СМЕРТЬ АРЛЕКИНА Еnulio qui… Shakespeare. Otello Я – старый арлекин, смешной и нелюдимый. Я сравнивать весь мир с бубенчиком люблю. Мой мраморный камин, мой добрый, мой любимый, Я затоплю, я жарко затоплю… Я притащу дрова к почтенному камину, И лампу потушу, и принесу вина… Большое кресло я совсем к огню придвину… Давно, давно сидела в нем она… Я в нем свернусь клубком, насторожусь, как заяц, И буду шорохи ловить своей душой, А на камине мне фарфоровый китаец Пусть, как всегда, кивает головой. Китаец, ты – мудрец! Я помню неизменность Твоих спокойных «да» с далеких детских лет… Послушай, я спрошу: всё в мире тлен и бренность? И ты кивнул… я угадал ответ! Китаец! Ли-Хун-Чанг! Есть Бог и есть могила. А общество… добро… Ведь это просто ложь? Мой старый друг, скажи: она ведь не любила? Ну да, я знал, что ты опять кивнешь… Пускай трещат дрова и огоньки мятутся! Как пьяный Карнавал – камин горящий мой А уголья пыхтят, со зла хотят надуться, Как дураки, осмеянные мной. Откупорим вина! Вино – седая сводня Монахинь, юных ведьм, цыганок, королев… Пожалуй, я умру… Да, я умру сегодня… Как лев, как лев, с гербов старинных лев! Положим яд в вино и будем веселиться! Китаец, в шахматы не хочешь ли сыграть? И будем вспоминать, и будем небылицы В последний раз, в последний сочинять. О, Ли-Хун-Чанг, пойми: я сам, как головешка, А сердце, как камин, и в нем горит огонь… Пусть догорит она! Пусть шахматную пешку Отбросит конь, какой-то черный конь! О, bravo, bravo, конь!.. И всадник твой с косою!.. Со звоном бубенцов погибнет арлекин… Но мой камин со мной, китаец мой – со мною… О, bravo, смерть!.. я умер не один… Февраль 1913 Capri. Villa Monacona «Усталый, старый мир. Покой подзвездных снов…» Усталый, старый мир. Покой подзвездных снов. Прохлада космоса, плывущая в просторах, Целующая лоб… И неизвестный шорох Живого, странного, не знаю – трав, жуков… Как он един во тьме, как ясен для меня Неумолимый ход ненужного величья! И падают легко крикливые обличья, Слова, фантазии, мои личины дня… Весь день твердил себе, что в жизни надо лгать, Не шутка ль черта жизнь? а люди – это стадо… Но… мир – комедия, в которой всё же надо Всегда серьезным быть, и верить, и искать… 1913 Capri ШОРОХ СВИДАНИЙ
(к рисунку Мисси) Слушай, так было? «Под вечер под кленом» Ты, ее робкий, смеющийся раб, В шуме кленовом, зеленом-зеленом, Мило-уродливых лап, В нашей запущенной «роще мечтаний», Как ее бабушка звала, ты ждешь… Час ожиданий… Шорох свиданий… Придешь, не придешь? Шумы и шепоты, листья упавшие, Тени недвижных аллей… Этот язык знают лишь ожидавшие Встречи, назначенной ей, Ей, непонятной, с походкою лани, Ею, наивной, как высший мудрец… Час ожиданий, Шорох свиданий… Приди ж наконец! Клены, каштаны и краски заката… Ждут и трепещут истомные сны, Не упадут ли шаги ее свято В говор большой тишины? Девочка, давшая столько страданий, Белое платье, мелькните скорей! Час ожиданий… Шорох свиданий… Извивы аллей… Слушай, так было с тобою, так было? Что же, была она иль не была? Сердце порвалось – она не забыла! Сердце порвалось – она не пришла… Ах, затерзали навеки меня Час ожиданий, Шорох свиданий И руки ея 1913 Capri «Философ, улыбнись! О, улыбнись невольно…» Философ, улыбнись! О, улыбнись невольно На мысли строгие, мечтатель мой, чудак… Послушай, вечером большая колокольня Наивно-мудрый звон роняет в полумрак… Философ, надо нам, задумчивым, смеяться Над пустотой всего, над ножницами Парк… Послушай, вечером идут поцеловаться Полу-развратники и полу-дети в парк… Философ, будем жить! По суетным дорогам Ведь мы не первый день, идем давно-давно… Послушай, вечером ты чуешь, что пред Богом Всё, что мы делаем, прелестно и смешно… 1913 Capri В АЛЬБОМ Мой юный друг, поверь: мир – Чья-то тень. О, как медлительны моих мгновений стуки! Как маятник идет мой неизменный день К страданью Знания от пустоцветной скуки. Но мне мила мечта в твоих живых устах, Влюбленность ранняя в грядущие вериги, Как детский почерк мой, заметки на полях Давно прочитанной, когда-то важной книги. 1913 Capri |
