Все направлено на то, чтобы поддержать нововведения: увеличение числа живущих (для этого Мансаром создаются оба большие крыла); все возрастающее значение служебных помещений (для этого строятся здания, предназначенные для конюшен, кухонь, водонапорных башен); изменения, возникшие в жизни королевской семьи. Об этом свидетельствует переезд на другое местожительство Монсеньора. Комнаты, занимаемые дофином до его женитьбы (1680) на первом этаже центрального корпуса замка, расположенные прямо под апартаментами королевы, составляют уже третье его жилище. Людовик XIV хочет предоставить ему еще больше места и отдает в его распоряжение апартаменты всего нового крыла с южной стороны, которому дали название: крыло Монсеньора[71]. А после смерти Марии-Терезии (1683) дофин здесь устраивается окончательно. Его супруга занимает апартаменты королевы (1684); сам он занимает то же помещение на первом этаже, это его пятое жилище, на которое «смотрят как на одно из чудес Версаля»{291}. 8 января 1689 года, когда Яков II, король в изгнании, наносит свой первый визит Людовику XIV, французский монарх его оставляет наверху, на лестнице Королевы, чтобы этот король, большой знаток в области искусства, смог поговорить о «картинах, фарфоре, хрустале», которые здесь собраны и гармонично размещены наследником королевства Франции{291}. Это замечательное жилище наследника престола, расположенное (на южной стороне) симметрично Банным апартаментам (находящимся с северной стороны), имеет вестибюль, зал охраны, переднюю гостиную, в которой «обои и мебель голубых тонов», и спальню, где тоже преобладают голубые тона; два окна ее выходят в сад. (Король распорядился, чтобы из его коллекции перенесли сюда, для украшения спальни наследника, картину Никола Пуссена «Триумф Флоры»; Монсеньор, которому это полотно не нравится, сначала из вежливости его оставляет, а затем, в 1700 году, избавляется от него.) За спальней — салон, прекрасная угловая комната; здесь три окна, выходящие на южную террасу, а другие три — на площадку, лестница с которой ведет вниз к водному партеру. Этот салон называется также Большой кабинет. Наследник в нем устраивает приемы с января 1685 года, но там еще стоят в 1686 году леса, позволяющие Миньяру заканчивать на потолке роспись «Аполлон и Добродетели», в которой Монсеньор представлен героем. Затем идут, с восточной стороны, золоченый кабинет, который отделывает Куччи и в котором находятся лучшие вещи из личных коллекций принца, и кабинет с зеркалами, в котором до 1686 года работает Буль над «маркетри и бронзой», над столиками с выгнутыми ножками, креслами и подставками для бюстов и канделябров. Здесь тоже царство голубого цвета. Шведский архитектор Тессин восхищается всеми этими произведениями и в заключение говорит: «Здесь все приписывают гению Монсеньора».
Не только наследник меняет жилища. Сам король подает пример мобильности — с 1684 по 1701 год его спальня уже не в центре мраморного двора, а находится в южной части, рядом с передними гостиными. Надо ждать 1701 года, когда король переедет в свой прежний салон, ставший восточным и центральным салоном дворца, спальней, в которой он умрет. Она находится в удобном месте, между лестницей Послов и лестницей Королевы, на одинаковом расстоянии от передней гостиной (где происходит церемониал торжественной трапезы короля в присутствии лиц, которых король желает лицезреть, говорить с ними в то время, когда он обедает или ужинает) и бильярдной комнаты, имеет прямой выход в кабинет совета (место заседания правительственных секций). Этот прежний салон является также венцом царствования, всплеском гордости, вполне объяснимым (если не оправданным) в связи с вступлением на трон Испании Филиппа V, своего рода способом поднять авторитет королевской власти, а то и доказать примат государства.
