Им придется дать ему время. Теперь, когда он был в состоянии выбраться из истерии и как следует обдумать ситуацию, он был уверен, что все не так плохо. В конце концов они тоже политики. Они понимают, что, после того как они покончат с Дэнфордом Китоном, у журналистов найдутся деготь и перья и для них тоже — для чиновников, призванных охранять общественное доверие. Они знают, какие вопросы всплывут на поверхность после публичного разбирательства или (не дай Бог) суда по обвинению в растрате. Вопросы типа: «Сколько лет — сколько финансовых лет, если угодно, джентльмены, — длилась эта маленькая и безобидная операция мистера Китона?» Или: «Как случилось, что Государственная налоговая комиссия так долго чухалась и не почуяла, что пахнет жареным, намного раньше?» Вопросы, которые не понравятся многим амбициозным людям.

Китон верил, что сможет с этим разобраться. Гарантий, конечно, нет. Но попробовать стоит.

Спасибо мистеру Лиланду Гонту.

Господи, он обожает Лиланда Гонта.

— Дэнфорд? — застенчиво спросила Миртл.

Он вопросительно взглянул на нее.

— У меня это самый счастливый день за последние несколько лет. Я просто хочу, чтобы ты это знал. Это был замечательный день. С тобой. Спасибо.

— О! — сказал он. С ним случилась одна очень странная вещь. Он вдруг осознал, что не может вспомнить имя женщины, сидящей с ним за столом. — Да, Миртл, мне тоже понравилось.

— Ты сегодня поедешь на бега?

— Нет, — сказал он. — Сегодня, пожалуй, останусь дома.

— Хорошо, — сказала она. На самом деле это было не просто хорошо. Это было настолько чудесно, что она снова чуть не расплакалась.

Он улыбнулся ей. Это была не та прежняя милая улыбка, которая околдовала и покорила ее в самом начале их знакомства, — не та, но очень похожая.

— Слушай, Миртл! Как ты насчет десерта?

Она хихикнула и шлепнула его салфеткой.

— Ах ты!

Дом Китонов — на самом деле даже не дом, а вилла, — располагался на Касл-Вью. Нетти Кобб пришлось пройти приличное расстояние в гору, и, когда она наконец добралась до места, ноги у нее гудели, а сама она сильно замерзла. По дороге ей встретились трое или четверо прохожих, которые не обратили на нее никакого внимания; они сосредоточенно кутались в свои теплые пальто и куртки и поднимали воротники, потому что ветер усилился и пронизывал насквозь. Рекламное приложение к «Санди телеграм» промчалось по тротуару и воспарило в яркое голубое небо, как разноцветная лохматая птица. Нетти свернула к дому Китонов. Мистер Гонт сказал, что Бастера с Миртл не будет дома, а мистеру Гонту лучше знать. Ворота гаража были подняты, «кадиллака» Китона внутри не наблюдалось.

Нетти прошла по дорожке, остановилась у входной двери и достала из кармана пальто пачку бумаг и скотч. Сейчас ей больше всего хотелось оказаться дома: сидеть у себя в гостиной и смотреть вместе с Бандитом какой-нибудь воскресный сериал. Но она уже скоро вернется домой, надо лишь выполнить поручение. Может, сегодня она даже не станет вязать. Просто посидит в кресле, держа на коленях абажур из цветного стекла. Оторвав первую розовую бумаженцию, она прилепила ее рядом с кнопкой звонка, на табличку с надписью КИТОНЫ и КОММИВОЯЖЕРАМ ПРОСЬБА НЕ БЕСПОКОИТЬ чуть ниже. Убрав бумажки и клейкую ленту обратно в левый карман, она достала из правого ключ и вставила его в замок. Прежде чем открыть дверь, Нетти мельком взглянула на только что приклеенный листок.

Несмотря на усталость и холод, она улыбнулась. Это была и вправду хорошая шутка, особенно если учесть, как Бастер водит машину. Удивительно даже, что он еще никого не задавил. Хотя Нетти очень бы не хотелось оказаться на месте того человека, кто подписывал эту штрафную квитанцию. Бастер — человек вспыльчивый и обидчивый. Даже в детстве он не понимал шуток.

Она повернула ключ. Замок открылся легко. Нетти вошла в дом.

— Еще кофе? — спросил Китон.

