— Туз! — воскликнул Алан с замирающим сердцем. Туз! Туз Мерилл! Месть! Разумеется! Как же он не подумал об этом раньше?!

«Скаут» пронесся перед камерой, повернувшей направо. У Алана было время присмотреться, и — да: это была Энни, с тем самым платком на голове, и Тодд, в майке «Стар трека». Тодд повернулся назад и смотрел на вторую машину. Энни смотрела в зеркало заднего вида. Алан не видел ее лица, но видел, что Энни сидела, подавшись вперед, натягивая ремень безопасности. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять, что ему не хочется этого видеть — это было невыносимо, смотреть, как твои жена и сын умирают у тебя на глазах… смотреть и знать, что ты не в силах ничего изменить.

Но пути назад уже не было.

«Челленджер» ударил «скаут» сзади. Удар был несильным, но Энни уже успела разогнаться. «Скаут» не вписался в поворот и вылетел в рощицу, где его ждала большая сосна.

— НЕТ! — вырвалось у Алана.

«Скаут» нырнул в кювет, выскочил оттуда, подпрыгнул и врезался в ствол с беззвучным скрежетом. Тряпичная кукла с платком на голове вылетела через лобовое стекло и покатилась по кустам.

Зеленый «челленджер» остановился на обочине.

Открылась водительская дверца.

Из машины вышел Туз Мерилл.

Он посмотрел на останки «скаута», еле видимые за клубами пара из разорванного радиатора. Он смотрел и смеялся.

— НЕТ! — снова закричал Алан и столкнул видеомагнитофон с прилавка. Тот упал на пол, но не сломался, а кабель был слишком длинным, чтобы выдернуться из гнезда. По экрану телевизора пробежали помехи, и все. Алан по-прежнему видел, как Туз, все еще смеясь, садится в машину. Он схватил телевизор, поднял его над головой и швырнул в стену. Вспышка, глухой взрыв… и тишина, нарушаемая только жужжанием магнитофона, все еще крутившего пленку. Алан пнул его, и агрегат милосердно замолчал.

Езжай за ним. Он живет в Микеник-Фоллс.

Новый голос. Холодный, безумный, но при этом безжалостно-логичный. Голос Брайана Раска пропал. Остался только этот, раз за разом повторявший две фразы. Езжай за ним. Он живет в Микеник-Фоллс. Езжай за ним. Он живет в Микеник-Фоллс. Езжай за ним. Езжай за ним. Езжай за ним…

Где-то совсем рядом раздались еще два оглушительных взрыва — парикмахерская и похоронное бюро взлетели на воздух почти одновременно, взметнув в небо осколки стекла и камня. Алан не обратил внимания.

Езжай за ним. Он живет в Микеник-Фоллс.

Он машинально взял банку со змеей, взял лишь потому, что принес ее с собой, и соответственно должен унести. Прошел к двери, затоптав свои же следы, и вышел из «Нужных вещей». Взрывы ничего для него не значили. Рваная, дымящаяся дыра в ряду зданий на Главной улице ничего для него не значила. Засыпанная деревом и стеклом мостовая ничего для него не значила. Касл-Рок и все, кто здесь жил, в том числе и Полли Чалмерс, ничего для него не значили. У него было дело в Микеник-Фоллс, в тридцати милях отсюда. И это кое-что значило. Это значило для него все.

Алан открыл водительскую дверцу. Закинул в машину пистолет, фонарик и банку с сюрпризом. Мысленно он уже сжимал руки на глотке Туза.

— СТОЯТЬ! — еще раз крикнул Норрис. — НИ С МЕСТА!

Вот уж действительно повезло. До камеры, куда он собирался для надежности запихнуть Китона, было всего каких-то шестьдесят ярдов. Что касается второго парня… ну, это будет зависеть от того, что они намеревались делать. А судя по виду, они сейчас занимались далеко не утешением обездоленных и уходом за сирыми и больными.

Патрульный Прайс посмотрел на Норриса и перевел взгляд на двух мужчин, замерших под вывеской СУД ОКРУГА КАСЛ-РОК. Потом снова уставился на Норриса. Туз и Зиппин папа переглянулись и разом потянулись к пистолетам, заткнутым за пояса брюк.

До этого Норрис держал пистолет, направив его дулом в небо, как его учили. Теперь же, согласно правилам, он обхватил левой ладонью правое запястье и прицелился. Если руководства не врут, преступники не поймут, что оружие нацелено точно между ними; каждый будет считать, что Норрис целится именно в него.