Возле Мадрида в Эскориале внутренняя церковь, Дом Господний, находится в центре дворца. Во французской Европе века Просвещения королевские резиденции, построенные в подражание Версалю, отводят церкви лучшее место. Людовик XIV же, несмотря на свою набожность, поступает иначе{253}. В Версале первые дворцовые церкви не видны снаружи. Последняя церковь, спроектированная Мансаром и построенная под руководством Робера де Котга, будет превосходить по красоте и богатству спальню короля, но уступать ей первое место по рангу. Начатая в 1689 году, освященная в 1710 году, большая внутренняя церковь будет закончена только в 1712 году. В ней уже не произносили свои проповеди ни Боссюэ, ни Бурдалу, слишком рано умершие.
Со времени обоснования двора в Версале и до смерти старого короля прошло более тридцати лет, и все эти тридцать лет были посвящены постоянному строительству, оборудованию и украшению этой резиденции. В силу разных обстоятельств и из-за того, что вкус короля меняется (его вкус все время развивается, не грешит ограниченностью, косностью), это великое творение претерпевает изменения в плане общего замысла и стиля. Начиная с 1690 года или приблизительно с этого времени (Лебрен умер в 1690 году; Лувуа скончался в 1691 году, и, следовательно, в суперинтендантстве произошла замена его) пышность апартаментов Лебрена, отмеченная итальянским вкусом, сменяется склонностью к большей интимности; «декоративные работы, отличающиеся большой грандиозностью, выполняются Жаном I Береном, Андре-Шарлем Булем, Лассюрансом и особенно Пьером Лепотром»{142}.
Подобные изменения претерпевает и парк, место, которое король любит больше всего, всю свою жизнь являясь его архитектором, его садовником, распорядителем кредитов и управляющим.
Когда король осматривает свои сады
К 1690–1699 годам, «ко времени, когда версальский пейзаж в окончательном виде достигает, безусловно, своего великолепия[72], Людовик XIV составил справочник «Как показывать парки-сады Версаля»{62}. Этот королевский справочник-гид с двадцатью пятью параграфами, написанный лаконичным языком и предлагающий хорошо продуманный маршрут, показывает большую удовлетворенность создателя и простое удовольствие человека, который пользуется этим маршрутом. Мы знаем благодаря этому справочнику, как осматривали парк гости Его Величества: король Англии, Баварский курфюрст, жены министров. Мы, таким образом, лучше понимаем психологию наших предков.
Король, любящий свежее дуновение ветра, деревья, цветы, воплотил все это в определенной художественной форме. Сотрудничая с Ленотром, он развил свой вкус архитектора. Ни в его справочнике, ни в самом парке нет ничего такого, что указывало бы на импровизацию, на бесцельную прогулку, на мечтательное забытье. Не могло быть и речи о том, чтобы погрузиться в какое-то бессознательное созерцание природы, здесь нужно было подчиниться требнику — его справочнику-гиду. Он навязывал прогулку в определенном порядке, который установил сам король, в том порядке, «как шла бы процессия или двигался бы кортеж. Каждый жест, каждый шаг вписываются в определенный момент, предвидены, рассчитаны, измерены, как в хорошо отработанном балетном танце»[73].
«Выходя из дворца через вестибюль мраморного двора, проходят на террасу; надо остановиться вверху, чтобы рассмотреть планировку партеров, водных бассейнов и фонтанов». С самого начала осмотра появляются эти бассейны и фонтаны, которые доставляют радость королю и вдыхают жизнь в парк. Все машинное оборудование Марли работает, чтобы их напитать водой и установить регулярную ее подачу. Эта машина Марли съела у Людовика уйму денег[74], заставила пролить столько пота, потратить столько труда и вынести столько страданий при постройке канала на реке Эр. «Затем надо идти прямо поднимаясь, чтобы посмотреть «Латону», ящериц, площадки со статуями, королевскую аллею, «Аполлона», канал и затем остановиться, обернуться, чтобы увидеть партер и замок». До сих пор существуют бассейны Аполлона и Латоны, а также большой канал, утративший свое великолепие. Нам предпочтительнее, следовательно, воспользоваться справочником короля, а не современными книгами для туристов, но только в этом случае следует отрешиться от всякого романтизма и постараться при помощи воображения представить себе исчезнувшие бассейны и боскеты.
