Существует до сих пор предвзятое мнение о морской тактике, объединившее все как попало — от опусов адмирала Мэхэна до трудов командующего флотом Дженкинса{204}. Автор труда «О влиянии морской мощи в истории» не делает из этого тайны. В его глазах война за испанское наследство «не дала ни одного интересного морского сражения с военной точки зрения»{228}, так как сражение при Велес-Малаге не было ни оригинальным, ни решающим. Мэхэну нравятся только красивые маневры, и он восхищается только тремя адмиралами: Рюитером, Сюффреном и Нельсоном. А все остальные авторы, которые писали после них через сто лет, в большей или меньшей степени усвоили эту широко распространенную версию; лишь небольшое количество авторов — таких, впрочем, как Мэхэн, — посвятили небольшое количество хвалебных строк корсарской войне.
В XVII веке обо всем судили иначе. Людовик XIV, Поншартрены, Филипп V на события смотрели с глобальной точки зрения и лучше могли судить о войне. Короля Франции, разочарованного, правда, Ла-Угом и Виго, не устраивает, как пишет мадам де Ментенон, «неуверенность, с которой ведется война на море»{65}. Отсюда и неудача его сына, герцога Тулузского, при Велес-Малаге; отсюда его скептическое отношение к якобитской шотландской экспедиции весной 1708 года. Зато король поощряет, насколько это позволяют его расстроенные финансы, коммерческую войну, всяческие походы против колоний противника, наконец, эскортирование испанских кораблей, груженных американскими богатствами. И по этим трем решающим пунктам — где эффективность ценится больше морской военной славы, а импровизация важнее косного соблюдения военных правил — наше командование, матросы, офицеры, наши «судовладельцы» (корсары) добились большого количества побед.
Корабельный писарь Робер Шалль это предсказал еще в августе 1691 года: «Тридцать французских корсаров причинят в тысячу раз больше вреда врагу, чем все морские армии»{23}. Отныне это подтверждается каждый день. Дюнкерк и Сен-Мало вызывают ужас у англичан. Они признаются, что потеряли в течение пяти лет (1702–1707) 1146 торговых кораблей{228}. И когда в мае 1709 года Дюге-Труэн, «знаменитый корсар Сен-Мало»{26}, а также капитан королевских кораблей с 1705 года, получил дворянство за оказанные услуги, на его счету уже было 16 военных и более 300 торговых захваченных кораблей!{274} В 1703 году он осуществлял свои нападения даже неподалеку от Шпицбергена. Он неуловим и наносит внезапные удары по китобойным, рыболовецким и торговым судам, фрегатам и кораблям, по отдельным судам или по целым флотилиям, которые сопровождают военные эскорты. Осенью 1707 года он захватил большую английскую флотилию, которая везла в Португалию подкрепление эрцгерцогу Карлу; итак, он закрепил на море успех герцога Бервика при Альмансе. Шевалье де Форбен, ставший командующим эскадрой в 1707 году, не утратил наступательного духа тех времен, когда действовал совместно с Жаном Баром, он умножает свои захваты от Адриатического (1701–1702) до Белого морей (1707). В области торговой войны, которую англичане развивают со своей стороны, хотя и признают ее полупиратской, мы с 1701 года вели ее, судя по количеству призов, по крайней мере, на равных с коалицией.
Второй тип морской войны, в которой косвенно разыгрывается судьба Бурбонов Испании, осуществляется чередующимися операциями воюющих сторон на всем протяжении от Гудзонова залива до реки Кайенны. Англосаксонские историки приписывают победу англичанам, опираясь на положения Утрехтского мира (Ньюфаундленд, Акадия, Сент-Кристофер станут английскими владениями). Но они забывают об английской операции, направленной против Квебека (1711) и окончившейся неудачей, и о нападениях наших моряков и корсаров, опустошавших английские Антильские острова. А Лемуан д'Ибервилль в 1706 году причинил большой ущерб Невасу и Сент-Кристоферу. А Жак Кассар из Нанта, простой корсар, договаривается с Людовиком XIV о командовании эскадрой в 6 кораблей, которой поручается сеять смятение в английских, португальских и нидерландских колониях. Кассар, совершивший большое количество опустошающих рейдов на острова Зеленого Мыса, Антигуа, Монтсеррат, Синт-Эстатиус, Суринам, Кюрасао и осуществивший «одну из самых необычных кампаний, проведенную французской эскадрой»{274}, привез больше 30 миллионов. Увлекшийся Кассар, которого Людовик XIV сделал капитаном первого ранга в ноябре 1712 года, продолжает атаковать и грабить вражеские колонии и после франко-английского перемирия, и после Утрехтского мира; он рассчитывает на то, что его извинит дальнее расстояние!