— Я уже не могу, — сказала Миртл. — В меня больше не лезет. — Она улыбнулась.

— Тогда поехали домой. Я хочу посмотреть «Патриотов». — Он взглянул на часы. — Если мы поспешим, то успеем к началу.

Миртл кивнула, переполненная счастьем. Телевизор стоял в гостиной, и раз Дэн собрался смотреть игру, это значит, что он не просидит весь день, запершись у себя в кабинете.

— Тогда поехали.

Китон поднял руку.

— Официант! Счет, пожалуйста.

Нетти уже не хотела домой — ей понравилось в доме Бастера.

Во-первых, тут было тепло. Во-вторых, пребывание в чужом доме пробудило в Нетти незнакомое ей раньше ощущение власти: она как бы разглядывала жизнь двух посторонних людей изнутри. Она поднялась на второй этаж, чтобы посмотреть, как обставлены комнаты. Комнат, кстати, было немало, и особенно если учесть, что детей у Китонов не было. Но, как говаривала ее мать, к имущим рукам деньги липнут.

Нетти открыла комод Миртл и порылась в ее белье. Кое-что было шелковым. Отличные вещички, но Нетти показалось, что большая часть этих хороших и дорогих вещей была довольно старой. То же самое касалось и платьев, развешанных в шкафу. Нетти зашла в ванную, рассмотрела лекарства в аптечке, а потом пошла в комнату для шитья, где отдала должное куклам. Приятный дом. Милый дом. Жалко только, что живет в этом доме не человек, а кусок дерьма.

Нетти взглянула на часы и решила, что пора все-таки начинать расклеивать квитанции. И она сейчас и начнет.

Вот только осмотрит первый этаж.

— Дэнфорд, а ты не слишком гонишь? — испуганно пролепетала Миртл, когда они обогнали медленно ползущий грузовик. Встречная машина отчаянно загудела, но Китон уже вернулся на свою полосу.

— Я хочу успеть к началу, — сказал он и свернул налево, на съезд на Мапл-Шугар-роуд сразу за указателем КАСЛ-РОК 8 МИЛЬ.

Нетти включила телевизор — у Китонов был большой цветной «Мицубиси» — и минут пять посмотрела какой-то фильм с Авой Гарднер и Грегори Пеком. Грегори, кажется, был влюблен в Аву, хотя трудно сказать — может быть, он любил совершенно другую женщину. Там была ядерная война. Грегори Пек управлял подводной лодкой. Все это слабо интересовало Нетти, поэтому она выключила телевизор, прилепила на экран розовую бумажку и пошла на кухню. Там она провела ревизию всей посуды (тарелки были отличные, хорошей фирмы, зато кастрюли и чайники — не то, о чем стоит упоминать в мемуарах), потом открыла холодильник и поморщилась. Слишком много остатков. Много остатков от прошлых обедов и ужинов — явный признак нерадивой хозяйки. Но Бастер этого не поймет, на что хочешь можно поспорить. Мужики вроде Бастера Китона заблудятся на кухне даже с собакой-поводырем, компасом и подробной картой.

Нетти еще раз взглянула на часы и всполошилась. Она слишком долго бродила по дому. Слишком долго. Она принялась торопливо отрывать розовые квитанции и расклеивать их где попало — на холодильник, на плиту, на телефон, висевший на стене рядом с дверью в гараж, на выключатель. И чем быстрее Нетти носилась по кухне, расклеивая листочки, тем сильнее она нервничала.

Нетти только приступила к делу, когда красный «кадиллак» Китона переехал через Оловянный мост и вырулил на Уотермилл-лейн, откуда была уже прямая дорога до Касл-Вью.

— Дэнфорд? — вдруг спросила Миртл. — Ты можешь высадить меня у дома Аманды Уильямс? Я знаю, это немного не по пути, но у нее мой набор для фондю. Я подумала… — Робкая улыбка тронула уголки ее губ. — Я подумала, что стоит побаловать тебя… нас. После футбола. Ты просто высади меня и все.

Он уже открыл рот, чтобы сказать ей, что Уильямсы живут совсем в другой стороне, что игра вот-вот начнется и что она может забрать свой дерьмовый фондю завтра. Он все равно не любил сыр в таком виде — расплавленном, полужидком. К тому же в нем, наверное, полно микробов.