– Успокойся, дружище, – твердо сказал Рон. – Мы тебя не выпустим.

Гарри нервно огляделся вокруг. Комната перестала кружиться, и он смог разглядеть своих помощников, а за ними – остальных студентов, с любопытством наблюдающих за их компанией.

– Давайте уйдем отсюда, – предложил он.

– Гарри, – начала Гермиона.

– Нет… в наше старое место для встреч. Только и всего. В этом нет ничего опасного. Джинни и Дин тоже могут пойти, – Гарри рассмеялся, хотя в смехе ясно слышались истеричные нотки. – Уверен, что вчетвером вы сможете справиться со мной.

– Да и тут хорошо.

– Нехорошо! Тут слишком много народу!

Рон взял Гарри за руку:

– Хорошо, тогда пошли.

В коридоре Гарри пояснил, что под «старым местом для встреч» он подразумевал Выручай-комнату. Дойдя до нужного коридора, он трижды прошелся взад и вперед, пока друзья караулили оба конца коридора. Когда в глухой стене появилась дверь, Гарри остановился и подождал их.

Он не знал, что предстанет перед его глазами – может, порт-ключи или оружие, но уж точно не ожидал увидеть уютную, теплую комнату с низкими кушетками и горой подушек, тускло освещенную разноцветными фонариками, повисшими в воздухе. Тихонько играла музыка – какой-то классический этюд, название которого Гарри не помнил, и в комнате приятно пахло теплым молоком и кардамоном.

«Ну и ну, – подумал Гарри. – Мое подсознание еще более странно, чем я предполагал».

Усевшись на одну из низких кушеток, он вытащил флакон с пузырным зельем и спросил: – Рон? – доставая соломинку для пускания пузырей. Рон неуверенно поглядел на него, Гарри пожал плечами, выдул несколько пузырей и попытался поймать столько, сколько мог. Он еще не смеялся, но радостно улыбнулся и с удивлением оглядел взволнованные лица друзей. Встав с кушетки, он поманил к себе Гермиону: – Иди сюда, студенточка моя.

Эта фраза напомнила ему о Северусе и Ремусе и воспоминание тоже вызвало улыбку: – Считай это экспериментом, – Гермиона отскочила назад, покачав головой. Гарри расхохотался, отвернулся от нее и выдул зелье на Джинни. Та захихикала.

– Эй! – воскликнул Рон.

– Оно безвредное, – успокоил его Гарри и целая вереница пузырей повисла в воздухе между ним и Роном: – Ну же, рискни. Потрогай. А то мы слишком серьезные, – он проткнул один из пузырей, пока говорил. Рон нервно двинулся вперед, проткнул один из пузырей, улыбнулся и потянулся к другому.

– Э-э… а что это? – спросил Дин.

– Чисто развлекательное зелье, просто для удовольствия, – рассмеялся Гарри. Пузыри переливались всеми цветами радуги в свете волшебных фонариков. – Мое собственное изобретение.

– Ты не сказал мне об этом, – буркнул Рон.

– И тем не менее. Поэтому я и не знаю, могут ли быть какие-нибудь отдаленные побочные эффекты. Но с августа ничего не произошло, – Гарри выдул еще несколько пузырей в сторону Джинни, потом – в сторону Дина и еще больше – в сторону Рона и улыбнулся Гермионе: – Ну попробуй же. Только ты осталась.

– Спасибо, я лучше посмотрю со стороны.

– Как хочешь, – Гарри развалился на кушетке. – И скучная же у тебя жизнь, – Джинни присела на пол перед ним, и Гарри принялся играть ее волосами – красивыми, блестящими, ярко-рыжими. «До чего ж жалко, что только один из ее братьев носит длинные волосы», – подумал он и предложил вслух: – Расскажите мне, чем вы занимаетесь. Джинни?

– Гуляю со своим парнем! – быстро ответила Джинни. Гарри выпустил еще несколько пузырей в Дина, сидящего сейчас рядом с Джинни и дотронулся рукой до его волос. Курчавая шевелюра пружинила под его руками. Гарри слегка придавил волосы, но стоило убрать руку, как они немедленно вернулись на место.

– Волнуюсь за тебя, – вздохнул с соседней кушетки Рон.

– Что за бессмысленная трата времени, – хихикнул Гарри. – А ты, Гермиона?

– Разыскиваю сведения об Августе Мейландте и волнуюсь за тебя, – ответила Гермиона и прибавила, вздохнув: – Очень. А ты?

