– Ф-фух, – вздохнул с облегчением Рон. – А то я собирался сказать тебе, что могу принять это, но если честно, то вряд ли я смогу.

– Ну, в любом случае спасибо за поддержку, – рассмеялся Гарри. – Теперь тебе осталось только принять, что он стал моим товарищем.

– Знаешь, по сравнению с тем, что я думал, это не так плохо, – на лице Рона было написано такое облегчение, что он и не думал смущаться. – А относительно твоих ночных прогулок…

– Я не желаю говорить об этом, – твердо прервал его Гарри.

– Мне бы хотелось, чтобы ты желал. Но будем мы говорить о них или нет, ты не можешь вести себя подобным образом.

– Рон, тебя это не касается.

– Чего? – гневно переспросил Рон. – Уж прости, Гарри, но так вышло, что я – гриффиндорский староста . И если кто-нибудь возвращается после десяти, я обязан немедленно пойти к Макгонагалл и сообщить ей об этом. Я не могу закрывать глаза на такое лишь оттого, что этим занимаешься ты !

– О, – Гарри задумался и вдруг понял, что ставит Рона и Гермиону в трудное положение. – Извини. Я постараюсь в следующий раз никому не попасться.

– Я не хочу, чтобы ты не попадался. Я хочу, чтобы ты прекратил это! – сорвался Рон.

Гарри подавил сердитый крик и холодно заметил: – Я понимаю твою позицию. А теперь нам стоит обсудить что-нибудь не столь взрывоопасное, если мы собираемся сохранить приемлемые отношения до того, как на поле появится вся команда, – он смолк на секунду, а потом недоверчиво добавил: – Но с чего ты вдруг решил, что я сплю с Малфоем?

– Так понимаешь… утром, когда я спросил тебя, где ты был, ты начал говорить о разных видах любви и…

– Мы слишком устали и не выспались, чтобы внятно объясняться, – рассмеялся Гарри.

– Сейчас-то мы не спим, – надавил Рон. – Объясни, что ты имел в виду.

Гарри постарался припомнить, что он говорил и почему. Оглядываясь назад, можно было понять, почему Рон просил его об этом.

– В основном то, что ты важен для меня, – пояснил Гарри, тщательно подбирая слова, – даже если последние две недели мы вели себя как два идиота. Но я возвращался в Гриффиндор, думая о семье и друзьях, о любви, о доверии и вообще о чувствах и слегка запутался во всем этом. Неудивительно, что ты не понял, что я имею в виду, – Гарри улыбнулся. – И уж во всяком случае, я бы обошелся при этом без слова «любовь», если бы хоть что-нибудь соображал.

– Мне жаль, что я вел себя не как друг… в последнее время.

– Я тоже, – пожал плечами Гарри, – но беда в том, что у меня вроде как нет другого выхода.

– Скажи все-таки, что не так? – умоляюще протянул Рон.

– Все так.

– Ну да, а я – министр магии.

– Ну, у него часто что-то не так, – улыбнулся Гарри, – но это к делу не относится.

– Гарри!

– Пойми, не произошло ничего такого, в чем ты мог бы помочь мне. А теперь пошли, а то уже остальные идут – я слышу смех Джека. Мы с тобой – лучшие друзья, верно?

– Верно, – глухо ответил Рон.

– И у меня все так. Запомни это.

Гермиона, подпрыгивающая в нетерпении у бюста Талии Порхающей, еще издали заметила раскрасневшегося, улыбающегося Рона. Правда, у Джинни, идущей с ним рядом, вид был куда менее счастливый. Учитывая длину коридора, Гермиона могла видеть их задолго до того, как услышала их голоса, и мысленно поздравила Рона со столь удачно выбранным местом.

Джинни остановилась перед Гермионой и демонстративно скрестила руки на груди: – И для чего вам опять понадобилось следить за ним?

– Гарри вернулся сегодня утром только на рассвете. И он был… ну, под влиянием чего-то. Малфой видел его со Снейпом, так что я думаю, что это зелье, а не обычный маггловский наркотик.

– Мы хотим поймать его на этом. Тогда мы сядем рядом с ним и заставим его поговорить с нами, – перебил Гермиону Рон.

– Вы что, собираетесь делать карту подземелий ? – раздраженно вздохнула Джинни.

– А как мы еще сможем проследить, когда он встречается со Снейпом и куда идет потом?