В особую заслугу французским морякам ставится знаменитая экспедиция в Рио-де-Жанейро (1711). Она закрепила славу Дюге-Труэна, который задумал и осуществил этот смелый план, но осуществление его было невозможно без согласия короля, горячей поддержки графа Тулузского, адмирала Франции, и без брюзгливого, но необходимого сотрудничества с министром Поншартреном. Предлог для экспедиции был быстро найден: убийство португальцами в Рио капитана второго ранга Жана Франсуа Дюклерка. Корсар из Сен-Мало вынашивал этот замысел с 1706 года: из-за невозможности перехватить в океане флотилию, которая раз в год совершает перевоз в Лиссабон драгоценных металлов из Бразилии (Бразилия считается португальской колонией, но после Метуэнского договора 1703 года Португалия сама похожа на английскую колонию), Дюге хочет захватить драгоценную флотилию прямо в Рио в момент ее выхода из порта. Речь идет о том, чтобы возобновить подвиг, осуществленный в 1697 году Пуэнтисом и Дюкассом в Вест-Индской Картахене.
Корсар из Сен-Мало, даже если его поддерживают все его компатриоты, не может один осуществить операцию такого масштаба. Дюге должен позаботиться об установке смешанного снаряжения, которая практикуется с 1674 года, и он же по соглашению, подписанному обеими сторонами, за счет Его Величества обеспечивает предприимчивых «судовладельцев» королевскими кораблями с укрепленной подводной частью, хорошо снабженными продовольствием и вооружением, опытным командованием и экипажем, оружием, орудиями и боеприпасами. Король оставляет за собой с 1694 года только пятую часть стоимости добычи. В 1709 году он даже отказался от своей доли. Среди акционеров общества судовладельцев фигурируют вскоре не только негоцианты Сен-Мало (Даникан, Лаланд-Магон), но и граф Тулузский. Этот принц устранит сложности, возникшие в отношениях между Дюге-Труэном и Жеромом де Поншартреном. Из-за трудного материального положения и из-за относительной бедности арсеналов подготовка не занимает много времени. На проекте снаряжения для этой операции стоит дата 30 декабря 1710 года (через несколько дней после сражения при Вильявисьосе), а 19 марта 1711 года Людовик XIV и государственный секретарь военно-морского флота ставят свою подпись под договором: условия, предоставляемые королем господину Дюге-Труэну, капитану первого ранга, и его судовладельцам для снаряжения кораблей, занимающихся каперством{277}. Условия довольно либеральные. Король предоставляет большую сумму денег, снабжает экипажами (6000 моряков, 500 солдат), офицерами и кораблями (7 кораблей, 4 фрегата, 1 корвет, 2 галиота с бомбами, 1 транспорт), отказывается от своей доли, заставляя только взять в эскадру назначенного им комиссара (чтобы наблюдать за этими корсарами Сен-Мало, сильно возбуждающимися при захвате добычи).
Девятого июня 1711 года маленький флот Дюге-Труэна покидает Ла-Рошель. 12 сентября он появляется около Рио. Англичане не смогли его перехватить по дороге к Рио; тем более они не смогут это сделать при его возвращении, начатом 13 ноября и окончившимся в Бресте 6 февраля 1712 года. Французы потопили 4 линейных корабля, 2 фрегата, 60 торговых судов. На обратном пути они потеряли только 2 корабля, отнесенных течением в результате бури. Они привезли в Брест более 1300 кг золота и доставили на 1 600 000 ливров грузов, привезенных на двух кораблях, вернувшихся позже, совершивших огромный обходной путь через «Южное море»{277}. Поншартрен будет торговаться по поводу деталей так же, как и его отец с Пуэнтисом после завершения Картахенской операции (правда, административная скупость вовсе не порок, а проявление уважения к коллективному национальному достоянию), это, однако, ему не помешает поздравить Дюге-Труэна: «Я рад за вас и за флот, которому эта операция принесла такую большую славу». Новость об удачном завершении операции в Рио доставила «большое удовольствие Его Величеству». Успешное завершение операции, осуществленной эскадрой корсаров Сен-Мало и короля, произвело необычно сильное впечатление на англичан. Если бы не удалась эта операция, возможно, они и не подписали бы так быстро короткое перемирие, заключенное 17 июля 1712 года{277}.
