Не имея возможности оказать военную помощь, французские протестанты и новообращенные в католичество оказывают психологическую поддержку. Отмена Нантского эдикта, эмиграция, наказание галерами, принудительные причастия тяжелым камнем лежат у них на сердце. Для них Людовик XIV похож на Навуходоносора, а в Аугсбургской лиге они видят орудие Божьего суда. Дело доходит до того, что современники (за исключением, конечно, английских папистов, некоторых англиканцев, Людовика XIV и его католических подданных) даже не замечают, что свержение с трона Якова II, осуществленное его собственным зятем, является глубоко аморальным поступком.

В конце октября 1688 года получила большое распространение по всей Западной Европе «Молитва об успехе оружия принца Оранского», произведение пастора Жильбера Бюрне, который сбежал из Англии в связи с восшествием на престол Якова II, но который собирался с триумфом туда вернуться с армадой статхаудера. В ней сказано, что католические монархи «хотят уничтожить истину» Слова Божьего, «установить идолопоклоннический культ», противный Господу. А дело «Его Высочества принца Оранского» угодно Господу.

«Собирай королей и принцев, которые тебе служат со всей чистотой души своей, чтобы бороться за дело твое; приведи их к победе над твоими врагами. А ты, бог войны, надели их ловкостью в бою и охрани их. Мы просим твоей защиты как особой милости для Его Высочества, принца Оранского… Поддержи его дело, потому что оно твое дело, и дай ему силу победить всех врагов его… Прикажи морю и его бурным водам расстилаться гладью перед ним; сдерживай встречные ветры, чтоб не было ни единого дуновения во вред ему». И в таком тоне написано целых три страницы. Вильгельм — герой Старого Завета, новый Иисус Навин, новый Зоровавель. Благодаря молитвам, возносимым Господу его приверженцами, Господь ему пошлет «силу Самсона, счастье Гедеона и победы Давида». Он — опора церкви Господа; пусть ангелы «вьются вокруг него»; пусть молитвы праведников позволят этому принцу с Божьей помощью довести до конца начатое им дело; впрочем, ему помогает его супруга, Мария, принцесса Стюарт, «Эсфирь этого века»^{97}. Посреди этой молитвы в церкви раздается пение самых воинственных псалмов царя Давида: «Бог показался, и рассеялись вражеские орды. Аллилуйя, аллилуйя. Спасение и сила принадлежат Господу Вечному нашему». Узурпация, явно достойная осуждения, возводилась протестантским кланом в ранг крестового похода.

В течение всех этих лет гугенотская экспатриация в Голландии изобретает сотни поводов для организации нового крестового похода и достижения победы, которая будет, конечно, обеспечена народу Господа над филистимлянами, мадианитянами и другими презренными врагами. Один лишь пастор Жюрье среди многих других работ публикует «Исполнение пророчеств, или Будущее освобождение церкви» (1686), «Апология в пользу свершения пророчеств» (1687), «Продолжение исполнения пророчеств» (1687), «Предсказания падения империй, в которых сплетены воедино многие любопытные наблюдения, касающиеся религии и современных дел» (1688), «Разбор пасквиля, направленного против религии, против государства и против английской революции»

В Европе, где элита говорит по-французски и 40% жителей которой являются протестантами, эти оскорбительные суждения имеют широкий резонанс. А для того, кто будет считать сравнение Людовика XIV с Навуходоносором чрезмерным, разорение Пфальца будет, увы, своего рода подтверждением этого сравнения. Французы, начиная с 26 ноября 1688 года, даты, когда Людовик XIV отдает приказ стереть с лица земли Мангейм, и до 23 мая 1693 года, того дня, когда маршал де Лорж захватывает и разрушает Гейдельбергский замок, проводя военные операции между Рейном и Неккаром, оправдывают эту запятнанную репутацию нации, которая была так широко отражена во вражеских памфлетах. Без сомнения, король Франции для всякого пфальцского протестанта может быть сравним только с Антихристом. Почти все протестанты Европы, которые не заходят так далеко в своих сравнениях, осуждают жестокость Людовика XIV. Как всегда, когда страха совсем нет, достигается эффект, противоположный тому, на который рассчитывает Лувуа. Вместо того чтобы терроризировать империю, опустошение Пфальца объединяет ее против Франции. Руины Гейдельбергского замка, которые еще и сегодня вызывают антифранцузские настроения, показывают, что в этой психологической войне была совершена грубая тактическая ошибка, битва была проиграна, несмотря на видимость победы.

