ДРУЗЬЯМ Мы не входили в жизнь, мы ворвалися в бой, С насмешкой к трусости, с враждою к мраку. Большою, дружною, веселою толпой, Колонной дерзкою со знаменем мечтой, Мазуркой мы пошли в атаку. Как молод был, красив, как смел был наш набег, Богатых правдою и сильных знаньем; Стыдливы, злы, мы шли, не опуская век, И преклонение пред словом «человек» Мы прятали под отрицаньем. Как было нам смешно тогда глядеть на тех, Кто, полюбив покой, уют ленивый, Не зная прошлого, ни будущего вех, Влачился и скучал, чья жизнь был труд и грех, Грех мелкий, залганный, стыдливый. Ах, нет, сперва был бой. Сперва была борьба, Но наша цепь в ней сразу разорвалась… Один, другой исчез… Чудовищна, тупа, Сдавила чернь вокруг… В ней вольная толпа Рассеялась и затерялась… И наши голоса покрыл могучий гул Врагов. Идешь и ищешь лиц знакомых, Вот друг былой на миг вдали тебе мелькнул, Упал, кричит, и видишь, как его лягнул Осел под хохот насекомых. Мы все теперь молчим. Ритмичный, страшный стук Дней и годов нам был взамен награды. И если ныне мы услышим, что наш друг В ливрее ходит, то, изобразив испуг, Не правда ли, мы втайне рады? 1911 «Когда заснуть невмочь…» Когда заснуть невмочь И дух тебя томит, Иди на площадь в ночь. На ширь звенящих плит. Там зданий ряд далек, Звук кажется утроен, Пустынен, и покоен, И царственно широк Размеренный простор, И ровно дышит мрак… Как долог взор, Задумчив шаг… Там есть тяжелый храм Он стар. Он утомлен. По звонким ступеням Взойди под строй колонн, Где гулы тишины И тени притаились… Молчи. С камнями сжились Здесь вековые сны. Идущий в сумрак свод… Чуть слышный дальний шум… О, ширь высот! О, четкость дум! Здесь – звонкость колоннад. Здесь – шепот дряхлых ниш. Мгновения летят. Стройна ночная тишь Ритмично мир идет Куда-то мимо, мимо… О, разве выразимо Раздумие высот, Душа ночных минут И сложность чутких снов? Они умрут Со мной без слов. Тогда как горячо Мне шепчет мысль моя, Что кто-то есть еще, Кто в мире, как и я, Измучен сменой дней И бездной небосвода, Крадется к мыслям свода И спящих площадей. Мне кажется, его Я встречу, я найду… О, кто ты, кто, Кого я жду? 1911 СПб «Невский под вечер.Девицы, разносчики…»
Невский под вечер. Девицы, разносчики, Шубы собольи, фаты и извозчики. Десять часов. Началася ловитва… Ха – Ха – Ха! Люди! Жизнь – это молитва! 1911 «Вот нищий, слепой… И просит и гнется…» Вот нищий, слепой… И просит и гнется, И руку сует. Я полн тоской, Даю ему медь, а сердце рвется: О, Боже, зачем, зачем слепой! 1911-1912 «Рифм ищу я, поэт, для искусства…» Рифм ищу я, поэт, для искусства, Продаю я созвучия вновь. О, пусть ценят, как пряности, чувство! Как за устрицы, платят за кровь! 1911-1912 «Жизнь мне кажется скучною ссорой…» Жизнь мне кажется скучною ссорой, Человек же боксером тупым, Но во всяком есть гений, который Только заперт рассудком сухим. Труд, и пошлость, и злость рассуждений… Не стыдись же себя, не молчи: Человек – это замкнутый гений! О, найдите, найдите ключи! 1911-1912 В КАФЭ «Еще стакан!» – «здесь место есть свободное?» – И крики и люд – переменные. И блики ламп. Писатели модные, Студенчество, биржа, военные. А, «девочка»! Наглая, шумная; Улыбка греховно-скользящая… Здесь жизнь твоя – яркая, умная, Но будто бы не настоящая. 1911-1912 НИЩЕМУ МАЛЬЧИКУ Свиненок! Дрянь! Негодяй! Вымогательство! И как монотонно лжет… Ведь знаю я – тут наем, надувательство; Подай – «хозяин» пропьет. А он-то, он! По холоду зимнему И рыщет, и лжет нам всем… Но… все-таки… Буржуа! Подадим ему, Мальчишка прозяб совсем! 1911-1912 «После быстрых, ненужных метаний…» После быстрых, ненужных метаний Непрожитого, тусклого дня Среди каменных улиц и зданий, Оскорбленные рои желаний И ласкают и мучат меня… Весна 1912 |