— Руки прочь от оружия, друзья мои. Быстро!

Бастер и его компаньон снова переглянулись и опустили руки.

Норрис повернулся к Прайсу.

— Ты, — сказал он. — Прайс. Ты не откажешься мне помочь? Если, конечно, тебя это не затруднит.

— Что ты делаешь? — спросил Прайс. Он явно нервничал и не хотел ни во что ввязываться. Ночные происшествия, с громогласным взрывом моста для полного комплекта, низвели его статус до наблюдателя. И сейчас ему совершенно не улыбалось проявлять какую-то активность. Слишком быстро все произошло.

— Арестовываю двоих нарушителей, — гаркнул Норрис. — А на что еще это похоже?

— Ты вот что арестуй, парниша, — крикнул Туз, показав Норрису комбинацию из трех пальцев — причем не кукиш. Бастер визгливо, по-женски, хохотнул.

Прайс нервно взглянул на них и опять повернулся к Норрису:

— Э… а по какому обвинению?

Дружок Бастера рассмеялся.

Норрис отвернулся от Прайса и с беспокойством отметил, что те двое разошлись в стороны. Раньше они стояли буквально плечом к плечу, теперь же их разделяло футов пять, если не больше.

— Стоять!!! — завопил он.

Они остановились и снова переглянулись.

— Вернуться на место!

Бастер и Туз даже не шелохнулись. Они стояли под дождем, опустив руки, и смотрели на Норриса.

— Для начала я их задерживаю за незаконное ношение оружия! — яростно проорал тот патрульному Джо Прайсу. — А теперь вытащи руки из задницы и помоги мне!

Прайс так обалдел, что послушался. Он попытался достать револьвер, но обнаружил, что кобура застегнута. Пока он возился с застежкой, парикмахерская и похоронное бюро взлетели на воздух.

Бастер, Норрис и патрульный Прайс повернулись в направлении взрыва. А Туз — нет. Именно этого момента он и ждал. Вытащив из-за пояса автоматический пистолет — как заправский ковбой из вестерна, — он выстрелил. Пуля попала Норрису в левое плечо, задев легкое и размозжив ключицу. Норрис отошел от стены, когда заметил, что эти двое расходятся. Теперь его швырнуло обратно. Туз выстрелил еще раз, выбив дыру в кирпиче рядом с ухом Норриса. Пуля отрикошетила с сердитым жужжанием, как большое и очень злое насекомое.

— Господи! — взвизгнул патрульный Прайс, лихорадочно дергая ремешок предохранительной застежки на кобуре.

— Сними его, отец! — крикнул Туз. Он улыбался. Он в третий раз выстрелил в Норриса. На этот раз пуля попала ему в левый бок. Норрис упал на колени. Блеснула молния. Невероятно, но Норрис все еще слышал, как кирпичи и обломки дерева, поднятые новыми взрывами, падают на мостовую.

Патрульный Прайс наконец-то сумел расстегнуть кобуру. Он как раз вытаскивал револьвер, когда пуля из пистолета Китона сорвала ему часть головы — от бровей и выше. Его отшвырнуло к кирпичной стене.

Норрису казалось, что его револьвер весит несколько сотен фунтов. Однако он умудрился поднять оружие. Держа его обеими руками, он прицелился в Китона. Бастер был предпочтительнее как цель. И самое главное, он только что убил полицейского, а это дерьмо в Касл-Роке не проходит. Может, они тут все и деревенщина, но уж никак не варвары. Норрис нажал на курок в тот же самый момент, когда Туз выстрелил в него снова.

Отдача откинула Норриса назад. Пуля из пистолета Туза просвистела там, где долю секунды назад была голова Риджвика. Бастер Китон тоже отлетел назад, схватившись за живот. Сквозь его пальцы хлестала кровь.

Норрис лежал у кирпичной стены рядом с патрульным Прайсом, тяжело дыша и прижимая руку к раненому плечу. Черт, ну и дерьмовый сегодня денек, подумал он.

Туз опустил пистолет, целясь в Норриса, но передумал стрелять — по крайней мере пока что. Он отвернулся от Норриса, подошел к Бастеру и встал перед ним на одно колено. К северу от них взорвался банк — горой огня и развороченного гранита. Туз даже не посмотрел в ту сторону. Он отодвинул руки Бастера, чтобы рассмотреть рану. Тузу было жалко Папашу, он уже начал к нему привыкать.