Вызов. Обожаю вызовы. Особенно такие. Это даже не вызов, а лёгкая разминка для моих талантов.

— Ахнула, говоришь? — я откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. — Саша, она у тебя будет не просто ахать. Она будет рыдать от восторга и умолять дать ей рецепт. А я не дам. Считай, что твой заказ уже принят. Я приготовлю ей такой десерт, что она до конца жизни будет рассказывать о нём своим подругам. — Рецептов у меня в голове — на целую библиотеку, — усмехнулся я, откидываясь на стуле. — Причём не на какую-нибудь районную, а на вполне себе государственного масштаба. Хватит на любого, даже самого привередливого и капризного гурмана. Вопрос только во времени, желании и, конечно, наличии правильных ингредиентов.

— Желания у меня — хоть отбавляй, — Саша, подавшись вперёд, накрыла мою руку своей. Её ладонь оказалась на удивление тёплой, а пальцы — цепкими и сильными. Сразу видно, не какая-нибудь кисейная барышня. — Но у меня есть одно ма-а-аленькое условие.

— М-м-м, уже условия? — протянул я, изображая вселенскую усталость. — Я думал, мы только на стадии невинного флирта.

— Флирт флиртом, а дело — по расписанию, — хихикнула она. — Но не просто десерт. Я хочу шоу. Настоящее представление. Ты придёшь к нам домой и приготовишь всё на глазах у моих родственников. Они должны лопнуть от зависти.

— То есть, я должен буду не только готовить, но и развлекать публику? — я картинно вздохнул. — Это уже двойной тариф, мадемуазель.

— Я хочу, чтобы они увидели, как ты это делаешь. Удиви их не только вкусом, но и своим мастерством. Чтобы они поняли, что ты не просто повар, а настоящий артист. Ну что, маэстро? Сможешь?

— Смогу, — с хитрой улыбкой кивнул я. — Но что взамен?

— Деловой человек, — в глазах Саши запрыгали озорные чертята. Она тоже откинулась на спинку стула. — Во-первых, двойной тариф, как ты и сказал. Цену назначаешь сам. Конечно, сохраняй самообладание и не загибай.

— Договорились.

— А во-вторых, если удивишь моих родственников, то у тебя появятся фанаты, если можно так сказать. Блендер, тостер, новую печь или что-то ещё… они могут организовать много чего. Главное, чтобы понимали, для кого этого.

— А вот это уже дело…

В этот самый момент на кухне раздался пронзительный, почти истеричный писк таймера духовки. Словно маленький механический бог подавал мне знак свыше. Идеально. Просто идеально.

— Это не так уж и сложно, — улыбнулся я, медленно поднимаясь из-за стола. — Хочешь, покажу небольшую репетицию прямо сейчас? Генеральный прогон, так сказать. Правда, придётся немного подождать, пока шедевр дойдёт до нужной кондиции.

— В твоей компании я готова ждать сколько угодно, — мурлыкнула Саша, и в её глазах блеснул такой азартный огонёк, что я невольно улыбнулся. Кажется, кто-то попался на крючок.

Я галантно предложил ей руку и повёл на кухню. Настя, провожая нас взглядом, хитро сощурилась и незаметно погрозила мне пальцем, мол, «смотри у меня, ловелас». Я лишь закатил глаза в ответ. Сестра — это такое создание, которое всегда уверено, что знает тебя лучше, чем ты сам. Даже если ты — уже совсем не ты.

На кухне стоял густой, сладковатый, дурманящий аромат печёной тыквы и чего-то неуловимо пряного. Я натянул толстые тканевые прихватки и, как фокусник, извлёк из недр старой духовки большой противень. На нём, словно два оранжевых солнца, лежали разрезанные пополам, запечённые до тёмно-карамельной корочки половинки тыквы.

— Дамы и господа, сегодня в меню — тыквенный чизкейк! — торжественно объявил я. — Генеральная репетиция вашего заказа. Прошу любить и не жаловаться.

Саша, хихикнув, устроилась на высоком табурете в углу, поджав под себя ноги и обхватив колени руками. Она превратилась в самого внимательного зрителя на свете. Что ж, шоу так шоу. Я чувствовал себя рок-звездой на своей собственной кухне.

Я двигался легко и уверенно, отмеряя каждое движение, и комментировал всё, что делаю, словно вёл кулинарное телешоу из своей прошлой, такой далёкой жизни.