И напрасно Людовик XIV заказывает 27 мая 1693 года молебен в соборе Парижской Богоматери. Наихристианнейший король только что совершил одну из самых больших ошибок за все свое долгое царствование. В 1693 году Европа считала, что уже забыты ужасы Тридцатилетней войны. И они были забыты в силу того, что Франция несла прогресс, демонстрировала достижения цивилизации. И вот страна с цивилизованными нравами, страна, воспитавшая добропорядочных людей, разумно и взвешенно подходящая к реальности, страна, короля которой называют старшим сыном Церкви и царствование которого совпадает с расцветом Контрреформы, отбрасывает на полвека назад цивилизованные нормы ведения войны под тем предлогом, что она защищает свои северо-восточные границы, разоряет маленькое, мирное государство, потому что, скажем, супруга брата того же короля Франции захотела вдруг там царствовать. Разоренные поля и почерневшие от пожара руины дают представление о степени преступления. Но допущенная ошибка еще больше, чем совершенное преступление. Жестокие эксцессы французских войск затмили все преувеличения протестантской политики.

Ни Людовика XIV, ни архиепископа Арле де Шанваллона не тревожит то, что надо скорее служить не благодарственный молебен, а панихиду по поводу разгрома Гейдельбергского замка. В соборе Парижской Богоматери все время слышны звуки органа по поводу служения молебнов. Этот торжественный гимн звучит поочередно то по поводу взятия Филипсбурга Монсеньором (ноябрь 1688 года), то по поводу взятия Ата (июнь 1690 года), то по поводу побед герцога Люксембургского при Флерюсе (июль 1690 года) и по поводу побед де Турвиля при Бевезье (тот же месяц), за которыми следует победа Катинй при Стаффарде (август 1690 года). В апреле 1690 года проходит церемония, посвященная взятию этим же Катинй Вильфранша, Ниццы и Монтальбана; другой молебен служат по поводу взятия Монса Людовиком XIV. В январе 1692 года большой молебен посвящен взятию Монмельяна маршалом Катинй. В июле 1692 года еще один молебен благодарения за взятие Намюра королем. В августе раздаются песнопения в соборе по поводу празднования победы при Стенкерке маршала Люксембургского, украсившего знаменами врага собор Парижской Богоматери. В мае 1693 года служат благодарственный молебен по случаю печальной Гейдельбергской военной операции; в июне благодарят Господа за взятие маршалом де Ноайем Росаса у испанцев; в августе — за то, что герцог Люксембургский разбил наголову герцога Оранского при Неервиндене. В октябре первый молебен служат по поводу годовщины победы де Катинй в Марсале, второй молебен отмечает взятие Шарлеруа маршалом Люксембургским. Успехи маршала де Ноайя будут праздноваться в течение всего 1694 года: в соборе Парижской Богоматери в июне воздается хвала Господу за успешную битву при Тере и за взятие Паламоса, в июле празднуется падение Жероны. И здесь еще речь идет лишь о главных религиозных празднованиях в соборах, посвященных военным успехам.

Французское духовенство, должным образом морально подкрепленное декларацией Четырех положений от 1682 года и полностью поддерживающее и одобряющее отмену Нантского эдикта (1685), не то сообщество, которое дрогнет, усомнится или потеряет, хотя бы даже на мгновение, веру в правоту свершающихся дел и в победу французского оружия. Одной из причин, вызвавших войну Аугсбургской лиги, была отмена Нантского эдикта. Поэтому французское духовенство поддерживает своего короля. Для такого, как Бюрне, Вильгельм Оранский, конечно, является новым Иисусом Навином; а для иерархов французской Церкви Людовик XIV является скорее новым Давидом. Можно было бы привести десятки примеров, свидетельствующих о солидарности наихристианнейшего короля и его народа (pars catholica — католической части) и о том, как духовенство направляет этот народ. Приведем два достаточно ярких примера. Оба относятся к 1693 году, ужасному году великого голода. Первый приведен епископом Нимским.