ЛОРЕНЦО СТЕККЕТТИ(1845-1916) «Ветру бросаю я бедные песни мои…» Ветру бросаю я бедные песни мои, Я осуждаю вас сам на скитанье… Песни веселья и песни безвестной тоски, Воспоминания, негодованье… Что ожидает вас? К тем, что без лести идут. Люди всегда были грубо-жестоки… Пусть будут скрытны, но пусть они гордо не лгут, Нежность мою сохранившие строки. И если б женщину вы на пути повстречали, Ту, от которой я жду, умирая, ответа, Вы, мои песни, что вместе со мною считали Медленной смерти шаги к одинокому страннику света, О, если б вы о любви моей ей рассказали, Отданы ветру, печальные песни поэта! Май 1913 СРЕДНИЕ ВЕКА В замке шепчут сумерки… Дремлет старый страж… Ах, в темнице плачется Белокурый паж: «Дерзкий, я осмелился, Дочку короля Полюбив, надеяться… В склепе, в склепе я! Но коль ей я стоил бы Лишь слезы одной, Я за трон не отдал бы Склеп печальный мой!» Забелела женская Тень средь темноты; С дрожью вскрикнул юноша: «Мертвая, кто ты?» – «Я живая! – слышится. – О, коснись меня! Сторож спит; дай губы мне, Дочке короля!» 1913 Capri. Villa Monacona «Веселый Карнавал… Вот я серьезен снова…» Веселый Карнавал… Вот я серьезен снова. Вот маска лжи моей – она давно готова… Добро пожаловать, веселый Карнавал! Есть скрытая тоска. Есть бледность ожиданья. Нет, вас я не отдам толпе на растерзанье… Смотрите на меня – я с вами хохотал! И за спиной своей я слышу говор черни: «Гляди, вот человек без веры и без терний, Вот сердце мертвое»… А я внемлю всему. И я смеюсь, смеюсь над чернью Карнавала… Улыбка на устах, а в сердце смерти жало, Но сердце… ведь оно не видно никому… О, если б знали вы! О, если б ваше око Проникло в тишь души, где грустно, где глубоко, Где, как больной цветок, растет моя тоска… О, если б вы могли приникнуть к тайным ранам, Увидеть скорбь мою под этим смехом пьяным, Как бы открыли вы испуганно глаза… А ты, бунтарь, мой дух! Здоровью оборванцев, И их невежеству, и смеху этих танцев, Ведь ты завидуешь угрюмо, горячо? Вот кудри, вот цветы, вот блещущие краски, Вот груди женские и пламенные ласки… Посмейся ж, сердце, ну!.. Еще раз… Ну, еще! 1912 Capri «Чуть спустит девушка немного с плеч покров…»
Чуть спустит девушка немного с плеч покров, Шепнет та девственность, которая дозрела До пожелтевших губ и длинных злых зубов… О тощая мораль, ворчащая на тело!.. Закрой свое лицо, уйди и не взирай На мир, где мы живем, на valle lacrymаrum! Веселым королям принадлежит наш май – Цветам, и бабочкам, и сумасшедшим парам. Закрой свои глаза. Девицам возвращает На шляпы май цветы, а на уста их – смех, И агнцы Господа за овцами блуждают! Закрой мои стихи – они безбожней всех – Мой отлученный том, который воспевает, Как хороши и май, и грешницы, и грех! 1913 Salonichi SPES, ULTIMA DEA Я сердце, я бедное сердце спросил; «Ты снова уныло, ты снова без сил?» И сердце сказало: «Она разлюбила». Я сердце, я бедное сердце спросил: «Зачем же надежды я вновь разбудил?» И сердце сказало: «Где нет их – могила». 1913 Capri ТОСТ Тост говорю я со звоном бокала. Розы с волос ниспадают устало, Длинными песнями полночь пьяна… Раб, дай вина! О, я безумный! Зачем я ночами Мрачно блуждал и терзался мечтами, Сердцем, всем сердцем зачем я любил, Плакал, молил… Слушай, безумный! Кто хочет связать Женское сердце, тот должен солгать… Ложью стыдливость ее усыпи, Лги, не люби! Умерли вера, и грезы, и думы; Траур надел по себе я угрюмо… Пью за покойных бокалы до дна… Раб, дай вина! 1913 Capri ОДНОМУ ПОЭТУ Зачем ты голос свой, бунтуя, подымаешь И будишь скорбь свою среди тупых и злых? Хохочет мир – Иль ты его не понимаешь? Наш плач… но что наш плач для них. Не предавай себя… Рыдай, но одиноко. Здесь, на земле, внизу, ты ценность лжи поймешь: Здесь слово «брат» – старо, смешно, жестоко. Добро – вот подлинная ложь. На грани мук твоих, о, как на представленье Сбежится жадный сброд… Кто ж не посмотрит, кто? Все поглядят на крестные мученья И не последует – никто. Лги, только лги им, лги, каскадом смеха брызни, Вздев маску для толпы, оставь для грусти мрак. Ведь истина не создана для жизни… Кто не умеет лгать – дурак. 1913 Capri |
