«Я видел взгляд, серьезно-строгий…» Я видел взгляд, серьезно-строгий, В котором холод жил в огне. Меж благородных складок тоги Так меч сверкает при луне. С моей великой пустотою, Как гордый раб на жертву в храм, Иду покорною стопою К ее опущенным глазам. О, подыми свои ресницы, О, подыми их, я прошу! И я великие страницы Потом угрюмо напишу. 1 декабря 1914 «Любил задумчивый король…» Любил задумчивый король, Насмешливый и юный. Любовь, как миг, любовь, как боль, Как порванные струны. Любила долго короля Прелестная принцесса… Любовь, как звоны хрусталя, Любовь, как шелест леса. Зачем в крови ушел король И умерла принцесса? Судьба, как меч, судьба, как тролль, Судьба, как злой повеса. 17 декабря 1914 СПб CIRCULUS VITIOUS Утверждение, отрицание, отрицание отрицания, утверждение… Гегель В час мышленья понятна действительность, Жизнь по Гегелю вечно идет: Из безумья растет рассудительность, Из рассудка наивность растет. Но в наивности вновь нарождается И безумье, и страсть, и мечта… Диалектика! Круг повторяется И, как тормоз всё больший – лета… 17 декабря 1914 СПб «Ночью в поле иду я в туманность…» Ночью в поле иду я в туманность Неизвестно куда, без пути. Что за грусть, что за прелесть и странность Ночью в поле куда-то идти. Потому я один в этом поле, Что я страшно душой охладел. Дорогую покойницу, что ли, В этом поле сыскать я хотел? Люди живы тончайшей мечтою, Но я сам искалечил мечту. Неизвестно куда я ночною И холодною степью иду. Я когда-то, когда-то, когда-то Вырвал сердце на сцене пустой… Ночью в поле иду я куда-то Одинок, как луна надо мной… Декабрь 1914 СПб «Почему, почему в этом мире мне всё…» Почему, почему в этом мире мне всё Только делает больно и больно? И всему хочет выкрикнуть сердце мое: О довольно, довольно, довольно! Если воздух весенний и чист, и влюблен, И шарманка в недвижность роняет Свой хрустальный и нищенский звон, Почему это сердце рыдает? Если в городе тень, как эскиз, промелькнет В темноте и тумане случайно, Почему это сердце мучительно жмет Мировая, беззвучная тайна? А любовь! А любовь! Сколько раз… сколько раз… Как кинжал поцелуй не забытый, Как ожог и как вопль поцелуи сейчас И как яд поцелуй не добытый. Но когда две руки мою грудь обоймут, Что скажу я им, нежно-несмелым? Сумасшедшие грезы упрямо бегут К самым дальним ненужным пределам… Но когда на таинственном Ганге луна В камышах, как змея, серебрится, Почему эта роскошь скучна и смешна И мансарда богемы мне снится? Почему… почему… Почему что бы я Ни творил бы, не в силах заклясть я Глубину и безжалостность к нам Бытия И ничтожество всякого счастья? Декабрь 1914 «Принцесса Ильза я! Живу я в Ильзенштейне!..»
Ich bin die Prinzessin Ilse, Und wohne im Ilsenstein, Komm mit nach meinem Schlosse, Wir woolen selig sein. H.Heine «Принцесса Ильза я! Живу я в Ильзенштейне!» Ты помнишь? Дом в горах, принцесса, полночь бьет… Так нежно-нежно пел печальный Генрих Гейне, Мыслитель-иудей и эллин-санкюлот. Вот я, насторожись, душою слышу тени Старинных вымыслов пред печкою зимой… Но Ильзы… Ильзы нет в процессии видений, Принцессы Ильзы нет в моей тиши ночной! Спокойный маятник из самой дальней ниши Бьет монотоннейший, старинный афоризм, А в углях носятся то плащ летучей мыши, То пурпурный кобольд, то свитки мудрых схизм. И длинный-длинный ряд в суровых власяницах От мелодичных саг проходит в быль и мрак… И у колдуний злых есть слезы на ресницах, И слишком, слишком толст, став королем, дурак! И кличу я тогда взволнованно и остро: «Ко мне, проказник гор, веселый Рюбецаль!» И вот идет к огню бродяга Калиостро, Торжественный, как плут, и умный, как печаль. И кличу я опять, кривя в улыбку губы: «Мюнхгаузен, старый враль, неси ко мне свой бред!» И вот идет Пер Гюнт – как отрицатель, грубый, Пустой, как вымысел, и чуткий, как поэт. Я с Калиостро мил и мил я Пером Гюнтом, Мы дразним маятник и дразним в сердце боль И, поиграв в слова и насладившись бунтом, Сливаемся в тиши, как триединый ноль. Декабрь 1914 Висла |
