Было полнолуние, и за ужином Ремуса не было. Гарри с интересом подумал, чем его кормят домовики во время трансформации – сырым мясом? Кормом для собак? Учителя вокруг подчеркнуто не замечали отсутствия преподавателя ЗОТИ, оживленно обсуждая меню, последние новости и поурочные планы.
Когда в четверг утром Гарри вышел на кухню, Снейп намазывал себе тост золотистым мармеладом, не сводя глаз с газеты. Гарри сел, и отец протянул ему передовицу «Пророка». Заголовок гласил:
Сотрудник министерства подвергся нападению оборотня!
– Надеюсь, он не знал об этом, – сказал Снейп. Гарри подумал, что в устах отца это было почти что выражение поддержки.
– Уверен, что не знал, – отозвался Гарри, уже успевший пробежать глазами первый абзац и понять, что нападение было умышленным. – Ремус никогда бы…
– Совершенно необязательно! – рявкнул Снейп. – Я признаю, что он не хотел мне зла, но ты все еще не имеешь права ему доверять! Люпин не заслуживает доверия, и ты просто подвергнешь себя зряшному риску, если позабудешь об этом.
Гарри вздохнул и подумал, насколько чудесными были четыре последних дня. Он взял предложенную отцом чашку чая, добавил молока и сахара и принялся читать статью.
Сотрудник министерства подвергся нападению оборотня!
Слухи о беспокойстве, царящем в популяции британских оборотней, подтвердились прошлым вечером жестоким и, несомненно, умышленным нападением на мистера Эрварда Кейна, заместителя начальника Отдела контроля над магическими созданиями. Мистер Кейн, госпитализированный в данное время в больнице св. Мунго, в результате нападения заражен ликантропией.
«Нападение, без сомнения, было предумышленным и хорошо продуманным, – заявил журналистам мистер Честер Стюарт, сотрудник того же отдела. – Дикие оборотни не смогли бы спланировать и осуществить подобное: добраться до многолюдного места, выбрать одного человека среди многих и не убить жертву, а лишь заразить ее. Подобный план мог быть осуществлен лишь с помощью Волчьего зелья».
Нападение, по мнению мистера Стюарта, лишний раз подтвердило правоту министерства, давно пытающегося убедить нас: Волчье зелье может помочь оборотню контролировать себя, но не способно совладать с его природной жестокостью.
В письме, пришедшем на имя редакции, ответственность за нападение берет на себя ССО (Союз Свободных Оборотней). Возглавляет данную организацию Рэндольф Либер (в прошлом Ян Мак-Эндрю), уже неоднократно выступавший против последних ограничений прав оборотней.
«До сего дня наши протесты падали в пустоту, – говорится в письме. – Теперь наши гонители вынуждены будут услышать нас. За каждый вред, причиненный нам, вы ответите своей болью. За каждый закон, ограничивающий нас, вы ответите своим страхом. Каждый раз, когда вы будете относиться к нам как охотники, мы будем считать вас добычей. Свободу волкам!»
Нападение и последовавшие за ним высказывания подчеркивают, что возбуждение, царящее среди нелюдей с момента возрождения Того-Кого-Нельзя-Называть, принимает опасный характер. Министр магии Корнелиус Фадж объявил, что оборотни, нарушившие закон об обязательной регистрации во время полнолуния, будут арестовываться и передаваться для допроса аврорам.
Гарри швырнул газету на стол.
– Именно это, – сказал он, – и беспокоит меня в аврорской работе.
– Ты бы лучше побеспокоился о том, что оборотни нападают на людей.
– Они неправы, – согласился Гарри, – но они творят зло в ответ на то зло, которое творят с ними. И вообще, зачем подозревать любого, кто откажется подчиняться настолько несправедливому закону?
– Но мистер Стюарт прав – оборотень способен на жестокость даже под воздействием Волчьего зелья.
– А человек может быть жестоким, даже если он не оборотень. Зелье не изменяет характер человека – оно лишь помогает ему контролировать волка. Я видел людей, которые убивали и пытали, и они не могли оправдаться тем, что они оборотни. Так почему оборотни должны быть лучше?