– М-м… Учусь всяким уловкам; пытаюсь подружиться с Малфоем, который иногда несчастный брошенный ребенок, а иногда – настоящий дьявол; борюсь с предрассудками; играю на кернеровском ксилофоне; бегаю от прошлого; бегаю за прошлым; собираю романтические истории, случившиеся еще до моего рождения; думаю о любви, ненависти, родственных отношениях и о том, очень ли плохо с моей стороны, что я не переживаю по поводу смерти тетки, – Гарри заложил руку за голову. – Черт. Нужно было попросить сигарет.

Гермиона неодобрительно нахмурилась. Дин изумленно дернулся. Гарри выдул в воздух еще пузырей и полюбовался, как они рассыпали вокруг мириады цветных искр. Он подманил пузыри поближе, они начали лопаться один за другим, покрывая его пеной. Гарри поймал один из пузырей пальцем.

– Гермиона? – окликнул он. Девушка взглянула на него, тогда он сдул пузырь в ее сторону. Она попыталась отмахнуться, но пузырь лопнул у нее в руках. Заметив легкую улыбку Гермионы, Гарри предложил: – Еще?

– Нет, не нужно. Я только посмотрю. Как-нибудь в другой раз, – Джинни и Дин упали на ковровую дорожку между кушетками и принялись жадно целоваться. Гермиона заняла их место. Теперь ее голова была рядом с грудью Гарри, и он принялся играть кольцами ее волос.

– Как у тебя получилось управлять кернеровским детектором? – спросила она.

– Окклюменция. Я частично закрыл канал своей связи с Томом.

– Вот оно что. Тебе нравятся мои волосы?

– Они такие же красивые, как у Джинни и такие же интересные, как у Дина, – Гермиона захихикала. Смех Дина был заглушен поцелуем Джинни.

– Зачем тебе Малфой?

– Мне его жаль. Ему нужно научиться дружить. И он пытается. И он веселый. И Джеймс просил меня сторониться мести.

Последние слова слетели с губ Гарри до того, как он смог остановить их. В голове билось сразу две мысли: «Похоже, мне стоит чуть больше контролировать себя» и «С каких это пор я стал использовать слова вроде «сторониться»?».

– Джеймс? – резко переспросила Гермиона. Гарри решил, что не стоит давать ей возможность воспользоваться преимуществом того, что она, единственная из них всех не была под действием зелья, и что надо было выпускать больше пузырей.

– Я нашел несколько старых папиных писем, – сонно объяснил он, подавляя вздох. – Я просто никому не рассказывал.

– Слушай, можно мне еще пузырей? – вмешался в разговор Рон. – А то поведение Джинни и Дина начинает меня доставать.

Гарри посмотрел вниз. Джинни, с расстегнутой мантией, уселась на Дина верхом, а тот запустил руки ей под блузку.

– Конечно, – Гарри выпустил новую порцию пузырей, потом помахал подушкой, чтобы они долетели до Рона. Тот начал ловить пузыри, подлетевшие к нему, потом вновь улегся и предложил: – Выдуй еще. Просто для красоты.

Гарри выдул новую порцию.

– Ты не мог бы поменять музыку? – слегка раздраженно попросила Гермиона. Гарри прислушался. В воздухе по-прежнему раздавалась странно знакомая сонная мелодия, исполняемая духовыми и струнными инструментами. – Не знаю, – сказал он. – А что ты хочешь?

– Давай что-нибудь джазовое, – предложила Гермиона. Гарри задумался, как же заменить музыку. «Что-нибудь джазовое», – отчетливо произнес он про себя. Музыка изменилась, заставив всех остальных подскочить.

– Хорошо, – улыбнулась Гермиона. – Правда, Дюк Эллингтон – не совсем то, что я имела в виду, но и это сойдет.

Джинни взглянула вверх и хихикнула. Похоже, все пузыри «просто для красоты» попали на нее. – И как мне теперь обжиматься под такую музыку? – пожаловалась она.

– Так не обжимайся. И вообще, слезь с Дина и поправь блузку, – велел ей Гарри. – Когда останетесь наедине, можете делать все, что угодно, а пока прекрати смущать своего несчастного брата.

– Который, конечно, в полном шоке, бедняжка, – ехидно ответила Джинни, но с Дина все же слезла. Тот сел рядом и обвил рукой ее талию.

– Ты вроде назвал Малфоя несчастным ребенком? – спросила она. – Или эта штука вызывает заодно и галлюцинации?