Помните, я писал, что Сеул надо смотреть днем? И я его увидел: по дороге в аэропорт сопровождающий Хонг сделал мне сюрприз – мы поднялись на смотровую вершину Сеульской телебашни, которая стоит еще и на горе.

Сеул прекрасен – белоснежный, высотный, он был подо мною весь, а каждая секция окон телебашни была подписана тем городом, на который она смотрит: «Нью-Йорк – 17 000 километров, Владивосток – 2300 километров...» Я подошел только к двум: «Сан-Франциско – 11 000 километров» и «Москва – 11 000 километров».

Поглядев в сторону Москвы, я глубоко, порывисто вздохнул и незаметно для Хонга махнул ей рукой: «До встречи!»

Сан-Франциско мы обследовали половину следующего дня. И нам страшно везло: не плутая, нашли знаменитейший Золотой мост и туда-сюда по нему проехали. Он весь висит на нереальных стальных канатах почти метровой толщины. Строила мост вся Америка целых 20 лет и закончила в 1937 году.

Поднялись мы по крутейшим, полувертикальным улочкам Сан-Франциско, со звенящими старинными трамвайчиками, которые знает весь мир по голливудским боевикам. Но далеко не все знают, что спускаются эти улочки с Русского холма, где в 2005 году мэр Сан-Франциско открыл мемориальную доску памяти русских моряков, первыми освоивших эти места. И учредил в честь русских моряков ежегодный праздник, который проводится 1 августа.

Сан-Франциско – удивительно красивый город, со сверкающими небоскребами и роскошными виллами, вписанными в несколько океанских бухт. Есть здесь и еще один мост, потрясающий взгляд и воображение: Бэй-Бридж. Около шести километров длиной, через две бухты и остров, два автомобильных уровня по пять рядов каждый – грандиозное и красивое инженерное сооружение.

И с чем еще нам повезло в Сан-Франциско – мы сразу нашли магазин с вожделенными адаптерами-переходниками от американских розеток с плоскими «мамами» к европейским круглым «папам». Без них вся наша техника бездействовала бы: и телефоны, и компьютер для производства и передачи «Автоликбеза».

От Сан-Франциско до Лос-Анджелеса около 500 миль. За руль на первом американском этапе сел Лысенков. Ему слово, потому что Алексею довелось первому встретиться с американской полицией.

АЛЕКСЕЙ ЛЫСЕНКОВ: Нам говорили, что здесь разговор по мобильнику за рулем наказуем. Но мы видим, что многие американцы делают это. И вот мы идем по хайвею, наступает очередной сеанс связи – спокойная езда, никого рядом, и я, сидя за рулем, беру трубку. Только начинаю рассказывать, где мы и что с нами происходит, как сзади воет сирена, я вижу в зеркале полицейский автомобиль, который еще и мигает светом, приказывая остановиться. Ну, попали! – подумали мы хором. Останавливаюсь. Из машины не выходим, руки держу на руле, как учат голливудские фильмы. Но претензии полицейского... молоденькой полисвумен, со слегка расстегнутой кобурой ну на очень крутом бедре, – по скорости! Мы превысили ее, как оказалось, на 20 миль в час. Прикидывая в уме сумму штрафа, я отдаю полисвумен документы на машину, загранпаспорт и говорю: «Сорри! Мы русские журналисты, совершающие кругосветное путешествие. А по Америке едем первый день – сорри нас, пожалуйста!» И свершается чудо – женщина в форме мило улыбается и просит скорость больше не превышать. Отказать ей было, сами понимаете, невозможно.

Мы пишем и озвучиваем эти строки в Санта-Барбаре. Это курортный центр всей Калифорнии. Уютный, богатый город. Каково же было наше удивление, когда оформляющий нас на ресепшене мотеля «Прадо» мужчина, выдавая ключи, сказал с усилием и покраснел: «Спасибо. Карашо». Зовут его Дэниэл, а жена у него русская, из Сибири! Когда мы подарили Дэниэлу майку «Авторадио» с символикой кругосветки и диск «Дискотеки 80-х», да еще и попросили его расписаться на том самом флаге «Авторадио», который везем вокруг Земли, он был тронут почти до слез.