Гарри бросил взгляд на газету, в которой приводился закон об обязательной регистрации во время полнолуния, и негромко добавил:
– Ремус не поступил бы так. А вот я мог бы, будь я оборотнем.
– Ты смог бы умышленно броситься на человека? – воскликнул Снейп.
– Умышленно броситься на чиновника из Отдела контроля, – Гарри бросил сердитый взгляд на сложенную газету, где теперь виднелся лишь кусочек заголовка. – Или на Фаджа, если бы я мог до него добраться, – он чуть улыбнулся. – На Фаджа с еще большей охотой.
– Гарри, – резко сказал Снейп, – не надо им сочувствовать. Они просто новые Пожиратели Смерти. Пока они прикрываются якобы справедливым поводом, но со временем они забудут этот повод и станут просто наслаждаться властью, пытками и чужим ужасом, – он вновь развернул газету и указал на фотографию обезумевшей от страха толпы перед садом мистера Кейна. – Они уже зашли слишком далеко, чтобы можно было оправдывать их мотивы.
– Мне все равно их жалко.
– Они приговорили Люпина к смерти, – заметил Снейп, поднимаясь из-за стола. – Не забывай об этом.
За ужином в пятницу Снейп не пожелал разговаривать с Люпином – и был не единственным среди преподавателей. Ремус выглядел подавленным и явно не желал ни с кем общаться, только коротко ответил на вопрос Гарри о его планах на приближающийся учебный год. Гарри с облегчением подумал, что это последний общий ужин с учителями – в понедельник вернутся студенты, и он снова будет сидеть рядом с друзьями за гриффиндорским столом. Но с другой стороны, подумал он, бросая быстрый взгляд на Снейпа, ему и завтракать придется за гриффиндорским столом, а не вместе со Снейпом, слушая его насмешливые замечания о новостях или планах на день.
– Ты думаешь, что мне стоило бы быть подобрее к Люпину, – с подозрением заметил Снейп, когда они возвращались в подземелья.
– Да, но… – пожал плечами Гарри. – Я не особо думал об этом.
– А чего же ты тогда так надулся?
– Надулся?
– Ты весь ужин просидел, насупившись.
– А-а, – Гарри смущенно потупился. – Вообще-то я думал о том, что буду скучать по нашим завтракам.
– Что? – Снейп остановился так резко, что Гарри налетел на него.
– Я буду скучать по нашим завтракам. Мне это в голову пришло, когда я думал, что совершенно не буду скучать по совместным ужинам в Большом зале.
– По-моему, по этим ужинам только Дамблдор способен скучать, – лукаво улыбнулся Снейп, и они пошли дальше.
Войдя в гостиную, Снейп налил себе вина и небрежно спросил, все еще стоя спиной к Гарри:
– Хочешь изредка заходить в гости?
– Ага, – таким же тоном ответил Гарри и быстро поправился, увидев, как напряглась спина Снейпа, – в смысле, «Да, сэр».
Снейп обернулся.
– Ты в первую же неделю влипнешь в неприятности, когда неподходящим образом обратишься ко мне или к Люпину, – насмешливо сказал он.
– Спорим на десять галлеонов? – парировал Гарри. – Только ты должен играть честно.
– Принято, – согласился Снейп, садясь в кресло и откидываясь на спинку. – Ох-х! Мне еще нужно проверить запасы ингредиентов и просмотреть списки студентов.
– Да все у тебя есть, – заметил Гарри, присев на кушетку, – а студентов ты все равно ненавидишь всех до одного. Скопом.
– Не всех, – расхохотался Снейп, – но очень многих, – он вздохнул. – По крайней мере, мне больше не придется терпеть Невилла Лонгботтома.
– Уверен, что удовольствие тут обоюдно, – заметил Гарри и осторожно прибавил: – И все-таки жаль, что ты не был с ним чуть помягче. Он настолько хорошо разбирается в травологии, что просто обязан иметь способности к зельям. Обращайся ты с ним поспокойнее, он бы много лучше учился.
