Татьяна лениво помешивала ложечкой давно остывший чай.

– Парень с головой, – ответила она после паузы. – И руки у него растут оттуда, откуда надо. Что в наше время большая редкость.

Максимилиан громко и от души расхохотался.

– Вот и я говорю! Отличная партия! Амбиции есть, талант – налицо. Наша Сашка за ним будет как за каменной стеной.

Татьяна на это только фыркнула, но в уголках её глаз промелькнула едва заметная тёплая искорка. Кажется, мысль брата ей не показалась такой уж дурацкой.

Тут в разговор вмешалась Кристина. Она отставила свой бокал и подалась вперёд. В её голосе не было ни капли обычной светской вежливости, только искреннее, неподдельное восхищение.

– Макс, это было что‑то невероятное. Серьёзно. Я не помню, когда в последний раз ела что‑то настолько… живое. Это не еда, это целое событие. Эмоция.

Эти слова будто нажали какой‑то переключатель в голове Максимилиана. Довольная, расслабленная улыбка сползла с его лица. Вместо неё появился азартный блеск в глазах, холодный и деловой. Он перестал быть гостем на ужине и превратился в бизнесмена, который учуял запах больших денег.

– Франшиза! – выпалил он и хлопнул ладонью по столешнице так, что чашка на столе звякнула. – Сеть! Небольших, уютных ресторанчиков под его именем. «Белославов». Звучит же! Сначала откроемся в крупных городах – здесь, в Твери, в Новгороде… А через год‑два можно и в столицу! Ты представляешь, какой это будет взрыв?

Он уже всё видел мысленным взором: стильные вывески, очередь на входе, восторженные статьи в Сети. Но Татьяна быстро вернула его на землю.

– Вы оба совсем замечтались, – её голос стал серьёзным и трезвым. – У этого мальчика и его сестры огромные проблемы. Просто огромные. С местными царьками, Алиевыми. Там настоящая война, пусть и тихая. Саша мне рассказывала. Им угрожают, пытались выкупить, даже нападали в подворотнях.

Лицо Максимилиана тут же помрачнело. Довольная улыбка сменилась брезгливой гримасой, будто он съел что‑то кислое.

– Алиевы… – процедил он сквозь зубы. – Слышал про таких. Мелкие торгаши с замашками «крутых» бандитов. Думал, их время давно прошло.

Он на секунду замолчал, задумчиво барабаня пальцами по столу. Затем его лицо снова стало жёстким и решительным.

– Это не проблема, – отрезал он. – Это просто задача, которую нужно решить. Я подумаю, как помочь мальчику убрать этот мусор с дороги.

Разговор как‑то сам собой сошёл на нет. Вскоре Татьяна и Кристина отошли, оставив Максимилиана одного в гостиной. Он поднялся и вышел на большой балкон, чтобы подышать ночным воздухом. Внизу он увидел, как уезжает такси, увозя его будущий «актив».

Расслабленное выражение окончательно исчезло с его лица. Оно стало собранным и жёстким. Он достал из кармана дорогой смартфон, открыл записную книжку и нашёл контакт, записанный просто набором цифр, без имени. Нажал на вызов.

Он долго молчал, просто слушая голос на том конце провода. Шум ночного города тонул в динамике телефона, но Максимилиан его не замечал.

– Я, кажется, нашёл их… – наконец сказал он тихо, но отчётливо. – Детей Лены.

Он снова замолчал, вслушиваясь в ответ. Желваки на его скулах напряглись.

– Да, я почти уверен, – его голос стал ещё тише, но в нём появилась сталь. – И если это правда они… то графу Яровому в этот раз будет очень сложно отнекиваться.

Утро среды в «Очаге» началось неплохо. Я заваривал кофе для себя в старой медной турке – единственная роскошь, которую я себе позволял. Жизнь, кажется, потихоньку налаживалась. Даша, сосредоточенно закусив губу, отбивала молотком куски свинины, превращая их в будущие шницели. Настя шуршала бумагами у кассы. Я же просто стоял посреди кухни, вдыхая приятные ароматы.

Тут над дверью звякнул колокольчик, и в зал вошёл Вовчик.

Он всё ещё был бледный и тощий, как ощипанный воробей, но глаза его горели. Сияли так, будто он не из больницы вышел, а только что получил в наследство графский титул. На нём была его обычная потрёпанная куртка, а не та серая больничная пижама, в которой я его видел в последний раз.