Не успели мы войти в свои номера, как прибежал Дэниэл и передал приглашение от жены приехать завтра в гости. Ой-ой-ой – нашим графиком это не предусмотрено! Но разве можно отказать? Разве не ради таких встреч мы пустились в кругосветку? Разве не интересно будет встретиться и вам, дорогие друзья, со своей соотечественницей-американкой из Санта-Барбары? А заодно узнаем у нее, чем кончился сериал, ведь нам его полностью не показали.

Да, мы сейчас в Лас-Вегасе, но до него был потрясающий Лос-Анджелес, на въезде в который, на заправке, мы вынырнули из прохлады кондиционера в сауну местного климата, но оказались в еще более жарких объятиях русского дальнобойщика Евгения Гречко. У него жена и три сына. Евгений пять лет в Лос-Анджелесе, до этого семь лет «дальнобоил» в Израиле, а уж до этого исколесил на «Супермазе» всю Россию. Но МАЗ у него увели, это была середина бандитских девяностых... и сами понимаете, какой дальше сюжет. Он проклял все, он плакал от бессилия. И первое, что он сделал, накормив нас настоящим в отличие от санта-барбаровского борщом, – как вы думаете? Он повез нас к своему МАЗу! Только – к американскому МАЗу под гордым названием «трак». Какой же он красавец! Гордый, величественный, уверенный в своей мощи, в своем хозяине и в своей стране, сверкающий хромом и вишневым «металликом» – король хайвеев!

Мне больно и писать эти строки, и говорить их в микрофон. А вам наверняка больно их слушать: у Евгения в Америке не отнимают его «трак», с него не дерут три шкуры, не вымогают доллары только за то, что он едет по дороге. За то, что ему надо кормить семью. Русский дальнобойщик Евгений Гречко знает, что здесь, в Америке, все зависит только от него. И он вкалывает. У него один «трак» и своя фирма, он сам себе хозяин, сам выбирает, когда работать, что везти. Да, он весь в долгах и живет в кредит. Но так в Америке живут все, и так можно жить и быть счастливым, если веришь в себя и знаешь, что все зависит только от тебя. А знаете, какая картинка на экране его компьютера в тропическом Лос-Анджелесе? Там фото: счастливые, смеющиеся Евгений, Таня, Павел и Максим. Заваленные по уши снегом. Денис тогда еще не родился. Он родился уже в Америке.

В Лос-Анджелесе у нас был всего один день. Мы успели постоять под знаменитым словом «ГОЛЛИВУД» на склоне горы, пошаркать подошвами по голливудским звездам, примерить свои конечности к залитым в цементе ИХ конечностям, пройтись по знаменитой лестнице, ведущей в зал, где вручают «Оскары».

Но оказывается, что к ним, к «Оскарам», к шикарной лестнице, ведет очень извилистая тропинка под названием «Дорога в Голливуд» – а вы этого не знали? Начинается тропинка откровениями звезд, впечатанными в асфальт, о том, как они добились успеха. Их множество: «Я был банковским клерком, пока не попытал счастья в Лос-Анджелесе...», «Я работала на фабрике в три смены, и вдруг прочитала объявление в газете...» По ним идешь, читаешь, завидуешь... и оказываешься у огромной кровати, у подножия которой надпись: «Дорога в Голливуд». И объяснять никому не надо – через что проходит дорога в Голливуд. Молодцы американцы, умеют и посмеяться над собой.

А вы разве не знали, что Голливуд – это не киногород с факториями позапрошлого века и экскурсиями по кинопавильонам, а просто район Лос-Анджелеса? Такой же, как Красная Пресня – район Москвы? Жилые дома, магазины, театры, музеи, люди на улицах, машины – и все это называется Голливуд. От Голливуда, от страны грез, остались в народе – вера в американскую мечту, а в городе – только офисы знаменитых на весь мир кинокомпаний. Поскольку земля здесь безумно дорога, фильмы в Голливуде больше не снимают – их снимают по всему миру.

А вы не знали, что буквам «ГОЛЛИВУД» на горе уже почти век? Знаменитый «Кодак Театр», где вручаются «Оскары», построили так, что слово это висит в створе его башен. Но самое удивительное – слово «ГОЛЛИВУД» в темное время суток не подсвечивается! И никто не знает почему. Эх, Юрий Михалыч, Юрий Михалыч, вспомнил я вас в темноватом Сеуле, вспомнил и в сверкающем Лос-Анджелесе: ведь мы даже здесь гордимся Москвой!