— Итак, для начала — основа! — провозгласил я. — Берём самое простое песочное печенье, которое только смогли найти в вашей сельской лавке. — Я демонстративно высыпал пачку в чашу новенького, блестящего блендера, купленного на честно заработанные деньги. — Добавляем щепотку соли, чтобы оттенить сладость и сделать вкус более объёмным. И… превращаем всё это в пыль!

Я с пафосом нажал на кнопку. Блендер взревел, как раненый зверь, и через пару секунд печенье превратилось в однородную ароматную крошку.

— Теперь — растопленное сливочное масло. Оно свяжет нашу основу, сделает её плотной и хрустящей, — я тонкой струйкой вылил масло в крошку и снова нажал на кнопку. — Вжик, и готово.

Я выложил липкую массу в разъёмную форму и аккуратно утрамбовал её дном гранёного стакана, создавая идеально ровный корж. Это было похоже на работу скульптора.

— А теперь — начинка! Гвоздь программы! Душа нашего десерта! — я взял большую ложку и начал соскребать мягкую, дымящуюся, невероятно ароматную мякоть тыквы. — Пюрируем её до состояния нежнейшего шёлка. Никаких комочков, никаких волокон. Только чистый, концентрированный вкус осени!

Блендер снова взвыл, на этот раз урча более довольно и приглушённо, превращая тыкву в ярко-оранжевое, гладкое, глянцевое пюре.

— А это что за волшебный порошок? — с любопытством спросила Саша, указывая на маленькую баночку с невзрачной этикеткой.

— Местная «магия», — пояснил я, отмеряя ровно половину чайной ложки. — Жалкая пародия на настоящие специи. Неплохая замена корице и мускатному ореху, если знать правильные пропорции и уметь с этим работать. Но настоящие специи, конечно, лучше. Поверь, когда-нибудь я до них доберусь, и тогда этот город сойдёт с ума от новых ароматов.

Я смешивал тыквенное пюре со сливочным сыром, яйцами, сахаром, и всё это время Саша не сводила с меня глаз. Я видел в её взгляде не просто любопытство или интерес. Она была заворожена. Устроенное мной «представление» ее явно впечатлило.

— Ну вот, — сказал я, выливая густую оранжевую массу на песочную основу и разравнивая её лопаткой. — Теперь отправляем эту красоту в духовку.

Я аккуратно поставил форму в духовку и повернулся к Саше. Она молчала, но её взгляд говорил громче любых слов. Кажется, я только что приобрёл не только выгодный заказ на выездное обслуживание, но и самую преданную поклонницу в этом городке.

— Что ж, почти готов, — я с удовлетворением выудил блюдо из печи и поставил на стол перед гостьей. — Самое трудное позади. А теперь начинается самое мучительное. Ожидание. Чтобы этот красавец, — я кивнул на форму с будущим чизкейком, — достиг своего пика, ему нужно время. Сначала остыть здесь, на столе, до комнатной температуры. А потом — в ссылку, в холод. На целую ночь, а в идеале — на сутки. Только так он обретёт нужную плотность и раскроет весь свой бархатистый, сливочный характер.

— Я готова ждать, — протянула Саша, облокотившись на столешницу и подавшись чуть вперёд. Её фиолетовые волосы упали на плечо. — Хоть всю ночь. Особенно, если в хорошей компании. Например, с тобой.

Я невольно усмехнулся. Прямолинейность этой девушки обезоруживала. Она не ходила вокруг да около, а шла напролом, как ледокол.

— Боюсь, если мы просидим тут всю ночь, моя сестра спустит на меня всех собак, а то и чего похуже, — ответил я, сохраняя лёгкий тон. Я демонстративно взял чистую десертную ложку. — Но для особо нетерпеливых у меня есть эксклюзивное предложение. Так сказать, предварительный показ.

Я зачерпнул из миски немного оставшейся начинки. Густая, кремовая, оранжево-солнечная масса легла на ложку идеальным холмиком, источая аромат пряностей и чего-то невыразимо уютного.

— Держи. Это, скажем так, деконструированная версия. Демо-вариант для тех, кто не умеет ждать. Просто закрой глаза и представь, что к этому нежному крему добавляется хруст песочной основы и та самая плотная, шелковистая текстура, которая появится после ночи в холоде.