– Игорь! Настя! Даша! – выпалил он с порога и раскинул руки, словно хотел обнять всё заведение целиком. – Я вернулся! Доктор сказал, что я здоров как бык! Ну, почти. Сказал, что тощий, и надо больше есть! Вчера вечером выписали!

Я не смог сдержать улыбку. Не циничную ухмылку сорокалетнего Арсения, а настоящую, искреннюю улыбку. Этот парень был как ходячий аккумулятор энтузиазма. Таким людям хочется помогать.

– Вовчик, притормози, – я вытер руки о фартук и подошёл к нему. Дружески хлопнул по плечу – под ладонью почувствовались острые кости. – Рад тебя видеть, серьёзно. Но давай без геройства. Ты только что из больницы. Если сейчас бросишься на амбразуру, к обеду упадёшь, и нам придётся тебя откачивать. Понял?

– Понял! – он кивнул с такой торжественностью, будто я принимал у него присягу. – Я не подведу, шеф!

– Вот и молодец. Значит, слушай приказ. Твоя задача на сегодня – чистить овощи. Садишься на табуретку и не спеша, аккуратно, чистишь картофель. Потихоньку входи в ритм. Нам нужен боец на всю войну, а не спринтер, который сдохнет на первых ста метрах.

Я кивнул на ящик с картофелем. Вовчик тут же схватил нож и табуретку с таким рвением, будто я доверил ему ключ от сейфа с выручкой. Даша, закончив с мясом, подошла к нему.

– Ну ты даёшь, герой, – сказала она мягко, и в её голосе послышалась настоящая теплота. – Смотри, палец себе не отхвати. Позволь помогу.

Она взяла у него нож и показала, как правильно держать, чтобы не порезаться и чистить быстрее. Их руки на секунду соприкоснулись. Вовчик тут же залился краской до самых ушей. Даша, заметив это, тоже смутилась, улыбнулась и быстро вернулась к своему столу. Я перехватил взгляд Насти. Она стояла у кассы и тоже всё видела. Мы молча переглянулись, и на её губах мелькнула такая же улыбка, как и у меня. Похоже, в нашей маленькой кулинарной армии намечался свой служебный роман. И это было даже хорошо. Это делало нас ещё больше похожими на семью.

Но идиллия, как всегда, длилась недолго.

Примерно через час за стойкой задребезжал старый телефон. Я поднял трубку. На том конце провода послышался заикающийся голос Семёныча, местного мельника, который поставлял нам лучшую муку в городе.

– Игорь… э‑э‑э… Белославов? Здравствуй, – промямлил он. – Тут дело такое… Неудобно как‑то… В общем, я тебе муку больше возить не смогу.

– Это почему, Семёныч? – спросил я спокойно, хотя внутри уже всё понял. Алиевы начали действовать.

– Да… понимаешь… нашёлся покупатель другой. Повыгоднее условия предложил. Оптом берёт, сразу на год вперёд… Ты уж не серчай, парень. Ничего личного, сам понимаешь, бизнес.

– Понимаю, Семёныч. Удачи вам, – я повесил трубку. Убеждать его было бесполезно. Старика просто взяли за горло.

Ну что ж, Фатима. Первый ход сделан. Посмотрим, что дальше, – подумал я, возвращаясь на кухню.

Следующий удар пришёлся примерно через час. К «Очагу» подкатил дребезжащий грузовичок нашего поставщика овощей. Обычно я сам ходил на рынок, но дел стало столько, что я договорился о доставке. Большая ошибка, как оказалось.

Из кабины вылез угрюмый мужик и с грохотом выгрузил на землю несколько ящиков.

– Принимай товар, хозяин.

Я подошёл, заглянул в первый ящик. Сверху лежали идеальные, красные, налитые солнцем помидоры. Красота. Но что‑то меня насторожило. Я сунул руку поглубже. Пальцы погрузились во что‑то холодное и склизкое. Под верхним слоем отборных овощей скрывалась серо‑зелёная гнилая каша, которая отвратительно запахло. Я проверил остальные ящики – та же картина. Классический обман для дурачков.

– Я это брать не буду, – сказал я ровно, глядя водителю прямо в глаза.

– Это ещё почему? – набычился он. – Товар свежий, только с грядки!

– Ага, с той грядки, что у вас за помойкой. Забирай свои ящики и передай хозяину, что с жуликами я дел не имею.