– Выручай-комнату мы тоже зарисуем, – добавила Гермиона.

– И вы считаете, что это сработает? – с сомнением протянула Джинни. – В смысле, даже если вы сможете зарисовать место встреч ДА, покажет ли карта Гарри, когда он окажется в этом своем укромном уголке?

– Десятиминутного эксперимента хватит, чтобы это выяснить, – отозвалась Гермиона, поджав губы.

– А давайте попробуем прямо сейчас, – предложил Рон. – Так и Джинни поймет, что нужно делать, и мы посмотрим, как можно разделить работу на троих. Вот только не знаю, что сказать, если Гарри нас поймает на этом.

– Скажешь, что мы готовим ему рождественский подарок, – закатила глаза Джинни. – Тоже мне проблема!

Эксперимент несколько затянулся. Сначала Гермиона попробовала просто найти нужное место, а уж потом нанести его на карту. Она прошлась взад и вперед по коридору, напряженно думая, что им нужна личная комната Гарри . К ее удивлению, за открывшейся дверью оказалась удивительно уютная комната, в зеленых и голубых тонах. Светлую мебель украшала позолота. В комнате было окно, завешенное лазурными шторами.

– Это что ж такое? – ахнул сзади Рон.

– Не знаю. Я просила личную комнату Гарри.

Джинни удивленно огляделась вокруг и спросила: – Эта ведь не та комната, в которой он жил у Дурслей?

– Ничего похожего, – фыркнул Рон.

Гермиона подошла к окну и прижалась лицом к стеклу, защищая руками глаза от слепящего света: – Это где-то в замке. Вон хижина Хагрида.

– Погоди-ка! – воскликнул Рон. – Ты что, словами просила?

– Конечно.

– Никогда не пробовал сделать так. И что ты сказала?

– Подумала, – поправила его Гермиона. – Личная комната Гарри.

– Так ты думала, что у Гарри есть собственная комната? – спросил Рон. – Думаю, что не отказался бы спать здесь, – он запрыгнул на высокую кровать под пологом и растянулся на ней, заложив руки за голову, потом добавил, бросив взгляд на полог: – Вот только мне бы снились кошмары, что меня распределили в Рэйвенкло.

– Это что, настолько ужасно? – съязвила Гермиона.

– Да! Окажись я в Рэйвенкло, я был бы вроде Невилла.

– Может Гарри останется в Хогвартсе учителем, – предположила Джинни, – и это будет его комната.

– С чего бы Гарри быть учителем? – удивился Рон.

– Ему это нравится, – пожала плечами Джинни. – По словам Зои, он говорил с ней об этом.

Гермиона почувствовала вспышку дикой ревности – ей Гарри ничего подобного не говорил. Она выглянула в окно, пытаясь разобраться в своих чувствах. «Да мы с Гарри вообще последнее время почти не разговариваем. Я лишь спрашиваю его, где он был, а он отказывается мне отвечать, – чувство жгучей вины вытеснило ревность. – Вместо того чтобы планировать, как выследить его на следующей неделе, я могла бы сейчас быть рядом с ним. Интересно, он теперь занимается вместе с Зоей?»

– Странно-то как, – прокомментировал Рон, спрыгивая с кровати и принимаясь рыскать по комнате. Распахнув дверцу шкафа, он воскликнул: – Смотрите, он перенес сюда свои выходные мантии, – и добавил, проведя рукой по красной: – Я еще в первый вечер заметил, как она блестит. Интересно, что будет, если я возьму ее отсюда?

– Она исчезнет, как только ты выйдешь из комнаты, – равнодушно ответила Гермиона. – По крайней мере, книги, которые я в прошлом году пыталась взять с собой, исчезали.

– Ну, раз мы теперь знаем, что это его комната, – заметил Рон, – нам нужно разыскать ее. В качестве ориентира можем воспользоваться видом из окна.

– А может быть, он жил здесь летом! – воскликнула Гермиона.

– Дельная мысль, – одобрил Рон.

– Кажется, мы полностью запутались, – резко заметила Джинни.

– Похоже, – неохотно согласилась Гермиона.

– Эй, Гермиона, – раздался голос Рона. Она оглянулась. Рыжик стоял возле прикроватной тумбочки, изучая содержание открытого ящика.

– Что?

– Посмотри-ка.