать госпожой? Ну, разве что на официальных приемах и когда я ушел в Академию Небожителей учиться, а родственники — и наследник с ними тоже — пришли приводить меня и познакомиться с моими учителями.

— Оставьте нас! — холодно велела матушка десятерым служанкам, за нею следовавшим. — Уходите! Возвращайтесь обратно во дворец моего господина!